Вокруг мокрый от дождя лес. Нужно попытаться.
Оставаясь в куполе, я прижал ладонь к размокшей дороге. Нужно опустить температуру ниже. Если нет льда, значит, буду создавать. Сейчас лучшее время. Подкрепление уже совсем скоро должно было подоспеть.
От моей ладони по земле начал стелиться пар, воздух стал холоднее, но вода не хотела замерзать. Я отвлекался.
— Прикройте! — выкрикнул я, не отрывая взгляда от земли.
Ещё немного. Тонкая ледяная корочка показалась под пальцами, потянулась под щитом, проскальзывая дальше — к маньчжурам. Она сможет забраться под щит, но её мало.
Нужно было больше силы. Я тренировался, должно было получиться. Мне бы сейчас очень пригодились модификации старого тела.
Только пусть лёд окрепнет, этого будет достаточно. Сквозь выкрики и шум выстрелов я слышал где-то вдалеке рык моторов. Продержаться нужно совсем немного.
По тонкой корке пошла рябь узоров, лёд креп, становился толще.
— Давай же, — прошипел я себе.
Изнутри поднялась волна жара, прошлась по спине, обхватила голову и лицо, ладонь, лежащая на земле, горела, будто я окунул её в кипящее масло. Это был рывок и сейчас главное — не упустить его.
Нити ледяной корки паутиной покрыли дорогу. Я приподнял ладонь — есть. Тонкая корочка льда поднялась следом, стала толще. Направив силу взглядом в сторону Созидателей с щитами, увеличил скорость.
Сейчас я хорошо чувствовал, что могу использовать способность, нащупывая возможные пределы. Жаль, Сигма, что Стасу неинтересно было увеличивать резонанс с несколькими явлениями, смотри, сколько в этом теле силы и энергии.
Созданный лёд устремился к маньчжурам, взрываясь острыми осколками и становясь выше и толще. Стена. Мне нужна ледяная, сковывающая стена — лёд наращивал скорость, поднимаясь. Мгновение, чей-то выстрел и крик. Стена высотой два метра разделила нас и маньчжуров.
Она выросла из земли, я старался сделать так, чтобы она стала как можно толще и шире, чтобы могла продержаться хотя бы до прибытия подмоги, но...
Я не успел выдохнуть, как понял, что созданная ледяная стена почти сразу покрылась трещинами от низа до верха, на неё давили плотные щиты Созидателей. Через несколько мгновений раздался режущий громкий хруст и скрип льда.
Её нужно было укрепить. Пока что маньчжуры находились в оцеплении стены, но я слышал, как они пробивают её.
Гвардейцы отступали, я остался с щитовиком, который, как мог, укреплял защиту.
Я снова приложил ладонь к земле, пуская холод и тонкий лёд по направлению к стене, но трещины и разрушение невозможно было остановить.
Маньчжуры поняли, что кто-то приближается, ослабли хватку. Они ведь могли попытаться уйти, но нет, нападали... Кого они пропускали вперёд? От кого отвлекали?
Поток собственных сил иссяк, рывок случился, и весь резонанс, который я сейчас мог выдать, тоже случился — стена не просто развалилась, она хлынула ледяной водой во все стороны. Тут же спохватившись, я заставил её замерзать, чтобы задержать противников на месте.
За спиной ещё пока далеко вспыхнули прожектора, мотоциклы ревели всё громче.
— Поторапливайтесь, давайте, — бормотал я себе под нос, вкладывая последние силы резонанса с водой, чтобы не отпустить маньчжуров.
Автоматная очередь просвистела мимо, несколько маньчжуров свалились — их Созидатели потратили почти весь запас собственной мощности.
Не став наблюдать, я хлопнул по земле обеими ладонями направляя всё, что у меня осталось, в то, чтобы застывшая в неплотный лёд вода разрослась ледяными гребнями, сковывая и сбивая маньчжуров с ног.
Совсем рядом со мной раздался оглушительный хлопок — подмога была буквально за спиной. Мне оставалось только удержать ледяные гребни ещё несколько секунд. Лёд стал толще, снова захрустел, пошёл испариной — вместе с водой я охлаждал и воздух.
Поле нашего столкновения казалось мне сценкой в полутёмном помещении, которую внезапно ослепили прожекторами и тепловыми ударами кого-то из гвардейцев.
