— Спи, — приказал я, и отец послушно закрыл глаза, продолжая сидеть на лавке, лишь немного наклонился вперёд, клюя носом.
Я разулся, прошёл дальше, оглядывая жилище, наверняка кишащее клопами, блохами и всеми остальными атрибутами бедности. Тут не было ничего лишнего, настоящий минимализм, ставший модным теперь в некоторых домах, только очаг, массивный стол, лавки вдоль стен и шторка, закрывающая проход на родительскую сторону. У очага, укрываясь овчиной, лежала сестрёнка, делая вид, что она спит, рядом лежал набитый соломой тюфяк, предназначенный, видимо, для самого Джага. Никакого личного пространства, понимаешь.
Отец всхрапнул, пуская пузыри слюны изо рта, я резко обернулся. Нет, всё в порядке.
— Сына… Что это было? — приоткрывая шторку, шёпотом спросила мать.
— Ничего, — буркнул я. — Иди спи.
Хотелось поскорее лечь, слабость всё ещё преследовала меня, и я, не раздеваясь, рухнул на жёсткий тюфяк. Прохладно. Угли в очаге давно прогорели. Скворца из-за пазухи я выпустил, и посадил наверх, под самую крышу, на одно из перекрытий. Завтра поговорим.
Я нечасто вспоминал свою прошлую жизнь, до того, как открыл в себе талант к магии, но теперь вся эта обстановка почему-то живо напомнила мне, как я выживал на улицах, воруя себе пропитание и ночуя на заброшенных чердаках. Тогда я был слаб, почти так же, как сейчас. Но я вырвался из нищеты и взобрался на самую вершину, значит, смогу и сейчас. Благо, я помню ритуалы на укрепление тела, знаю массу способов развиться в короткие сроки и в целом теперь не наломаю тех дров, которых наломал тогда, занимаясь своим развитием. Отчасти это, наверное, даже плюс, теперь, со всеми моими знаниями, я смогу развиться именно в том направлении, которое мне нужнее всего.
Решив, что пока не стоит забивать себе голову, я легко провалился в управляемый сон, чтобы тело могло восстановиться. Вместе со всем запасом энергии.
Магические умения, связанные с внутренней энергией, улучшаются, только когда их применяешь, когда тело учится пропускать через себя потоки, а воля становится твёрже камня, прогибая реальность. И мне придётся колдовать даже больше обычного, чтобы резерв этого тела увеличивался с каждым днём. Прямо как в старые добрые времена.
Жаль, что руны и ритуалы резерв никак не увеличивают. Они могут дать лишь временный, заёмный эффект, который потом чреват откатом и полным опустошением, а для честной прокачки необходимы честные тренировки, иных вариантов нет. И я буду тренироваться, чтобы снова стать сильным.
Ночь пролетела, как одно мгновение, и истошный крик соседского петуха разбудил всю семью. К моему удивлению, папаша делал вид, что вчера ничего не произошло, наверное, думая, что ему это всё спьяну привиделось, так что я быстро сожрал скудный завтрак и умчался прочь до того, как глава семейства успел назначить мне задание на день.
Скворца пришлось взять с собой. Парнишка в теле птицы учился летать, я учился вновь использовать самые элементарные техники. Мы уединились на вершине одного из склонов неподалёку от деревни. Открытые пространства всегда хорошо влияют на потоки энергии, недаром многие из одарённых селятся в высоких башнях.
Я даже и не заметил, как к полудню почти досуха опустошил весь энергетический резерв пацана. Раньше я бы даже не ощутил этого, я ведь почти ничего не сделал.
— Кр-ра! Колдун! — Джаг пролетел рядом с моим ухом. — Когда ты вернёшь мне моё тело?
— Когда посчитаю нужным, — не отвлекаясь от перекатывания энергии между ладонями, произнёс я.
— Уже пор-ра! — каркнул он.
— Нет, молодой человек, ещё рано, — флегматично ответил я. — Не заставляй меня жалеть о том, что я дал тебе физическое воплощение. Лучше продолжай летать здесь и предупреди меня, если кто-нибудь приблизится.
Скворец мотнул головой, но спорить не осмелился, лишь громко хлопнул крыльями и начал облетать место нашей тренировки по широкой дуге.
