Первым отреагировал Шу, гоповатого вида парень с соответствующими манерами. Вот зачем ему рисунок спирали на щеке?
— Чё мы сделали-то? — немедленно включил он стандартную отмазку.
— Что вы сделали — мне насрать, — доступно и лаконично объяснил сенсей. — Вопрос в том, что вы делать будете. Позволь-ка объясню, если не понимаешь.
В команде три человека плюс наставник. За два года я должен показать вам, чем живут шиноби и подтянуть до уровня, который позволит выполнять заказы самостоятельно. Что дальше будет, сейчас неважно, но обычно команды продолжают ходить на миссии вместе, потому как дураков нет сработавшееся подразделение разбивать. Так вот, готовность или не готовность генинов к самостоятельной работе зависит от силы команды, потому что если в деле у вас не будет хотя бы десятка миссий С-ранга и парочки В-ранга, никто вас до экзамена не допустит. Что такое С-ранг? Работа на дружественной территории без столкновений с противником, владеющим чакрой. Когда вы сможете такие миссии выполнять? Когда я решу, что вы готовы.
Вот из этих бумажек, — Кента-сан помахал папкой в воздухе, — следует, что мне достались бездарности. Не то, чтобы я ожидал чего-то другого, но всё же. С чакрой работать не умеете, законов не знаете, только и достоинств, что у одного башка крепкая, а другой бегает быстро. Все! Вы нихрена не умеете и, сдается мне, учиться не хотите.
Только я ведь не школа, пацаны. Заставлять никого не буду. Не хотите — дело ваше.
— Да просто в школе фигню всякую рассказывают, — не выдержала душа поэта, и Дайсукэ высказался. — Нахрена мне знать, в каком мохнатом году пришли в страну Огня? Или там стишки наизусть зубрить, от них какая польза? А с боевкой у нас все нормально, это вам и сенсеи подтвердят.
Его собрат по разуму активно кивал.
— Со временем дойдёт, — посулил наставник. — Или не дойдёт, вам же хуже. Короче! С восьми и до двенадцати я занимаюсь на этом полигоне. Кому нужны тренировки — пусть приходит, кому не нужны — может не приходить. Бегать ни за кем не стану, просто имейте в виду, что слабаки умирают быстро. Вопросы?
Я достала собственноручно сшитый из нескольких листов бумаги блокнотик и написала на нем несколько кандзи. Развернула текстом к сенсею.
— Какая проверка, лапушка? — в голосе сенсея появились глумливые нотки. — Будто я не вижу, как вы двигаетесь. Если хочешь знать, на что твои сокомандники способны, ну так сама у них спроси, они расскажут, наверное. Или покажут, если есть что. Все, бывайте, до завтра не встретимся.
Сложив пару печатей, мужчина исчез в шуншине. Что же, первое впечатление… Характер резкий, но шиноби опытный. Цацкаться с подчиненными не станет, в то же время однозначно дал понять, что от обязанностей сенсея отлынивать не намерен. Для начала достаточно — любовь и трепетная забота мне не нужны, лишь бы учил.
Размышления прервал возжелавший пообщаться Шу.
— Слышь, Кушина-химе, а тебя-то к нам за что сунули? Ты ж вроде гений и всё такое?
Парень, по-видимому, просто не знал, как себя вести. Принцесса из правящей ветви, отличница, плюс непонятная история, после которой я вдруг потеряла язык. Про биджу в деревне старались не упоминать, поэтому общественности просто было сказано, что я вызвала неудовольствие Узукаге. Более осведомленные личности молчали, в результате сплетней по деревне ходил вагон и маленькая тележка. Хотя правдивые слухи всё равно просочились.
Словом, Шу-кун скрывал стеснение под напускной наглостью.
— Чего это ты написала? — недоуменно оглядел он иероглифы. — Я не понял нифига.
Иными словами, в кандзи он не разбирается. Пришлось писать то же самое хираганой.
— Разногласия с Узукаге?! — присвистнул парень. — Ну, ты даёшь!
— Народ, про нашего сенсея слышали что-нибудь? — вмешался Дайсукэ. — Что хоть за человек? Я на миссии хочу, мне надо побыстрее.
— Что, тоже с деньгами напряг?
После слов Шу оба покосились на меня. Я пожала плечами и снова застрочила карандашом в блокнотике:
— Не раньше, чем через полтора месяца. До тех пор — работа внутри деревни.
— Это какая? — парни напряглись, чувствуя подлянку.
