Пока нужно просто осмотреться в округе. Поискать путь к перевалу, проход к населённым живыми долинам.
Ему крайне необходимо найти любое человеческое поселение. Нужна кузня, мастерская. И нужна кровь. Много крови. Тёплой, горячей, живой крови, что даёт немёртвым возможность нежить дальше. Но, действовать подобно зондеркоманде на оккупированной территории Опал не собирался. Глупо и недальновидно. Гораздо выгоднее, в плане скрытности, платить за кровь. Не нужным ему золотом, украшениями, вычурными кубками и чашами. В пещере этого бесполезного хлама вполне достаточно. На крайний случай расплатится мечами или почти бесценным доспехом мёртвого легионера. Хотя, вообще-то не стоит расплачиваться бронёй - местным смердам трудно будет объяснить её появление. Начнут врать, запутаются, а если прижгут особо настойчивые дознаватели кого-либо каленым железом, то они им всё и расскажут. И все меры принимаемые Опалом для сокрытия его нахождения в горах пойдут прахом. Что разрушит его долгосрочные планы - в дальнейшем, в идеале, Опалом предполагался вариант с 'крышеванием' ближайших людских селений до той поры, пока его легионеры не придут в 'форму'. Безопасность от дикой нежити или монстров в обмен на кровь. Недорого.
В первой фазе планируемых действий основное условие, это полное окружение поселения живых и перекрытие лазеек для особо шустрых. Иначе ни как - люди разбегутся по округе с воплями ужаса, переполошат соседей. Выдернут из замка местного барона с его бесстрашными воинами, которые при виде скелетонов Мёртвого легиона убегут ещё дальше и поставят на уши ещё больше живых. Это как бросить здоровенный булыжник в воду со всего размаха - всплеск, разбегающиеся по воде круги, волны, куча брызг и вся рыба ушла на дно. Шума много - толку мало. Один вред. Нет, ни одного сбежавшего, иначе ничего не выйдет и переговоры - разговоры - договоры будут бессмысленны. А ему нужно, что бы люди приняли его предложение без особого нажима, утешаясь иллюзией, что они сами так решили, заключили выгодную сделку. Тем более, это такие предложения, от которых они заведомо не могут отказаться. Отказ чреват нехорошими последствиями. Фатальными.
Итак, в первую очередь ему требуется ремонт оружия и доспехов легионеров. Параллельно необходимо произвести открытие своеобразных добровольно-принудительных донорских пунктов, где будет осуществляться питание его легионеров. Не сдохнут живые от потери полулитра - литра крови в пару дней. Ослабнут, это несомненно, но работники ему не нужны. Своих целый легион. После этого оплата людских услуг драгметаллами или окончательный расчёт сталью, если возникнут подозрения в лояльности живых и быстрый отход обратно в горы.
Но, пока легион стоит в селении - обязательно ловим разнообразных нежданных гостей, торговцев, охотников и прочих странников. Если эти люди будут не из захваченного селения, то их придётся кончать. И желательно руками местных селян, угрожая лишить жизни их родственников. Повязать кровью и желательно не одного и не двух живых. В идеале - всех. О гибели путников люди будут молчать - такое не прощается. Затем повтор действий, если будет такая возможность. А возможность повторения - Опал хмыкнул про себя - жизненно необходима. Восстановление энергии девяти сотен мертвяков дело не одного дня и не одной недели. Минимум месяц.
Впрочем, надежда, что всё произойдёт так, как им задумывается есть. Насколько ему ведома людская природа, то если перед человеком стоит выбор: отдать и получить что-то взамен или умереть и всё равно отдать, то люди выбирают первое.
И ни какого боевого соприкосновений с подразделениями армии герцогства. Вот такая, на первое время, безыскусная тактика псевдопартизанских действий.
Вступать в случайные схватки с баронскими 'копьями' и 'звеньями' Службы он будет по возможности старательно избегать. Слишком слабы его скелетоны. Пусть и порвут его солдаты баронских дружинников в прямом смысле на клочья, но при малейшем известии о появлении возле Стальных гор вооруженных отрядов нежити, в весьма приметных доспехах Мёртвого легиона, сюда будут направлены немалые силы. Допустим, пара когорт Огненосного легиона, несколько десятков магов стихий, пятёрка магистров смерти. Раскатают в тонкий блин и потом тщательно прочешут ближайшие горы и ущелья. Каждый камень перевернут и не забудут заглянуть в каждую тёмную нору.
'Эй! Не осталось ли тут кого из любителей человеческой крови? Не осталось? Очень жаль. Но на всякий случай, будьте добры, огня сюда побольше и мага Земли потом пригласите - замуровывать будем'.
Не любят живые нежить и всячески это демонстрируют любыми доступными им способами. В основном, очень убедительными.
Об охоте же на какого-нибудь местного лича-отшельника, как Опал планировал ранее, не стоит и думать. Пока этот зверь ему не по зубам. И не знает он, что будет с ним делать. 'Вплавить' в себя череп лича не получиться - последнее метаморфирование на озере почти поставило точку в этом способе увеличения собственных знаний и возможности. Только самостоятельное обучение или под чьим-то руководством. А идти в ученики к существу с неясными целями и скорее всего с несусветными амбициями, имея за спиной в качестве средства принуждения к положительному ответу Мёртвый легион, как то не совсем солидно. Это как приехать договариваться о чём-то в сопровождении танковой роты. Договориться получиться без труда, но спиной к партнёру больше не повернёшься. Да и какой это будет после подобного поступка партнёр? Либо враг, либо раб. Ему же ни того, ни другого не нужно. Врагов предостаточно и без этого, а рабов.... Рабов у него сотни.
Ладно, пора идти смотреть, что у нас находится впереди. Допустим, вон в том ущелье.
Опал шагнул вперёд. Точнее попытался это сделать. Воздух вдруг загустел, липкими нитями обволакивая его костяк, пригибая к земле, нависая на теле тяжелой свинцовой бахромой. Резкий рывок. Ещё один на пределе сил. Безуспешно. Рядом валится на камни пёс, скручиваемый неведомой силой в неопрятный ком торчащих в разные стороны конечностей. Нелепо вывернутый череп собаки пугает выражением абсолютной беспомощность в тёмных провалах глазниц.
Суки. Твари. Все-таки они его достали.
Чувство беспомощности и какой-то угрюмой безысходности овладело Опалом. Холодная пустота потекла внутрь, мёртвым холодом убивая, замораживая все попытки сопротивления. Сознание обволокло какой-то мерзкой серой хмарью и стало настолько тоскливо и паршиво, что Опала буквально вывернуло от неприятия этого, выгнуло с сухим треском в позвоночнике, с белой крошкой обломанных краев суставов. Что-то будто лопнуло в пустой клетке рёбер, там, где у живых сердце. Плеснуло опаляющим жаром неуместной сейчас, какой-то детской обиды на себя, на этот злой и беспощадный к нему мир, на рок, судьбу или чей-то злой умысел, что зашвырнул его сюда, в это мёртвое тело. Обиды на тех, кто сейчас его пеленал, обвивал невидимыми нитями. Внутри рвануло смесью дикой ненависти к напавшим на него и безумной тяги к свободе. Опалило неистовым желанием сбросить душащие его нити. Сознание заполнилось лишь одной, всепоглощающей мыслью - хоть кого-то схватить напоследок за дышащее, пульсирующее жизнью горло. Сжать и выпустить когти, прорывая нежную тонкую кожу, вспарывая вены и артерии. Хоть одного но, забрать с собой!
