Алика имела на этот счет свое мнение, и оно не понравилось бы подруге.
Девушкам наскучило сидеть в закрытом помещении, и накинув на плечи шубы, они вышли на палубу. День уже был в самом разгаре, и на соседних причалах оживленно сновали владельцы различных плавсредств. Одна за другой отходили небольшие катера, лодочники весело и громко переговаривались друг с другом. Нахальные чайки то и дело пикировали сверху и садились на бетонные парапеты и деловито расхаживали по ним в ожидании подачки. Местные жители игнорировали диких птиц, зная их повадки, а вот приезжие были в восторге, подкидывая им кусочки хлеба или булочек.
Алика не слишком хорошо разбиралась в устройстве яхты, а если честно, вообще не представляла, как называется то или иное устройство. Единственное, что всплывало в памяти: такелаж, рангоут, кокпит и капитанская рубка. Судя по всему, это судно двигалось с помощью мощного движка, а единственная мачта со свернутым сейчас парусом предназначалась, скорее, для антуража, красивости.
Девушки поднялись по лестнице на верхнюю палубу и удобно расположились возле бортика, чтобы не мешать экипажу, как будто не понимая, что только своим видом сбивают рабочий ритм на яхте. Алика с напряженным вниманием пыталась разглядеть, где находятся Матвей и Степан. Даже неискушенному в шпионских делах человеку было ясно, что парни попробуют взять какую-нибудь лодку и под видом рыбаков пристроятся где-нибудь неподалеку от «Глории». Но среди суетящихся владельцев малых моторок она не смогла разглядеть охранников.
— Кажется, наш клиент подъехал, — негромко сказала Настя, уткнувшись носом в воротник своей шубы. Наверху было прохладно. Свежий ветер с альпийских вершин то и дело порывами налетал на город и трепал разноцветные флажки, гирлянды и вывески мелких магазинчиков, расположенных вдоль набережной.
И в самом деле, возле причала остановилась черный автомобиль, на котором Марк подвозил девушек до гостиницы. Из нее вышел сам Мейер с каким-то невысоким, похожим на доброго гнома, мужчиной с шикарной бородкой и густой шевелюрой на голове. Оба неплохо подготовились к прогулке по зимнему озеру. На них были добротные кожаные куртки с меховой подкладкой, толстые штаны, а на ногах — высокие ботинки на высокой подошве. Стиль такой одежды больше подходил к «эрзац-милитари», но смотрелось все довольно неплохо.
Мейер увидел застывших на палубе девушек и поднял руку в приветствии. Его спутник проявил не меньшее любопытством, задрав голову. Алике показалось, что взгляд незнакомого мужчины был излишне насторожен и внимателен. Это никак не вязалось с его обликом. Настя не стала с глупой улыбочкой размахивать рукой, а степенно кивнула, но ощутимо напряглась.
— У него сильный артефакт с пассивной защитой, — Настя поежилась. — Такого просто так не пробить.
— Так тебе и не нужно, — Алика перестала искать глазами своих охранников. Безнадежное дело. Водяной умел учить бойцов скрытности. — Охмуряй Мейера.
Ей хотелось бросить все и покинуть яхту. Она была девушкой разумной и понимала, что сейчас их положение гораздо хуже. Если бородатый поднимется вместе с коллекционером на борт, мужчин станет семеро. Настя, хоть и одаренная, но ее Дар не призван убивать или калечить. Алика и вовсе не помощник. Разве что попробовать подключиться к Космосу, как учил ее отец, чтобы «прощупать» линии грядущего. Уловить намек на опасность — уже половина дела.
Мужчины поднялись по трапу на борт, и вскоре показались на верхней палубе. Мейер стал знакомить девушек с бородачом. Оказывается, это был хозяин яхты, и звали его Якобом. Вполне себе веселый дядечка, жизнерадостный и подвижный. Он учтиво поцеловал руки «прекрасных амазонок Севера» и посетовал, что слишком стар для ухаживаний, но постарается, чтобы путешествие надолго запомнилось русским барышням.
«Да уж, — подумала Алика, внутренне продолжая поеживаться от взгляда Якоба, проникающего, казалось, в ее мысли. — Боюсь, так и произойдет. Ой, что-то мне перестал нравиться план Колояра».
Якоб извинился за опоздание и попросил быть девушек в кают-компании через час, и вместе с Мейером удалился. Настя кивнула:
— У него точно пассивный артефакт. Защищает только хозяина.
