Я отправился вниз по склону, оставив свой плащ, сумку и посох, как только первые лоскутки сумрака спустились на землю. Мне все время казалось, что мне здесь будут не рады, так их лица выглядели недовольными и недружелюбными. И еще я опасался того, что за мной могут следить.
Небо было чистым, стояла ясная звездная ночь с бледным полумесяцем посередине, горящим высоко надо мной. После того, как я отошел на пару сотен ярдов, я остановился и стал ждать. К счастью, долго стоять в одиночестве мне не пришлось.
- Мистер Грегори пытался тебя остановить? – спросил я.
Алиса покачала головой:
- Я сказала ему, что пойду охотиться на кроликов, а он только покачал головой, посмотрел на мои ноги и отвернулся. Понятно: он мне не поверил.
Я заметил, что ее ноги были босыми.
- Я положила туфли в сумку, Том! Так они хоть не будут подозревать меня в ведьмовстве, так что вперед!
Вскоре из-за деревьев появился первый травянистый склон, и мы осторожно пошли по нему вниз, стараясь не упасть: трава была скользкой и мокрой после недавнего дождя. Алиса не привыкла ходить босиком и дважды поскользнулась, прежде чем мы достигли первых домов и отыскали дорогу.
Через десять минут мы уже находились в городе, пробиваясь в сторону гавани по его узким мощеным улочкам. В Дугласе толпились матросы, а также здесь были и женщины, босые, как и Алиса, так что я убедился: Алиса в этот вечер не одна такая «красавица», и она не особо выделяется в толпе.
Чайки выглядели такими же, как люди, то есть агрессивными и бесстрашными, и они все время нападали на людей, обрушиваясь на их головы с неба. Я даже мельком видел, как одна из них вырвала кусок хлеба прямо из рук одного матроса, когда тот уже поднес его ко рту.
- Ужасные птицы, - проворчала Алиса. – Прямо как крысы, только с крыльями.
Через несколько минут мы вышли на широкую оживленную площадь, на которой каждый пятый дом казался нам гостиницей. Я глянул в окно ближайшей таверны. С виду она выглядела наполненной, но я даже не представлял, насколько, пока не открыл дверь. Теплый воздух и сильный запах эля пронес надо мной; громкая толпа людей, неистово выкрикивающая фразы, стояли буквально плечом к плечу, так что яблоку было негде упасть. Я бы мог протолкнуться, но один, без Алисы. Нет, не подходит!
Все остальные трактиры, в которых мы побывали, выглядели все одинаково набитыми до предела, но потом я глянул вниз по переулку в сторону гавани и заметил еще одну гостиницу. Когда я рывком открыл дверь, то увидел, что таверна была полупустая, и только несколько мужчин сидели у бара на высоких деревянных стульях. Я собирался зайти внутрь, но хозяин вдруг пригрозил мне и Алисе кулаком:
- Прочь отсюда! Я не позволю всякому сброду здесь шаркаться! – прокричал он.
Я не нуждался в повторе, и тем более не нуждался в излишнем внимании. Я повернулся и собирался направиться обратно к главной площади, как вдруг Алиса указала в противоположном направлении.
- Пошли туда, Том! Мне кажется, там есть еще одна.
И она оказалась права. В самом конце этой узкой темной улочки оказалась очередная гостиница, двери которой были обращены к гавани. Как и в прошлой, в этой таверне было почти пусто: несколько человек стояли у бара, сжимая в руках кружки с элем. Владелец заведения посмотрел на меня с интересом и излишним любопытством – тоже нет. Однако как только я повернулся, чтобы уйти, мужской голос назвал меня по имени.
- Эй, ты как-никак Том Уорд, не так ли? – большой краснолицый мужчина с длинными бакенбардами шагнул в мою сторону.
Это был капитан Бэйнс с Селесты, корабля, на котором мы отправились в Грецию прошлым летом. Он работал на мысе Сандерленд и, наверное, перебрался сюда, тоже спасаясь от вражеской армии.
- Хорошо, что я заметил тебя, парень, и твою девчонку! – сказал он, оглядывая Алису, стоящую в дверном проеме. – Проходите, погрейтесь у камина.
На нем был надет длинный темный водонепроницаемый плащ, перевязанный толстым серым шерстяным поясом: моряки знали, как защититься от холода. Он кивнул в сторону деревянного стола в самом углу, и мы последовали за ним.
- Вы голодны? – спросил он.
Я кивнул. Конечно, я был голоден! За минувшие сутки я отведал только пару кусков сыра, а вчера вечером – кролика, которого смогла словить Алиса.
- Хозяин! Тащи нам два стейка, пиво и пирог, да побыстрее! – выкрикнул капитан, повернувшись к бару, а затем снова вернулся к нашему разговору. – Кто перевозил вас через пролив? – шепотом спросил он, понизив голос.
- Мы приплыли на небольшой рыбацкой лодке и высадились к югу от Дугласа, и сразу же натолкнулись на проблему. Повезло, мы успели сбежать: человек с дубинкой хотел арестовать нас, но мистер Грегори его вырубил.
- Где сейчас твой учитель?
- Он на склоне к югу от города. Он послал меня нанять судно, чтобы мы смогли уплыть на запад, к Ирландии.
- У тебя почти нет шансов, юный Том. Мой собственный корабль, Селеста, был конфискован, и на нем выставили вооруженную охрану. Что касается тех, кого я сюда привез, то все они сейчас под стражей, то же самое случилось и с остальными беженцами. Но островитян тоже можно понять, кто же хочет, чтобы захватчики наведались и сюда! Они боятся жителей Графства так же сильно, как ведьм, и не без оснований. Недалеко отсюда рыбацкая лодка прибилась к берегу – все внутри мертвы, обескровлены и искалечены. Представь, кто-то отрубил им пальцы!
Алиса тихо вздохнула. Я знал, о чем она думает. Ведьмы Пендла, несомненно, остались в Графстве и ждут, что же случиться дальше, а вот другие… бежали, как и люди. И подобное могла сотворить и мать Алисы.
Что если Костлявая Лиззи сейчас здесь, на острове?:
Мы с Алисой быстро съели наши пышущие жаром стейки и приступили к пирогам, а капитан рассказывал нам обо всем, что знает. Оказалось, что почти все беженцы подлежали возвращению в Графство. Руководители совета Моны боялись того, что их остров станет следующей мишенью вражеской армии.
- Вот почему Селесту конфисковали. Вскоре я отправлюсь обратно в Сандерленд вместе с остальными. И охрану на моем корабле не уберут, чтобы убедиться, что я действительно плыву домой. Останутся здесь только те, кого подозревают в ведьмовстве, над ними будет совершен суд. И, сдается мне, многие из этих бедных женщин будут обречены на смерть, полную страданий, даже если на них нет вины…
Он имел в виду тот случай, который Ведьмак называл «ложным обвинением». И, несомненно, он прав: если хоть одна ведьма высадилась на острове, то все женщины, находящиеся здесь, в большой опасности и заплатят страшную цену за то, чего не совершали.