— Разная. Постройка дома, помощь рыбакам, рытьё канав.
— Да мы шиноби! Нам такого не поручат!
— Увидишь.
— Это ты увидишь! Наверняка сопровождение купцов поставят, или доставку печатей, или охрану какого-нибудь толстосума! Небогатого, мы ж учебная команда.
Возражать не стала. Блокнотик не особо велик, а карандаши вообще приходится делать самостоятельно, поэтому я их берегу. Тем временем, общение набирало обороты:
— Главное, сенсея убедить, что на нас можно положиться.
— Точно. Меня слушайтесь, и все пучком будет!
— Эй, а почему это тебя?
— Да потому что я здесь самый сильный, ясно?!
— Хренасно!
В общем, произошло именно то, что должно было произойти. Мальчишки подрались. Подождав, пока они немного спустят пар, я тихонько подошла сбоку и шлёпнула на каждого по парализационной печати, после чего с чистой совестью и спокойным сердцем направилась домой. Действие печати пройдет минут через пятнадцать, повреждений друг другу они нанести не успели, а мне ещё с Юмико-сама поговорить надо.
Вставать теперь приходилось в шесть, чтобы успеть к семи появиться на полигоне. Час уходил на разминку, короткую медитацию и гимнастический комплекс, стимулирующий очаг. Потом, всегда ровно в восемь, появлялся учитель, на живот шлепалась блокирующая чакру печать, на плечи подхватывался деревянный чурбачок, и мы в темпе начинали рысить по кругу. К чести мальчишек, за месяц они не опоздали ни разу.
Бегали до приказа «стоять», однажды так все четыре часа и перебирали ножками с поленом на загривке. После бега шли упражнения на гибкость, отработка стоек, ударов, блоков, перемещений, потом сенсей снимал печать и с каждым занимался индивидуально. Один его клон давал Шу расширенный курс тайдзюцу и показывал установку простейших барьеров, второй тренировал Дайсукэ с метательным оружием и пытался объяснить принципы наложения гендзюцу, оригинал же с садистской настойчивостью пытался выяснить пределы моих способностей.
— Тай у тебя неплохое, учитывая возраст, — размышлял он вслух во время первого урока. — В больничке ирьенины хвалят, говорят, при другом раскладе могла бы на чье-то личное ученичество рассчитывать. Фуин тоже освоен на приличном уровне. На воде стоишь, значит, контроль достаточный для природной трансформации. Есть еще что-то, чего я не знаю?
— Слабые сенсорные способности.
— Какая талантливая юная госпожа! — с нечитаемым лицом выдал сенсей. — Самой-то что больше всего нравится?
— Медицина и печати.
— С этим не ко мне, я больше по нин и тай. Хотя основы показать могу.
Основ мне на данном этапе хватало за глаза и за уши. По сравнению с обучением в больнице, Кента-сенсей вещи давал простые и строго функциональные, зато требовал отрабатывать их до автоматизма. К примеру, после урока по атэми вадза, точечной технике, он соорудил земляного манекена и увешал его барьерами, бившими током при криво нанесенном ударе. То есть попал в болевую точку — пальцы болят от удара по камню, промахнулся — весь организм потряхивает райтоном. Здорово стимулирует и точность, и освоение методики укрепления тела, и чужую чакру из организма учит выводить.
К слову сказать, упражнениями на контроль кейракукей и стимуляции очага мы должны были заниматься самостоятельно. Сенсей их показал раз, объяснил, зачем нужны, и больше к этой теме не возвращался. Схожим образом дело обстояло и с развитием сенсорных способностей, но тут он примерно раз в неделю результат проверял. Что ещё? Голос наставник не повышал, гадости говорил спокойно, словно ничего иного от тупиц не ожидал, и, если считал, что кто-то ленится, без раздумий пускал в ход бамбуковую палку.
Таким образом, утром мы занимались под руководством наставника, а время после обеда было целиком и полностью оставлено на наше собственное усмотрение. Лично я тратила его на то же, что и раньше — занятия в больнице и освоение фуин. Надо сказать, что среди ирьенинов многие принадлежали к правящей ветви, и с недавних пор их отношение ко мне было двояким. С одной стороны, своим поступком я подвела клан, а в местном менталитете это что-то сравнимое со святотатством. В то же время, биджу, особенно Девятихвостый, прочно вошли в местный пантеон, и взваливать подобную ношу на плечи ребенка многие считали недостойным. Ругали и жалели, если коротко.