Я же подумал о том, что мне необходим хоть какой-нибудь амулет, который мог бы меня так или иначе усилить. Сейчас не до жиру, все средства могут оказаться полезными. Но для создания сложных амулетов мне банально не хватит сил. Всё всегда упирается именно в силу. Личная сила, вот что важнее всего.
— А здорово ты батю моего осадил! — мальчишка прилетел снова, сделав большой круг. — Научишь так же?
— Нет, — хмыкнул я.
Мне уже хватило одного ученика. Брать второго я пока не планировал. Обжёгся, так сказать.
Мальчишка явно расстроился, но вновь послушно улетел прочь, пока я, стоя в довольно странной для внешнего наблюдателя позе, разгонял потоки внутри тела. Иначе любые чары и заклинания будут оборачиваться пшиком. Возможно, разноцветным и искрящимся, но всего лишь пшиком, а реального эффекта просто не будет.
Всего три направления магического искусства могли простить недостаточную подготовленность волшебника. Руны, которые наносились на поверхности или чертились в воздухе (но это как раз требовало усилий), ритуалы, в которых важнее всего было правильно соблюсти условия, и алхимия, больше зависящая от качества ингредиентов и аккуратности самого алхимика.
Когда энергии в теле осталось лишь на то, чтобы ровно стоять, а мышцы и суставы нещадно болели от неудобных поз, я решил остановиться. На начальных этапах излишнее усердие только навредит.
— Эй, колдун! — крикнул сверху мальчишка, и я поморщился.
Если кто-то услышит такой диалог, нам обоим не поздоровится. Второй раз гореть на костре будет ощутимо больнее. Я нащупал ментальную связь Джага с его телом и вклинился в неё, посылая сообщение мысленно.
— Не надо так кричать, молодой человек, — прозвучал мой голос прямо у него в голове.
— Прочь из моей головы, урод! — так же мысленно крикнул он.
— Нас обоих сожгут, если ты будешь говорить вслух на людях, — я проигнорировал очередной выпад мальчишки.
— Скворцы умеют говорить! Некоторые! — возразил он. — Я видел! У бродячих артистов!
— Мы не бродячие артисты, — напомнил я. — Что ты там увидел?
— Всадники незнакомые к деревне идут, — буркнул он.
— Слетай, посмотри ближе, — приказал я.
Он несколько раз хлопнул крыльями и отправился к дороге, не снижая высоты и катаясь на потоках горного ветра. Летать ему, кажется, понравилось.
— Имперский всадник! Со свитой! С ним церковники, трое! — мысленно передал он.
Любопытно, что это вдруг привело сюда аж целого имперского всадника, представителя благородного сословия. Вряд ли это внеочередной сбор налогов, хотя с нового императора станется.
— Деревенские все на улицу выходят! Вон, староста им кланяется! — доложил парень без всякого напоминания.
Хм. Наверное, и мне пора присоединиться к деревенским, чтобы не выбиваться из коллектива, так сказать, поэтому я закончил тренировку и побежал к деревне, надеясь успеть вовремя. Хотя всё самое интересное мне перескажет мальчишка, усевшийся на крыше одного из домов.
Ладно хоть бежать в юном и молодом теле оказалось значительно проще и приятнее, чем в виде седого почтенного старца. Я успел как раз к тому моменту, когда имперский всадник принялся толкать речь.
— … наложил проклятие! Защита архимага Арктуруса не справилась с такой мощью! — громко объявлял имперский всадник.
О, это про меня. Я бы сильно удивился, если бы Сол сумел отвести подобное проклятие, действующее не за счёт моей силы, а за счёт всех присутствующих. Похоже, что-то началось. Я остановился в последних рядах, подальше от начальственных взглядов этих незваных гостей.
На лицах крестьян ожидаемо читался ужас, многие тихо молились, некоторые даже упали на колени. Один только староста хмуро поглядывал то на всадника, то на сопровождающих его церковников.
— Монстры снова полезли из своих логовищ! Империи снова требуются воины! Поэтому ваша деревня… — он замолчал на мгновение, окидывая деревню взглядом и примерно вычисляя количество домов. — Обязана выставить для защиты Империи троих человек! Со своим снаряжением и оружием!
