А вечные подростки, вроде Микеля или Штыря, глядели ему в рот и подвывали, как волчата…
Варвар был очень неудобен Зеппу. Если Друкс был противником закономерным, игравшим по тем же правилам, то Конан ни во что не играл и отвергал все волчьи ритуалы. С ним невозможно было не считаться. Но самое опасное качество его заключалось в спокойствии. Конана невозможно было вывести из себя. Кроме того, что особенно злило Ворчуна, среди молодых старателей обнаружились желающие подражать варвару. Нельзя было мириться с этим. Зепп Ворчун долго думал, как исправить ситуацию, и однажды его посетило вдохновение…
Следующий день обошелся без происшествий. Мимбо настаивал на вооруженном патрулировании лагеря, но Конан отговорил его.
– Твой первый план был лучше, – сказал он. – Сторожа не смогут ходить в темноте, а хищник увидит огни и затаится.
Мимбо ухмыльнулся и задал вопрос:
– Скиба, которого съели, почему был без фонаря? Ты думать об этом?
– Нет, – признался варвар.
– Тогда думать теперь.
– В самом деле, почему у Скибы не было ни фонаря, ни факела? – размышлял Конан вслух, сидя на топчане в своем углу лачуги. – Что этот несчастный делал в хозяйственном бараке, один, в кромешной тьме?
– Может быть, чудовище схватило его на тропинке и уволокло в барак? – предположил Ван-дер Глопп.
– Барак запирается на засов. Звери не открывают засовов, а нежить не смогла бы прикоснуться к холодному железу, – возразил Конан. – В смерти Скибы повинен человек, и я найду его.
– Допустим, убийство Скибы было спланировано. Но к чему такие сложности? Его попросту можно было зарезать и представить это как самозащиту.
– Должны быть причины.
– Поймешь их – найдешь убийцу, – молвил Вандер Глопп и подкинул в печку кусок торфа.
Ночью Конану снился мертвец из шахты. В искрящемся сумраке возникало его неподвижное бледное лицо и вдруг искажалось в ярости. А потом увиделись его руки – синевато-белые, с черными когтями, сцепленные на гладкой груди.
От тревожных размышлений, не оставлявших его даже во сне, Конан проснулся в скверном настроении.
В этот день нашли мертвыми еще двух старателей – хищник растерзал их так же, как и Ски-бу. Их изувеченные тела обнаружились возле склада. Никто не мог вспомнить, когда и зачем погибшие вышли из барака среди ночи. И снова возле них не было ни факелов, ни фонарей, хотя даже отлучаясь по надобности старатели брали с собой огонь.
Друкс с учетной книгой в руках шарил по складу и ругался – он был уверен, что убитые хотели обокрасть его. Подтверждением этих подозрений служила выломанная дверь, висящая на дужке бесполезного теперь замка.
– Странно, *- сказал варвар, осмотрев дверной косяк. – Такое ощущение, что дверь выбили изнутри.
– Чушь, – отрезал Друкс. – Но что это? Мерзавцы вскрыли ящик с моим окаменевшим приятелем!
Он сорвал крышку, гвозди из которой, согнутые, валялись на полу.
– Они, к счастью, не успели ему повредить, – бормотал он, рассматривая неподвижное страшное тело. Конан взглянул на нечеловеческие останки и хмыкнул.
– Глупо воровать такую громоздкую тяжелую штуку, – заметил он. – По-моему, здесь дело в другом.
– Оставь свои мысли при себе, – ядовито сказал хозяин прииска. – Я плачу тебе за охрану моего добра, но ночной хищник справляется лучше тебя и не требует жалованья.
Конан пожал плечами и вышел. У него имелась пара догадок по поводу случившегося.
Микель, обжигаясь, глотал похлебку, сидя на своих нарах. Из его водянистых глаз катились слезы. Конан смотрел на него в тишине – ждал.
– Я ничего не знаю, я ничего не видел… – захныкал Микель и поперхнулся. – Что тебе нужно от меня?
– Погибнут все, кого Зепп заставил участвовать в своей затее, – сказал варвар. – У тебя есть еще возможность спасти свою шкуру.
– Ничего не понимаю, о чем это ты говоришь. – Микель взглянул умоляюще. Голос его дрожал.
Конана затошнило.
– Когда пугало, которому тысячи лет, начнет выедать тебе потроха заживо, ты вспомнишь мои слова, – произнес он. – Ты же видел, как это было со Скибой. Ты все видел. Я только в толк не возьму, как Зепп догадался, что каменный труп можно оживить. Не знаешь?
Неожиданным быстрым движением Конан нанес Микелью сильную пощечину, от которой тот повалился на пол.
– Говори, слизняк! – В голосе варвара появились страшные отзвуки. От ужаса Микель даже рыдать перестал.
– На мертвеце был какой-то амулет. Штырь его украл, верно? И показал Зеппу, правильно? На амулете были письмена? И Ворчун сумел их прочесть? Кто ему помог?
Микель кивнул, причем кровь хлынула у него из носа.
– Сам. Он сам прочел, – давясь, сказал он. – Я не знаю как.
– А бедного Скибу вы попросту принесли в жертву?
– Ему нужно было поесть… Он требовал еды… Как ты догадался?
Конан ухмыльнулся.
– Ваш ходячий труп переменил положение рук. Согласись, это неспроста!
– Ты очень уверен в своей силе? – злобно щурясь, проговорил Микель. – Но это тебе не по зубам. Ты сам – ходячий труп.
Конан пропустил это мимо ушей.
– Если ты подробно расскажешь мне, как выглядел амулет, я не сломаю тебе рук и ног, – пообещал он.
Возвращаясь с рабочей смены, Зепп Ворчун столкнулся с варваром на протоптанной в снегу узенькой дорожке. Копан буквально налетел на него, и оба они повалились. Фонарь зашипел в снегу и потух.
– Чтоб тебе! – выругался Зепп. – Глаза в теплушке позабыл, да?
Конан промычал что-то в ответ.
– Ты что, пьян? – Зепп оскалился. – Напился? Хорош охранник!
– Пьян? Вздор! – С трудом поднявшись на ноги, Конан неловко отряхивал с одежды налипший снег.
– Ладно, не сердись, – заговорил Ворчун примирительно. – С кем не бывает. Ты куда шел?
– Спать, – отозвался варвар и покачнулся.
– Дурачина! Твоя хибара в другой стороне лагеря.
– Разве? – Варвар погрозил ему пальцем и глупо хихикнул.
– Обожди-ка… – Торопясь, Зепп достал огниво, запалил фитиль фонаря и предложил: – А что, герой, проводить тебя? А то замерзнешь, или тебя съедят.
– Вздор! – упрямо произнес Конан и вдруг обмяк, уцепившись за плечо Ворчуна. Тот тряхнул и прошипел:
– Тяжелый, сволочь!
Огромное тело варвара, совершенно непослушное и глупое, вело себя непредсказуемым образом. Длинные мускулистые ноги превратились в толстые канаты, волочились и путались между собой. Конан все время мычал и то и дело принимался отхаркиваться.
– Куда ты привел меня? – захохотал он, увидев двери склада. Их успели починить, и теперь они снова были заперты. – Разве я здесь живу?
