- Тогда сделай легкий надрез на ладони, а потом приложи ее к двери.
Пант вытащил кинжал и полоснул по руке. Коготь беурга был острее любой бритвы. Кровь сразу же выступила на коже, боли он почти не почувствовал.
- Ну же!- торопила Элайдаржа.
Юноша тронул камень. Сначала ничего не произошло, а затем, через неуловимый миг, дверь просто исчезла, беззвучно, словно была лишь иллюзией. Энергия!
- За мной. - Любимая первой отважно бросилась во тьму пирамиды, где когда-то захоронили тело прислужницы Хаоса. Элайдаржа не только красивая и умная - ее смелости должны завидовать многие мужчины. Что за счастье любить подобную женщину и быть любимым в ответ!
Внутри гробницы было душно, а тишина закладывала уши. Голые стены, никаких изображений или знаков. Пламя от головешек слегка дрожало. Элайдаржа шла так, будто знала, где лежат сокровища. Скорее всего, ей рассказал муж. Интересно, как он выведал это, если все воры Тримашлонапа так ничего и не выяснили. Узкий коридор закончился ступенями, ступени привели в другой коридор, который тоже уперся в лестницу. Они блуждали по лабиринту, каждый раз немного поднимаясь на очередной уровень пирамиды. Элайдаржа молчала, Пантак полностью доверился ей. Они все шли и шли, и безмолвие стало тяготить юношу. Через некоторое время он все же спросил:
- Долго ли нам еще идти, любимая?
- Уже недолго,- ответила Элайдаржа,- мы пришли.- Она повернулась к Панту, улыбнулась и исчезла вместе с горящей головешкой также быстро и тихо, как дверь в гробницу Хашайи.
- Элайдаржа!- выкрикнул Пантак. Как, как это произошло? Пантак был в замешательстве и даже не сразу заметил, что стоит в полной темноте. Огонь из его руки тоже каким-то образом пропал. Ужас накатил на юношу так, что у него затряслись ноги. Зачем они кинулись за этими драгоценностями! Нельзя шутить с Хаосом, нельзя. Пусть миновало столетие, но зло живет гораздо дольше. Пант обнажил кинжал, глубоко в душе понимая, что против сил Хаоса это не более чем сухая тростинка против стального клинка. Но любимая! Она должна остаться живой.
Пантак левой рукой нащупал гладкую стену коридора, выставил нож перед собой и аккуратно стал продвигаться вперед. Страх неотступно следовал за ним, спина взмокла. Пант сделал шаг, затем следующий. Этот путь во тьме мог оказаться бесконечным. Через несколько секунд его рука скользнула в пустоту, значит, юноша оказался в каком-то внутреннем помещении. Как же здесь темно, хоть чуточку огня. О Порядок, ну хоть немного огня! Эта гнетущая обволакивающая чернота вокруг убивает.
Внезапно вспыхнул яркий свет. От неожиданности Пантак присел на корточки и прикрыл глаза свободной рукой, измазавшись в собственной крови. Он боялся увидеть перед собой какое-нибудь создание Великого Саусесана или мертвую Элайдаржу.
- Не бойся, мальчик,- раздался громкий женский голос, в котором сочеталась нежность и похоть.- Я тебя не трону.
Пант отнял руку от лица. Он находился в просторной комнате с белоснежными стенами и низким потолком, на котором были закреплены стеклянные шары, дающие почти дневной свет. Посредине на постаменте стоял саркофаг из того же белого гранита; те, кто строили пирамиду, не отличались фантазией. Из помещения больше не было выхода. Ни Элайдаржи, ни драгоценных камней, ничего, никого. Но ведь Пантак только что слышал голос, не сошел же он с ума от исчезновения любимой! Никто не сходит с ума так стремительно!
- Нет, ты не лишился рассудка,- произнесла женщина. Голос, казалось, шел отовсюду, как будто сами белые стены разговаривали с ним.
- Кто ты?- спросил юноша. Он дрожал, уже догадываясь, с кем говорит.
- Я Хашайя из рода Чеенув. Та, которую прозвали Черной и Предательницей!
Пантак издал истошный вопль. Он захотел бежать, бежать сию же минуту из этого проклятого места, но служительница Хаоса его остановила.
- Побежишь сломя голову - заблудишься. Или ты запомнил все переходы?
- Не запомнил, но найду, как выбраться, позволь мне уйти!
- Если уйдешь - умрет Элайдаржа!
- Отпусти ее, - взмолился Пант. Он выронил нож, упал на колени и зарыдал. Как он смел подумать о побеге, когда его любимая еще томилась в руках опасного н"удана.
- Просто так не могу,- засмеялась Хашайя. Ее смех терзал уши. Разве так смеется женщина?- Ты должен заключить со мной сделку, мальчик, иначе любимой не увидишь.
- Какую?- Что он делает! Пантак! Нельзя поддаваться Хаосу. А бросить Элайду на погибель можно? Это обман, ложь, Хаос всегда лжет! О Порядок!
- Просто коснись своей порезанной ладонью крышки саркофага. Клянусь изначальным Хаосом, что не нарушу условия сделки. Обещаю, что твоя любовь останется жива и невредима, ты скоро ее увидишь, и вы вместе покинете пирамиду.
- Я согласен!- Вот ты и заключил сделку с той, кто продала душу Великому Саусесану. Не для себя, для Элайдаржи, это другое, мне ничего не надо от Хаоса, лишь бы любимая осталась живой. Пант поднялся с колен, подобрал оброненный нож и подбежал к саркофагу. Он замер на мгновение, а потом положил руку на теплый камень.
- А теперь отойди,- приказала Хашайя. Юноша не стал перечить, он хотел как можно быстрее забрать отсюда Элайдаржу и очутиться снаружи. Пантак вернулся к входу в усыпальницу. Кровавый отпечаток его ладони резко контрастировал на белом фоне крышки саркофага. Ничего не происходило. Вдруг кровь почти за миг впиталась в камень, словно он обратился в мягкую ткань, а через считанные секунды крышка треснула и развалилась на две части, которые с грохотом рухнули на пол. Гранит разбился на мелкие кусочки. А следом из своей вековой могилы восстала верная слуга Хаоса.
- О нет, пожалуйста, этого не может быть!- закричал Пантак. Все происходящее казалось дурным сном, от которого нельзя избавиться. Перед ним была Элайдаржа, его любимая. Ее волосы стали темными как ночь, но в остальном она не изменилась. Н"удан слегка расставила в стороны руки и вылетела из саркофага. Она опустилась рядом с Пантом, всего в паре шагов от него. Он хотел отшатнуться, но уперся в стену. Из-за ужаса юноша даже не заметил, что отступать уже некуда. Элайдаржа. Нет, Хашайя из рода Чеенув! Все та же красивая босая женщина в черном шелковом платье. Только глаза ее теперь горели красным пламенем, в них не было больше любви.
- Я обещала, что ты увидишь любимую живой и невредимой?- Хашайя захохотала, и в этом смехе Пантак слышал дикую ярость.- Я сдержала слово. И, пожалуй, даже сдержу остальные - позволю жить дальше с этой ношей на плечах. Ты в самом деле мне помог, мальчик, а я умею быть благодарной. К тому же, вряд ли ты кому расскажешь, что освободил прислужницу Хаоса, милый. Так что живи.
