Ознакомительная версия.
– Стой на месте и не шевелись, – грозно приказал один из воинов.
К ним подъехал командир отряда. Он был уже далеко не молод и, судя по всему, большую часть своей жизни провел в кровавых битвах. Его морщинистое и на редкость несимпатичное лицо было иссечено шрамами, обнаженные мускулистые руки также хранили многочисленные следы былых сражений.
– Кто ты такой? – сурово спросил старый воин.
– Я шел с караваном Ксеттоса, благородный господин, – честно ответил Бельфеддор, поклонившись. – Я раб Ксеттоса.
– Какой же ты глупец! – рассердился демон. – Ничего более толкового сказать не мог? Зачем было признаваться, что ты раб? Ты сам лишаешь себя возможности стать свободным человеком и меня толкаешь в рабство.
– Так ты раб? – переспросил воин.
Он смерил Бельфеддора пристальным взглядом. Бельфеддор не заметил в глазах командира отряда презрения, обычного для ногарских аристократов, которым приходится снисходить до беседы с рабом.
– Почему ты здесь в одиночестве? – спросил старый воин. – Где твой Ксеттос?
– Мой хозяин погиб, благородный господин, – ответил Бельфеддор.
Командир кивнул одному из воинов и приказал:
– Приведи кого-нибудь из этих…
Воин немедленно подвел к командиру Октоса, повара Ксеттоса.
– Ты знаешь этого человека? – спросил предводитель отряда, указав на Бельфеддора. – Он утверждает, что шел с вашим караваном.
– Он мне не знаком, – ответил Октос. – Его не было с нами.
– Присмотрись внимательней, Октос, – попросил Бельфеддор.
– Я не знаю, откуда тебе известно мое имя, но я никогда не видел тебя в караване хозяина, – сказал повар, поморщившись. Наемный слуга выказывал явное недовольство, что его заставляют опровергать ложь какого-то раба, судя по всему, беглого. – Не верь этому бродяге, благородный воин. Он, наверное, отбился от разбойников. Его физиономия мне не знакома, но этот жеребец несомненно принадлежал Ксеттосу.
Небрежным движением руки воин отпустил купеческого слугу и, хмуро глядя на Бельфеддора, произнес:
– Почему-то этот толстяк не признал тебя. Значит, ты солгал. Так кто же ты такой?
– Я уже сказал, – глухо ответил Бельфеддор. – Мне нечего добавить.
– Чье это оружие? – спросил воин, указав на мечи хозяина подземелья.
– Мое, – ответил Бельфеддор.
– Вот как? – Воин усмехнулся. – Ты назвался рабом, но рабы не разгуливают с оружием. Кто же ты? Разбойник? Мародер?
Бельфеддор молчал, опустив голову.
– Как тебя зовут? – продолжал спрашивать воин.
– Не вздумай назвать ему наше имя, – поспешно предупредил демон. – Он мог его слышать, а в здешних краях оно не пользуется доброй славой. Ни к чему добавлять себе неприятностей, из-за твоей дурости мы и так уже влипли по уши.
На этот раз Бельфеддор решил последовать совету демона. Их положение действительно было сейчас очень неопределенным.
– Позволь мне не называть себя, благородный господин, – попросил он.
Командир отряда равнодушно пожал плечами.
– Дело твое.
Кивнув воинам, он приказал:
– Связать его!
Двое солдат послушно стянули руки Бельфеддора сыромятным ремнем.
– Тебе нет нужды опасаться меня, благородный господин, – сказал Бельфеддор. – Я не замышляю ничего худого.
– Может быть, – кивнул воин. – Но я не знаю этого наверняка. Ты уже уличен во лжи, при тебе жеребец погибшего хозяина каравана, ты вооружен и отказываешься назвать себя. Так что у меня очень мало оснований доверять тебе. Я капитан Кселлос, мой отряд следует в крепость Паттоко. Я доставлю туда уцелевших людей Ксеттоса, а заодно и тебя. Пусть комендант крепости разбирается, кто ты такой.