— Надеюсь, ты не стала применять к нему методы обольщения? — хмыкнула Алика, крепко держась за перила, спускаясь вниз по металлическим мелкоячеистым ступеням.
— Я работаю с Мейером, а не с этим гномом, — ответила Алика. — Но мне показалось, что Марк раскусил мои способности. Только почему не стал использовать защитный амулет против воздействия?
— Решил поиграть, что же еще. Ладно, будь настороже и не перегни палку, — предупредила Алика.
Ровно через час, когда яхта отошла от причала и бодро шла по середине озера, к ним в каюту постучался стюард в белоснежном кителе и пригласил на ужин. Он же был и сопровождающим.
Мейер и Якоб уже находились здесь, удобно расположившись на диванах и попивая коньяк. При виде вошедших девушек они встали с потрясенным видом. «Кажется, их невозмутимость удалось поколебать, — с удовольствием подумала Алика. — А то ведут себя словно скучающие и пресыщенные жизнью снобы».
— Ils sontgéniaux, n'est-ce pas, Mark? — выдохнул Якоб и чуть суетливо, чем следовало бы, жестом пригласил девушек к столу.
— Нами восхищаются, — успела шепнуть Настя на ухо Алике и вскинув подбородок, прошла к стулу с вычурной резной спинкой, кивком поблагодарила хозяина яхты за любезность и села.
Алика последовала ее примеру, приняв ухаживания вышедшего из столбняка Мейера, и с любопытством огляделась по сторонам. Ее роль была незначительной: сидеть с видом восхищенной куклы и хлопать глазками. Все равно французский язык для нее был недосягаем, как сокровища чуди белоглазой, поэтому и приходилось только улыбаться краешком губ и не переигрывать.
Кают-компания оказалась довольно просторной и разделенной на две половины, большая часть которой была отдана под приятные посиделки за овальным столом из каких-то ценных пород дерева, покрытым лаком. Вокруг стола — мягкие стулья, а вдоль стен расставлена удобная мягкая мебель: диванчики, софы, кресла. Для созерцания красот озера и окружающего его ландшафта как нельзя кстати подходили большие окна. При необходимости они автоматически закрывались плотными жалюзи.
Алике понравилась цветовая гамма, в которой была выдержана кают-компания. Светло-бежевые стеновые панели гармонировали с обивкой мебели, и даже стол оказался накрыт скатертью такого же цвета.
— Прошу вас, мадемуазель, — улыбнулся Марк и как-то неожиданно ловко оказался возле Насти, показывая, кому он сегодня отдает приоритет.
Якоб понял его намерения и стал ухаживать за Аликой. Они оба усадили дам и только потом сами расселись по своим местам. Откуда-то появились два молодых стюарда в белоснежных кителях и таких же щегольских перчатках и стали ловкими отточенными движениями раскладывать на тарелки салаты и холодные закуски. Разлив по бокалам искристое шампанское, парни незаметно испарились, но Алика заметила, что они зашли за барную стойку и скрылись в незаметной отсюда комнатке.
— Еще несколько дней назад я даже не представлял, что встречу таких обворожительных и незаурядных девушек, да еще из России, — Мейер поднял бокал и говорил чувственно, окидывая взглядом сидевших за столом, а Настя вполголоса переводила для Алики его речь. — Моя жизнь — скучное времяпровождение коллекционера и сибарита. Меня можно упрекнуть в нежелании встряхнуться ото сна и сделать нечто такое, что разгонит кровь по жилам. Но я немного устал путешествовать и насыщаться впечатлениями. Оказалось — нет. Дорогие Анастасия и Александра, вы меня удивительным образом встряхнули, и я решил таким образом отблагодарить вас за новые чувства!
Все горячо высказались, что речь великолепная, и нужно за нее выпить.
— Марк, а вы не расскажете про свои путешествия? — заинтересовалась Настя. — Где были, за какими раритетами охотились?
— Меня больше всего тянуло в Индию, — признался Мейер. — Начитался в детстве книжек, да и отец свою лепту внес. У него был обширный бизнес во Франции, Флорентийском княжестве и в Бомбее. Я несколько лет прожил там, закончил школу, но потом мама забрала меня обратно в Париж. Уже там я поступил на факультет журналистики — как-то расхотелось идти по пути отца. Впрочем, он не возражал. Помимо меня у него были еще двое сыновей, моих братьев.
