Хемса пошел за ней, как в трансе, они спустились по лестнице и оказались в небольшой комнате. Керим Шах неподвижно лежал на ложе, прикрывая лицо согнутой в локте рукой, словно ему мешал неяркий свет медной лампы. Девушка схватила Хемсу за руку и быстрым жестом провела ребром ладони по шее. Хемса поднял было руку, но потом, изменяясь в лице, покачал головой.
— Я ел его соль,— шепнул он.— Кроме того, он нам вряд ли пометает.
Они с девушкой вышли за дверь, ведущую на узкую крутую лестницу. Когда их осторожные шаги затихли, Керим Шах поднялся с ложа, вытерев пот со лба. Он не боялся удара ножом, но Хемсы боялся, как ядовитого гада.
— Люди, устраивающие на крышах заговоры, должны помнить, что говорить следует тише,— шепнул он себе.— Хемса восстал против своих господ, а ведь только через него я мог с ними общаться, значит, на их помощь уже нечего рассчитывать. Отныне действую на свой страх и риск.
Он встал, быстро подошел к столу, достал из-за пояса перо и пергамент, потом начертал несколько коротких предложений:
«Косра-хану, губернатору Секундерама. Киммериец Конан похитил Деви Жазмину и отправился в афгульскую деревню. Есть шанс схватить Деви, чего так давно жаждет король. Не откладывая, вышли три тысячи верховых. Буду ждать их с проводниками в долине Гурашах».
Достал из золотой клетки голубя и тоненькой ниткой прикрепил к лапке свернутый в маленькую трубочку пергамент. Затем быстро подошел к окну и выпустил птицу в ночь. Голубь затрепетал крыльями, обрел равновесие и исчез в темноте. Схватив плащ, шлем и меч, Керим Шах вылетел из комнаты и сбежал вниз по крутой лестнице.
Здание тюрьмы в Пешкаури находилось за массивной стеной, в ней были только одни, обитые железом и расположенные в полукруглом портале, ворота. В висящем над порталом светильнике горели смоляные щепки, а возле двери на корточках сидел стражник со щитом и копьем, опираясь головой на древко и время от времени позевывая. Вдруг стражник вскочил на ноги. Он дал бы голову на отсечение, что не сомкнул глаз, и все же перед ним стоял человек, появления которого он не заметил. На мужчине была тога из верблюжьей шерсти и зеленый тюрбан на голове. В неверном свете факела казалось, что его глаза горят страшным огнем.
— Кто там? — спросил стражник, выставляя вперед копье.— Кто ты?
Пришелец не выказывал смятения, хотя острие копья упиралось в его грудь. С необычайным вниманием он вглядывался в стражника.
— Что ты обязан делать? — спросил он вдруг.
— Охранять ворота! — машинально ответил тот сдавленным голосом и замер, как изваяние, глаза остекленели, взгляд сделался отсутствующим.
— Неправда! Ты должен слушаться меня! Ты посмотрел мне в глаза, и твоя душа теперь принадлежит мне. Открой дверь!
Словно каменный, с лицом, застывшим в удивленной гримасе, стражник повернулся, вынул из-за пояса большой ключ, повернул его в огромном замке и широко распахнул ворота. Потом встал поодаль, глядя перед собой остекленевшими глазами.
Из тени выскользнула женщина и нетерпеливо положила руку на плечо пришельца.
— Скажи ему, пусть даст нам коней, Хемса,— шепнула она.
— Зачем? — ответил Хемса. Чуть-чуть повысив голос, он сказал стражнику: — Ты исполнил, что должен был исполнить. Теперь убей себя!
Воин, как в трансе, оперся концом копья о землю у стены и прислонил узкое лезвие к животу. Медленно, флегматично налег на него всей тяжестью, острие прошило его насквозь и вышло между лопатками. Воин пару раз дернулся в конвульсиях и замер, торчащее из тела копье походило на ствол какого-то страшного дерева.
Девушка глядела на происходящее с мрачным восторгом, пока Хемса не схватил ее за плечо и не повлек за собой. Факелы освещали узкое пространство между стенами — внутренней и внешней. Внутренняя находилась ниже, в ней было много несимметрично расположенных дверей. Охранник медленным шагом подошел к открывающимся воротам, чувствуя себя в полной безопасности и ничего не подозревая, пока из темноты перед ним не появился Хемса с девушкой. Колдун не тратил время на чары, но его спутнице и сейчас показалось, что она — свидетель колдовства. Стражник грозно замахнулся копьем и уже открыл рот, чтобы закричать; на крик прибежал бы отряд стражников из караульной, но Хемса левой рукой отбил древко, как соломинку, в сторону, а его правая рука описала короткую дугу, словно мимоходом коснувшись шеи воина. Стражник рухнул с переломанной шеей на каменную мостовую, не издав даже крика.
Хемса больше не обращал на него внимания. Подошел к первой же двери и прислонил раскрытую ладонь к массивному бронзовому замку. Дверь с треском уступила. Идя следом за Хемсой, девушка увидела, что по толстому тиковому дереву пошли трещины, бронзовые засовы погнуты и вырваны из гнезд. Даже сорок воинов, бьющих тысячефутовым тараном, не смогли бы нанести большего разрушения. Опьяненный свободой, Хемса играл своей чудесной силой, радуясь ей и тешась, как молодой вояка с избытком темперамента использует силу своих мускулов в рискованных выходках.
Выломанная дверь вела в маленький дворик, освещенный светом факелов. Напротив двери они увидели толстую решетку из железных прутьев. Заметили волосатую руку, схватившуюся за решетку, и белки блестящих в темноте глаз. Хемса мгновение помедлил, вглядываясь в темноту. Потом сунул руку за пазуху и высыпал на каменную мостовую горсть блестящей пыли. Вспыхнул зеленый огонь, освещая дворик. Вспышка высветила фигуры семерых людей, неподвижно стоящих за решеткой, осветив каждую деталь их поношенной одежды и орлиные черты заросших, бородатых лиц. Никто из них не отозвался, но в глазах у них стыл ужас, волосатыми руками они крепко сжимали прутья.
Огонь погас, но блеск остался, дрожащий блеск зеленого шара, пульсирующего и трепещущего на камнях у ног Хемсы. Узники не могли оторвать от него взгляда. Шар постепенно вытянулся, превратился в спираль из ярко-зеленого дыма, который изгибался и скручивался, как огромная змея. Эта лента вдруг превратилась в облако, медленно двигаясь по каменному полу прямо к клетке. Узники смотрели на него широко открытыми от ужаса глазами, дрожь отчаянно сжавшихся на прутьях пальцев передавалась клетке. С раскрытых губ горцев не слетало ни единого звука. Зеленая тучка доползла до решетки, закрывая ее от глаз девушки. Как туман, проникла она сквозь прутья и окутала горцев. Из густых клубов раздались сдавленные стоны, словно бы кто-то погружался под воду.
Хемса дотронулся до плеча девушки, которая смотрела широко раскрытыми от удивления глазами на происходящее. Она обернулась и машинально пошла за ним, все время оглядываясь через плечо. Мгла стала рассеиваться; прямо возле решетки была видна пара обутых в сандалии ног, торчащих вверх, а также неясные абрисы семи неподвижно лежащих в беспорядке тел.
