Ознакомительная версия.
О том, что мыслительный процесс в голове барона пошел, говорил его недовольный взгляд и губа, искривленная влево. На скорость его мышления уповать было глупо, пришлось разъяснить до конца.
— Пока я не отработаю срок, вы не имеете права заключать новый договор.
Сэр Норвилл побелел.
— А значит, не сможете пополнить свой источник за счет иной жертвы.
Теперь посерел, сжимая кулаки. Я же степенно сложила руки и лукаво прищурилась.
— И если условия заключения не устроят меня, я перехожу к следующему правообладателю с увеличением срока. — Задумчиво, с вопросительной интонацией: — И что мне стоит превысить устрашающую цифру в двадцать пять лет…
Будь полог совершенно непроницаем, барон Кервас не сдержался бы и ударил. Глаза, мечущие молнии, надсадное дыхание с хрипом и краснота, залившая лицо и шею, свидетельствовали о его крайнем раздражении. Чувство самосохранения взяло верх, и я, смалодушничав, закрыла часы Норвилла.
Глухой полог барона исчез, однако Томаса в рамках приличия это не особо удержало:
— Дура, я предложил достойную сделку! — Его рев заставил поморщиться не только меня, но и судью.
— Вот к дуре и обращайтесь.
Сэр Норвилл перешел все дозволенные границы, подобное я прощать была не намерена и отключила последний полог со словами:
— А я не вашего поля ягода и не понимаю всех обозначенных достоинств… Уж простите, языковой барьер.
В комнате повисло громовое молчание, приправленное капелькой нерешительности и ожидания. В то время как судья прятал улыбку в руках и давился беззвучным смехом, наши защитники удивленно смотрели на сгорающего от ярости барона и спокойную меня.
— Это значит — нет? — пробасил Норвилл, одергивая сюртук и манжеты рубашки.
— Именно так.
— Что ж, это твой выбор…
И вроде бы он произнес это тихо, но прозвучало громом среди ясного неба. Многообещающе, даже слишком.
Он резким движением руки отер губы и, не сходя с места, обратился к судье:
— Мистер Живулони, я отказываюсь от иска о нанесенном ущербе в пользу расторжения договора о помолвке на неясной основе.
— Неясной? — переспросил судья, посчитав, что он ослышался.
Я вопросительно вскинула брови и посмотрела на Томаса, чье лицо приобрело наконец-то нормальный оттенок. Получается, что барон Кервас желает не предавать огласке факт его любовной связи с Марией, моего проникновения в офис и самого договора. Занимательный оборот. И что же послужило этому причиной?
— Неясной, — расплылся в улыбке теперь уже бывший мой жених. — Я обвиняю мисс Ирэну Адаллиер в умышленном введении в заблуждение, трате моего времени и… внимания.
— Подобное не возмещается, — заметил судья, оборвав его на полуслове.
На что я любезно пояснила, что о денежном возмещении речи быть не может:
— Сэру Томасу Норвиллу трудно говорить о материальных тратах, так как их, по сути, не было.
Толстый щеголь пожал плечами и ехидно ответил, глядя исключительно на меня:
— Не склонен преподносить незаслуженное.
Несомненно, это был намек на его времяпрепровождение с мисс Хэмт. Да, после таких отработок стоит не только облагодетельствовать, но и присудить медальку.
— Не склонна поощрять недостойных.
Я выдержала взгляд барона, но меня уже неотвратно закручивало в водоворот отчаянья. Криба — унизительное положение, по закону ограничивающее и подчиняющее воле правообладателя, коим сейчас выступал Томас.
Услышав, как барон Кервас отказывается от меня и увеличивает срок заключения до полугода, подумала, что сейчас самое время впасть в панику. Однако весь ужас ситуации я оценила, как только сэр Норвилл назвал следующего правообладателя. Таковым стал сквайр Никбет Дорос, владелец ледяного озера и омерзительно грязной репутации. Адвокаты синхронно сели мимо стульев, судья с жалостью во взгляде принялся готовить документы, а я странным образом воздержалась от обморока. Казалось, он у меня впереди, и не один.
— Какая стойкость, — прокомментировал мою сдержанность бывший жених. — Уверен, мой друг оценит вашу молчаливую выдержку. — И совсем тихо добавил: — Когда возьмет в руки кнут.
Какая низость! И, делая подобный намек, этот бык щеголеватый считает себя джентльменом? Да он даже не мужчина! Я зло прищурилась, ответив:
— Кнут — звучит обнадеживающе. Уверена, он и выглядит лучше, чем ваш… дротик.
Укол ниже пояса. Он не стерпел подобного ответа:
— Ах ты…
Разгневанный рев барона Керваса насторожил судью, напугал меня, повторно уронил мимо стульев едва поднявшихся адвокатов и привлек внимание охраны, стоящей в коридоре. Упирающегося Томаса насилу вывели, и ругающееся эхо еще долго оглашало здание суда неприятными эпитетами в мою сторону.
После вынесения приговора и подписания бумаг мне представили мистера Роджера Донели, поверенного по делам благородных девиц. Ему надлежало сопровождать меня до тех пор, пока между очередным правообладателем и крибой не будет подписан договор отработки, удовлетворяющий обе стороны. Среднего роста, чуть полноватый, с проседью в темно-русой шевелюре, он смотрел на меня сквозь толстые стекла старомодных очков и по-доброму щурился. Этот джентльмен еще не знал, что я не намерена придерживаться сдержанной линии поведения и взбунтуюсь у владельца ледяного озера.
Бунтовать пришлось отчаянно семь раз подряд, и все ради того, чтобы правообладатель нарушил договоренность с Норвиллом и отправил меня к другому человеку. Как знать, быть может, мне повезет, и вместо заученных условий я встречу нормальное трудовое предложение.
И вот теперь, спустя два месяца скитаний, исколесив всю страну и добившись таки изменения в планах барона Керваса, я оказалась у девятого правообладателя.
А всего-то стоило у седьмого с утра пораньше уничтожить коллекцию редких шкур. И заядлый охотник, вопреки договоренности с бароном, отправил крибу не к другу, а к врагу. К счастью, восьмой оказался его соседом через улицу, весьма немногословным и негостеприимным.
На стук дверь открыл сухонький старичок в темно-синей мантии:
— Вам чего? — Он с раздражением смотрел на нас и дергал себя за растрепанную седую бороду. Мой новый правообладатель был лыс, излишне бел даже для северянина и взвинчен. Не дослушав слов поверенного, он махнул рукой, громко брякнув:
— Отказываюсь в пользу племянника.
— Но вы даже… — попытался возмутиться мистер Донели, опустив очки на кончик носа, чтобы посмотреть на собеседника без преград. И его повторно оборвали на полуслове.
Ознакомительная версия.