Бельфеддора привязали длинной веревкой за руки к седлу одного из всадников. Повод Мрака привязали к луке седла другого всадника – никто из слуг погибшего Ксеттоса не осмелился подойти к злобному жеребцу. Мрак свирепо косился по сторонам, перебирал копытами и издавал странные горловые звуки, похожие на сдавленное рычание. Тем не менее гиппарион не делал решительных попыток освободиться, хотя и доставил солдатам немало хлопот.
Отряд капитана Кселлоса продолжил свой путь.
– Никогда еще я не попадал в положение, столь нелепое и унизительное! – бесновался демон. – Дай мне свободу, и я уничтожу этих людишек, осмелившихся пленить нас!
– Даже не мечтай об этом, – решительно отверг его требование Бельфеддор. – Они не враги, а солдаты императора, хранители законности и порядка. Комендант Паттоко во всем разберется, и нас отпустят.
– Мозгов у тебя не больше, чем у черепахи! – не успокаивался демон. – Твоя рабская сущность проявляется во всем! Я дал тебе сокрушительную силу, а ты все надеешься на милосердие и справедливость каких-то господинчиков. Люди кругом – сплошная мразь, запомни это. Не раздавишь их – они раздавят тебя. Комендант не будет ни в чем разбираться, просто обвинит нас во всех грехах, какие сможет придумать, и отправит на плаху или, что еще хуже, продаст с торгов. Лично я не желаю становиться рабом, да и тебе пора бы уже учиться быть свободным человеком. Да и что ты можешь сказать коменданту? Что носишь в себе меня?
– Не мог бы ты заткнуться или хотя бы поговорить о чем-нибудь более приятном? – недовольно проворчал Бельфеддор.
– Мог бы, да только ничего приятного в нашем положении нет. Если бы я знал, что ты окажешься таким безвольным рохлей и тупицей, лучше отправился бы в мир теней.
– Еще не поздно это сделать, – отозвался Бельфеддор с угрозой: оскорбления демона задели его за живое. – Если не перестанешь меня донимать, прогоню!
Угроза подействовала. Видимо, демон действительно был не властен над телом и волей человека, в которого вселился.
– Ладно, не будем ссориться, – примирительно сказал демон. – В конце концов, мы теперь в одной упряжке.
– Так-то лучше. Скажи, почему Октос не узнал меня?
– А чего ты ожидал? Трудно узнать в здоровом сильном человеке глухонемого калеку.
– А мое лицо? Моя одежда? Я чего-то не понимаю, но вижу, что пока от нашего союза больше неприятностей, чем выгоды.
– Уж кто бы говорил, – проворчал демон.
Отряд капитана Кселлоса без помех продвигался вперед. К полудню лесная дорога вывела людей на широкий наезженный тракт, знакомый Бельфеддору. Именно этим путем Ксеттос обычно водил свои караваны в Хингару.
До самого вечера отряд неспешно продвигался по широкой дороге. С наступлением сумерек лес наконец расступился, впереди лежала бескрайняя степь. Когда совсем стемнело, дорога уперлась в ворота большого постоялого двора.
Не так давно здесь стояли всего лишь большой тростниковый навес и сарай, где путники могли укрыться от непогоды, да загон для скота. Но с некоторых пор это местечко прибрал к рукам предприимчивый толстяк Абатур, бывший родом откуда-то из полуденных земель. Он умело воспользовался удачным расположением местечка на пересечении торговых путей, соединяющих древнюю Наккату с Отоммосо, Хингарой, Каттаном и Акатанией. В короткий срок Абатур превратил простую стоянку в огромный гостиный двор. На месте убогих построек выросли гостиные дома в два поверха[3] с множеством комнат, просторная трапезная, большие загоны, конюшни, склады, амбары и даже торговые лавки. Для спокойствия проезжих гостей и своего собственного Абатур даже обнес свое хозяйство высоким тыном. Когда же некоторое время назад сюда добрались строители Большой Императорской дороги, что пролегала мимо и должна была связать древнюю столицу Ногары Аттоко и новую – Отоммосо, вокруг раскинулся целый город: бараки для рабов, кухни, конюшни, мастерские, солдатские казармы. Здесь всегда было людно и оживленно.
Ознакомительная версия.
