— Она заложница, и очень ценная. — Татагрес внимательно посмотрела на упрямое лицо юноши и вдруг улыбнулась: — Можешь навестить ее, но не раньше чем вернется шлюпка и «Ворон» снимется с якоря.
Эмиен низко, с благодарностью поклонился, а когда он выпрямился, Татагрес уже не было рядом, а капитан разгонял столпившихся у борта матросов.
Но несмотря на суету, время до возвращения шлюпки тянулось очень медленно. Сгорая от нетерпения, Эмиен расхаживал взад-вперед по палубе, и, стоило матросам взяться за рукояти кабестана, чтобы поднять вернувшуюся шлюпку на борт, юноша рванулся к трюму.
Он моргал, вглядываясь в темноту, его слух резал звон цепей, трущихся о клюзы: уже поднимали якорь.
— Таэн?
Сверху мелькнул свет: вслед за юношей в трюм спустился стражник с фонарем, пламя которого отразилось в лужице на полу Эмиен разглядел мешки с грузом и крысу, бросившую корку хлеба и пустившуюся наутек.
Эмиен вздрогнул.
— Таэн?
При виде валяющегося на полу хлеба ему стало не по себе. Девочку с малых лет учили, что еда не должна пропадать зря.
— Ее тут нет! — Эмиен взглянул на стражника.
— Быть того не может!
Стражник чихнул, спустился с трапа и повесил фонарь на крюк, свисавший с балки. Звякнув напоследок, якорь встал на место.
— Она не прикоснулась к еде. — В наступившей тишине голос Эмиена прозвучал слишком громко.
— Да? — Стражник глянул на хлеб и вздохнул: — Прячется, поди. Но далеко не забьется. Руки-то связаны.
— Теперь нет. — Эмиен нагнулся и поднял обтрепанный кусок веревки: он свисал с проволоки, которой был перевязан тюк с шерстью. Волокна веревки потемнели от крови.
Стражник нетерпеливо махнул рукой.
— Ну так поди поищи ее!
Эмиен шагнул в темноту, сморщив нос: трюмная вода и бочонки с бренди сильно воняли. О крысах он старался не думать.
— Таэн?
Его оклик заглох в тишине, которую нарушал только стук весел наверху.
Юноша тщательно обыскал трюм, но так и не нашел сестру, и стражник нехотя отправился докладывать об этом Татагрес. На помощь Эмиену прислали солдат, и целый час трюм гудел от ругани людей, звенел от писка перепуганных крыс. Но все поиски закончились ничем.
В отчаянии Эмиен вытер лоб тыльной стороной перепачканной ладони и опустился на мешок с мукой, кипя от бессильного гнева. Если с Таэн что-то случилось, Стражу штормов несдобровать!
— Девчонка не могла никуда сбежать, — твердо проговорила сверху Татагрес. — Сколько бы она ни пряталась, рано или поздно ей придется выйти наружу, когда захочется пить и есть. А пока пусть побудет в компании крыс!
У главного причала Скалистой Гавани тесно сгрудились жилые дома и лавки, а за ними поднималась поросшая редкими кустами каменистая скала. Лестница, вырубленная в скале, вела туда, где за кривыми ветками миндальных деревьев вздымались отвесные черные стены крепости Килмарка.
В то время как «Ворон» выходил на веслах из гавани, Анскиере поднимался по этой лестнице.
Оковы с волшебника сняли, и золотая кайма его мантии ярко блестела в лучах полуденного солнца. Анскиере опирался на посох, как на трость, металлический наконечник звонко стучал по каменным ступеням — столь древним, что сквозь трещины в камне проросла трава. Жаркое летнее солнце выбелило стебли, сделав их похожими на кости крошечного волшебного народца, и хрустели они под ногами Анскиере и сопровождавших его колдунов, также словно хрупкие кости.
— Ты должен попросить аудиенции у самого Килмарка, — напомнил колдун, шагавший слева от Стража штормов.
Анскиере не ответил. Если бы не стрекот сверчков, холм казался бы мертвым, а город — спящим. Но тишина никого не могла обмануть: стража Килмарка славилась своей бдительностью, и пришельцев наверняка заметили еще тогда, когда шлюпка с «Ворона» причалила к берегу. Они были здесь чужими, значит, рано или поздно их ждал досмотр.
Анскиере остановился на площадке перед воротами, прислонив посох к согнутому локтю. Плащ, переброшенный через его руку, не колыхался — в воздухе по-прежнему не чувствовалось ни единого дуновения ветра.
— В чем дело? — нетерпеливо поинтересовался колдун справа. — Вперед!
Анскиере не обратил внимания на окрик, а в следующий миг из-за камней рядом с лестницей выскочили дозорные и взяли троих чужаков в кольцо, наставив на них копья.
— По какому делу явились? — резко спросил самый рослый из воинов — загорелый, облаченный в кожаные доспехи.
Он не носил герба, однако тщательная выделка его экипировки и настороженный, внимательный взгляд выдавали в нем командира.
— Оружие вам не понадобится, — спокойно отозвался Анскиере. — Я просто хочу поговорить с Килмарком.
Командир, осмотрев Стража штормов с ног до головы, опустил копье, но взгляд его оставался враждебным.
— И по какому праву ты просишь аудиенции, чужестранец? Килмарк не жалует чужаков. С чего бы ему тебя принимать?
Не успел Анскиере ответить, как один из колдунов шагнул вперед — и в грудь ему немедленно уперлось острие копья.
— Осади назад, — предупредил командир дозорных. — Здесь твоя жизнь дешево стоит.
Лицо колдуна скрывалось под капюшоном, но по его голосу было ясно, как он взбешен.
— Поосторожнее! — Он тронул пальцем лезвие, направленное ему в горло. — Ты соображаешь, кому грозишь? Тычешь этой игрушкой в Анскиере из Эльринфаэра, бывшего Стража штормов с Тьерл Эннета!
Командир резко выдохнул, на его сжатых кулаках блеснули капли пота, бородатое лицо побледнело.
Анскиере грустно улыбнулся.
— А я считаю, что ваше оружие — вовсе не игрушки. У меня течет кровь точно так же, как у всех остальных людей.
Командир дозорных опустил копье и звонко ударил окованным древком по камню.
— Так ты… — Он кивком указал на узорчатую золотую кайму, обрамлявшую манжеты и полу голубой мантии Стража штормов.
— Я — Анскиере, прежде живший в Эльринфаэре, и хочу поговорить с вашим хозяином. Вы доложите обо мне?
Командир дозорных молча повернулся на пятках.
Оставшиеся в кольце бдительных воинов колдуны облегченно вздохнули. Похоже, Анскиере не возражал против встречи с Килмарком. Хотя магия Стража штормов была скована, а на корабле остались в заложниках дети с Имрилл-Канда, пленник был опасен и непредсказуем. Его обычных, немагических сил вполне хватило бы, чтобы доставить конвоирам массу неприятностей.
Колдуны нетерпеливо ждали на раскаленной от солнца лестнице. Страж штормов сосредоточенно разглядывал горизонт, и уже одно его спокойствие внушало тревогу.
— Похоже, жара не волнует его, — бросил один колдун другому на тайном языке их магического братства. — Он как будто сроднился с нею!
