«Я так и знала, — сердито подумала Эллен. — Я была права, это ясновидец, которого при случае используют и над которым потом тайком насмехаются. Оригинал, деревенский дурачок!»
А Рикард тем временем продолжал:
— Или год спустя, когда Натаниель внезапно согнулся пополам, как от страшной боли, ловя ртом воздух. Я в ужасе смотрел, как он борется, и ему удалось одержать победу, а на моем запястье остались глубокие следы его ногтей. «Я не выберусь… — задыхаясь, шептал он. — Вода пребывает, я не выберусь!» И когда он, наконец, успокоился, он так ничего и не сказал мне, просто сидел долгое время в полной растерянности. На следующий день на дне моря был найден затонувший автомобиль, в километре от нашего дома. Четверо человек утонули — очевидно, в то самое время, когда Натаниель испытывал мучительные переживания. Но мы с ним никогда никому об этом не рассказывали.
Когда ему было двенадцать лет, он увидел голубоватое свечение вокруг головы своей бабушки. Свечение это становилось с каждым днем все более ярким, и через неделю она умерла. В другой раз, когда я пришел к ним, мы отправились с ним на прогулку, он и я, потому что ему нужно было о чем-то мне рассказать, хотя обычно он бывал молчаливым и замкнутым. Мы направились с ним в один домишко, в котором обитало весьма подозрительное семейство. Потом Натаниель говорил, что его привело туда какое-то крайне неприятное предчувствие. Я же видел только, что он посмотрел на неряшливо одетую молодую женщину и что она завопила, чтобы я убирался прочь вместе с этим сопляком. На следующий день она сама заявилась в полицию, и в доме у них нашли множество похищенных из магазина товаров. И никому даже в голову не приходило связать посещение Натаниеля с этим неожиданным саморазоблачением.
Да, я мог бы рассказать массу подобных случаев. Например, с ним совершенно невозможно играть в карты, потому что он всегда знает, что у тебя есть… он заранее знает о том, что на повороте нам встретится другая машина… Тем не менее, некоторое время мы с ним не встречались, поскольку моя работа в полиции требовала слишком много времени и я с моей маленькой семьей жил слишком далеко от него… И вот однажды мне предложили расследовать одно очень запутанное политическое дело. В нем было так много противоречивых моментов, неясностей. Было даже что-то сверхъестественное.
Тогда я и подумал о Натаниеле. Найти его оказалось нелегко, потому что он нанялся сторожем плотины, расположенной высоко в горах, чтобы не привлекать к себе внимания окружающих. Он приехал и мгновенно разгадал загадку. Стоило только исключить сверхъестественный момент — которого вовсе и не было во всей этой истории — и он сразу же обнаружил те крупицы фактов, которые были налицо. И уж тогда нам осталось только задержать виновного. С тех пор полиция не раз просила его объяснить совершенно непостижимые исчезновения людей, чтобы исключить всякие истории о привидениях и тому подобном. Просто поразительно, как часто люди сваливают все на духов, на подсознание и всякую дьявольщину, когда дело касается преступлений.
— Что-то не верится, что полиция охотно сотрудничает с такими, как он.
— Да, большинство настроено по отношению к нему скептически. Но есть и исключения, как, например, здешний ленсман.
— Но почему же Натаниель соглашается на это? Ведь он ненавидит свой дар! Рикард Бринк улыбнулся.
— Да, это в самом деле так, этот дар приносит ему столько мучений! Но в то же время он и гордится своими способностями, хотя никогда в этом не признается. Это можно назвать любовной ненавистью. К тому же ему нравится отгадывать загадки.
— И эту загадку он тоже собирается разгадать?
— Он сразу же согласился. И знаешь, почему?
— Почему?
— Из-за тебя. Эллен покраснела.
— Откуда он знает меня? Неужели он смог увидеть меня на расстоянии? Какой ужас!
— Это вовсе не так. Не бойся, он не умеет читать мысли. Во всяком случае, я так считаю, хотя об этом я никогда не задумывался. Нет, в твоем рассказе его очень заинтересовали две вещи. Но что именно, он не сказал. Он сказал только, что роль девушки во всем этом весьма странная.
— Значит, он не поверил мне? — разочарованно произнесла Эллен.
— Ничто об этом не свидетельствует. Скорее, наоборот.
Некоторое время Эллен сидела неподвижно, о чем-то думая.
— Да-а-а… — сказала она наконец.
— Что — да?
— А все. У меня такая неприятная тяжесть в груди. Возможно, от каких-то предчувствий. Когда я думаю о Натаниеле.
— Ты понимаешь его? — мягко спросил Рикард. — Понимаешь его муки?
— У меня есть основания для этого, — неохотно ответила она. Рикард кивнул.
— Я тоже так думаю. Не думай, что я всем подряд рассказываю о Натаниеле. Но в данном случае я счел это необходимым. Отчасти, потому, что он сам сказал об этой истории, а отчасти по той причине, что в твоих глазах я вижу то же самое выражение, что и у него… Нет, не выражение, а что-то такое необъяснимое… что-то бесконечное, если ты понимаешь, о чем я говорю.
Но Эллен не совсем понимала, о чем он говорит.
— А что он представляет собой как человек? — спросила она. — Он такой же, как Эфраим? Если это так, то он не очень-то симпатичен.
— В Натаниеле нет ничего от удушающего самодовольства Эфраима. В его семье очень многие ведут себя совсем не так, как Эфраим. Натаниель же… просто удивительный человек! Он наделен необычайной духовной силой, и в то же время он такой чувствительный. И на его плечах лежит такая тяжкая ноша… Но вот я слышу его автомобиль. Пойду спущусь вниз и встречу его. Ты тоже спускайся, когда поешь!
Внезапно Эллен почувствовала такое волнение, что руки у нее похолодели и сжались.
Уже подойдя к двери, Рикард обернулся и сказал:
— Кстати… Не нужно протягивать ему руку в знак приветствия! Натаниель старается всячески этого избегать, потому что он получает слишком много сведений о человеке, совершенно его не касающихся. Он никогда никому не подает руки.
От этих его слов Эллен не стала чувствовать себя спокойнее.
Перед тем, как спуститься вниз, она дала мужчинам возможность поговорить. После всего того, что она узнала о Натаниеле, ей потребовалось все ее мужество, чтобы встретиться с ним. К тому же она не имела никакого представления ни о его возрасте, ни о его внешности. Она знала только, что у него печальные глаза. Конечно же, они должны были быть темными, как глубокий колодец. И то, что это звучит несколько романтично, не нравилось Эллен. Может быть, он все-таки старый хрыч?
Однако тянуть время дальше было нельзя. Мельком взглянув на себя в зеркало, она увидела только широко открытые, испуганные глаза под густой, пышной челкой. Какая она бледная! Уголки губ ее задрожали от неизвестно откуда взявшейся улыбки: она выглядит так, будто собирается к зубному врачу или как героиня романа, которой предстоит встреча с шейхом.