Над головой пролетел яркой вспышкой плазменный сгусток размером с кулак. Точный и обжигающий — у цели сгусток распался десяток снарядов и взорвался. Это был Яр. Значит, он всё видел.
— Оставить нескольких в живых, не дать уйти остальным!
Чей-то выкрик я услышал на краю сознания — меня догнал откат от применения такого количества силы. Во рту появился металлический привкус, все суставы пронзила тянущая боль.
Я смог преодолеть порог ранга и создать лёд почти из ничего, пусть и на краткий промежуток времени, но этого хватило. Значит, они видели, что я сделал, а главное — видел Яр.
Эти гвардейцы, мой отряд, та разрушительная война в будущем, сжигающая всё на пути. Жизнь, половину которой я не помню, «Астра», сделавшая из меня беспристрастного агента. Всё, что я терял, все времена, где я был... Всё смешивалось перед глазами и плыло. Жизнь Стаса Орлова, моя, тоже моя жизнь!
Я всё верну, я сделаю всё, что должен был, я...
Под локоть меня подхватил Ярослав — рывок это одно, а овладеть силой, которую только что в себе открыл, совершенно другое.
— Трое убитых, двое ушли через лес, остальные обезврежены и арестованы! — отчитался капитан одного из отрядов.
— Ты как? — Яр тряхнул меня за плечи и уставился в глаза.
Его лицо сейчас тоже подёргивалось какой-то рябью, но взгляд, на самом деле обеспокоенный взгляд я рассмотреть успел.
— Живой, — выдохнул я. — Но несколько гвардейцев...
К горлу подступила тошнота, договорить не получалось.
— Ты побледнел. Дыши глубже, сейчас поможем, чёрт, да тебя подстрелили.
Ярослав осмотрел меня и заметил рану на ноге.
— Не страшно, — преодолевая тошноту, ответил я.
Перед глазами снова поплыло, я отвлёкся от Яра, посмотрел чуть вдаль и заметил, как в паре метров от нас в кустах кто-то стоит. Фигура в белом балахоне, лица почти не видно, только подбородок. Он смотрел точно на меня. Кто это? Почему я не видел его среди маньчжуров? Это его они прикрывали? Почему же тогда не ушёл.
Откуда-то взялись силы которые, казалось, уже просто исчезли и, выдернув руку у брата, я рванул в нужную сторону.
— Стас, подожди! — Яр явно не ожидал, что я куда-то кинусь.
Он скомандовал кому-то следовать за мной. Но и я, и человек в балахоне оказались быстрее, преодолевая расстояние и ловко обходя препятствия. Мне казалось, что сейчас нет ничего важнее, чем догнать его.
Я почти достиг цели за пару секунд, но фигура светлым пятном удалялась по непролазному лесу всё быстрее, будто проходя сквозь ветки и опережая меня на несколько мгновений, будто бы проходя через саму ткань пространства.
Я прыгнул следом — через кусты, мимо стволов деревьев. Ветки цеплялись за одежду, но я бы мог догнать фигуру, я понимал это и потому не останавливался.
Тот, кто бежал за нами следом уже давно и безнадёжно отстал. Меня накрыла эйфория от того, что резерв сил давал бежать дальше.
— Эй ты, стой! — выкрикнул я.
Использовать сейчас новые способности не выйдет — по себе чувствовал, а наблюдавший тип не собирался как-то биться, он действительно просто уходил, и уходил так, будто знал этот лес и все его особенности наизусть.
Силуэт в балахоне ещё раз мелькнул передо мной и свернул куда-то влево ускорившись. Силы бежать ещё были. Я побежал прямо, слева, параллельно мне двигался светлый силуэт. Он не отходил далеко. Сучёныш затеял игру.
Ещё несколько метров, и впереди появился валежник, я тоже свернул влево, нагоняя фигуру. В этих движениях, в росте, во всём облике даже издалека чудилось что-то неуловимое знакомое.
Кто это? Кто это? Я мог его знать. Он мог знать меня.
Отключая мысли, я лишь следил за тем, чтобы не упустить из виду белый балахон и не воткнуться рожей в дерево. Лес становился всё непролазней и темней. Кроны скрывали небо, глаза привыкали к темноте, но теперь угадывались очертания.
Я почти нагнал наблюдателя, когда тот резко пропал, будто схлопнулся в пространстве. Упустил? Но я же неотрывно смотрел на него.
