– Верно.
Боже мой! Рядом с ней – самая известная колдунья, а она умничает.
– Простите. Вы сюда не для того пришли, чтобы демонстрировать мне вашу потрясающую магию, – вздохнула Сьерра, пытаясь сказать комплимент.
– Не переживай. – Нелл внимательно посмотрела на нее, а потом отменила заклинание. – Почему бы тебе самой не попробовать? Попрактикуйся.
Сьерра призвала силу и что-то тихо забормотала. Не нужно, чтобы Нелл слышала ее дурацкие рифмы. Соединять все оказалось сложновато, но спустя пару мгновений потоки воздуха закружились по кабинке тремя слоями.
– Молодец, – похвалила ее Нелл. – У тебя отличная подготовка.
– Спасибо маме, – выдавила Сьерра. Она проклинала себя за то, что ее глаза наполнились слезами. – Она говорила, что я создана для колдовства.
– Не плачь, девочка, – вымолвила Нелл и сжала ее в объятиях.
Затем Нелл поцеловала Сьерру в макушку, усадила на стул, а сама устроилась рядом. – Расскажи о своей маме. Ты ведь дочь Амелии Брайтон? У тебя – ее глаза.
– Вы знали мою маму? – Ее всхлипы грозили превратиться в поток слез.
Нелл достала бумажную салфетку и протянула ее Сьерре.
– И не только я. Правда, не так уж близко – она была старше меня и часто путешествовала. – Нелл помолчала и осторожно продолжила: – Но нам не было ничего известно о тебе, Сьерра. Какая жалость! Мы лишь изредка получали новости от твоей мамы, но наша связь прервалась шесть лет назад.
Да. Сьерра поднялась, скрестив руки на груди, и принялась мерить шагами тесную комнатушку.
– Мы прилетели в Новый Орлеан, чтобы успеть на Марди Гра[5]. Мы только что вернулись с карнавала в Венеции – мама любила шумные праздники, но эти два были для нее особенными. Она говорила, что каждый год весь мир собирается на февральскую гулянку.
Нелл прищурилась.
– Слова Амелии!
– Я устала, и она оставила меня в нашем номере в отеле, а сама отправилась танцевать.
– Она оставила тебя одну?
Сьерра пожала плечами.
– Мне исполнилось двенадцать, и я собиралась лечь спать. – Она нахмурилась, надеясь, что Нелл поймет ее и перестанет серьезно на нее смотреть. – Она была хорошей мамой. А я – чересчур ответственной.
– Значит, она оставила тебя спать…
В углу кабинки усердно работал паук. Сьерра покосилась на нити паутины.
– Она не вернулась. Мне сообщили, что она, вероятно, меня бросила. – Сьерра понурилась. – Но мама никогда бы так не поступила. С ней случилось что-то плохое.
Она почувствовала какую-то легкость внутри, когда осознала, что Нелл поверила ей.
– Бедняжка. Несомненно, это было ужасно.
Да. Шесть ужасных лет кошмара.
– Я не представляла, как добраться до кого-нибудь из маминых друзей, – выпалила Сьерра. Вот что сильно беспокоило ее и не давало спать по ночам. – Позже меня отправили в приемную семью. Несколько раз я сбегала, но… – Она пожала плечами. – На улицах паршиво. В семье тоже, но не настолько. Мне нравится находиться рядом с океаном, поэтому, когда меня привезли сюда, я уже не убегала.
Теперь в Нелл проснулась ярость.
– Все не слишком трагично. – Сьерра с трудом подбирала слова, потому что хотела быть честной. Некоторые приемные дети живут гораздо хуже. – Семья у меня нормальная. Они привыкли, что дети то приходят, то уходят. – Она напряглась. – Скорее дешевый мотель, а не семья.
Нелл медленно кивнула.
– И что будет через четыре дня?
– Мне исполнится восемнадцать. – Сьерра развернулась к ней, вспомнив, что отчаянно нуждается в поддержке Нелл. – Если я найду работу, то смогу получить свободу. Если нет, то попаду в промежуточную программу, в полудомашний ад. Помогите. Пожалуйста.
Лицо Нелл переменилось. Вдруг она совершенно перестала быть похожей на чью-то маму. Она стала воином мщения.
– Дорогая, у тебя есть и работа, и то, что тебе необходимо, – заявила Нелл, и ее глаза засверкали. – И ты нашла маминых друзей, Сьерра. Прости, что мы пропустили целых шесть лет, но сейчас мы все наверстаем.
Свет ворвался в душу Сьерры и уничтожил тоскливое одиночество. У нее сразу же перехватило дыхание, а к горлу подкатил ком. Нелл вновь распахнула ей свои крепкие объятия. Впервые за долгие годы Сьерра почувствовала, как кто-то нашептывает ей на ухо бессмысленные нежные слова. Слезы полились ручьем по ее щекам.
– Доброе утро. – Софи появилась в зале переговоров «Царства Чародея» с подносом теплых булочек с корицей. Судя по толчкам в ее животе, даже ребенок чувствовал аромат выпечки. – У Аарона остались лишние, по крайней мере, он так сказал.
– Ха. – Мойра потянулась, чтобы взять поднос. Перенести его без рук было непросто, но она сумела водрузить его на кофейный столик. – Аарон в курсе, что я не могу перед ними устоять, и кто-то наверняка подсказал ему, что облизывание пальцев после еды – хорошая терапия.
Софи покраснела, а Джейми засмеялся и взял булочку.
– Тебя раскусили.
Мойра просияла.
– Никогда не пытайся провести старую целительницу, милая моя.
Было приятно слышать, как четко она выговаривала слова. После инсульта минуло пять месяцев, но у тети Мойры до сих пор были проблемы с моторными навыками. К счастью, ее разум и речь почти восстановились. На реабилитацию ушли сотни часов целительства – и многие все еще предлагали свою помощь.
– Меня обучала одна старая колдунья, – произнесла Софи и положила руку на живот, намекая малышу, что близится время обеда. – От нее я и узнала, как справляться с ворчливыми пациентами.
Мойра кивнула, подмигнув ей.
– Мне хотелось убедиться, что у Лиззи и Джинии будет достаточно практики, верно?
Кстати, обе девочки теперь были пугающе осведомленными целительницами.
Нелл прищурилась.
– На прошлой неделе у Эрвина заболело горло, и он вообще не представлял почему. Ровно через десять секунд Джиния уложила его в кровать и буквально обклеила припарками. С Нэт, правда, ситуация посложнее.
Джейми ухмыльнулся.
– Когда-нибудь все поймут, что моя любимая жена еще задаст вам жару.
Мойра первой перестала смеяться.
– Никто из нас не считает ее слабой, Джейми. Справиться с Наталией так же легко, как сдвинуть с места скалу, – резюмировала Мойра и принялась усердно облизывать пальцы. – И мы должны вернуть тебя к ней – не нравится мне, что женщина остается одна, когда подходит время ее родов.
Софи кивнула. Пора начинать.
– Нелл, не расскажешь нам подробнее про Сьерру? Она ведь дочь Амелии?
– Верно. – В голосе Нелл послышалась грусть. – И она уверена, что ее мать мертва.
