— Где бы он ни был. — Она робко улыбнулась, давая мне понять, что оценила все, что я пытался ей сказать.
Странная женщина. Красивая, но мягкой, неброской красотой, которая вызывала не столько желание обладать, сколько просто всматриваться в черточки ее лица, наслаждаясь их гармонией. Сильная настолько, что ее признал мир, в котором правили воля и жестокость. И по-детски хрупкая, рождающая желание защитить, уберечь, не позволив горю и боли коснуться ее сердца. И щедрая на любовь и внимание, для кого-то став верным и надежным другом, для кого-то нежной матерью, для кого-то женой. Для кого-то… сбывшейся мечтой, в которую уже перестал верить.
— Тогда, — я вспомнил, как переглядывались в таких случаях Арх'Онт со старшим Д'Таром: с хитрым прищуром и многозначительными улыбками, больше похожими на оскал. И попробовал повторить подобное, посмотрев на подошедшего к нам Олейора, — нам стоит найти те слова, который убедят моего отца в необходимости его возвращения.
Судя по тому, что я увидел на лице нынешнего правителя темных эльфов, ему доводилось видеть похожее. И предвкушение, которое мелькало в его взгляде, мне было хорошо знакомо.
Тася легко улыбнулась изображавшему смущение Кадинару. Привстав на цыпочки, коснулась губами моей щеки и танцующей походкой направилась к дому. Словно говоря, что выбрав из них двоих своего воина, я очень скоро раскаюсь в своем решении. Что ж… в чем-то она была права.
Несмотря на то, что моя Единственная была со мной, я очень хорошо помнил ужас того времени, когда поверил в то, что вернуть ее мне уже не суждено.
Первый год после моей мнимой смерти нам с ней было нелегко.
Как бы ни было велико счастье от осознания того, что она теперь рядом, я с первого дня на Лилее понимал, какие трудности нас ожидают. И дело было даже не в том, что для нас четверых и чистое небо могло стать крышей над головой, а ее я не посмел бы обречь на кочевую жизнь. В этом мире нас ждал замок, который прилагался к довольно скромному титулу, доставшемуся мне благодаря стараниям моего начальника охраны.
Дело было во мне. Я пытался найти в этой, оказавшейся неожиданно незнакомой для меня женщине, черты той Таси, которую помнил. А видел… совершенно иное. Беззащитность и ранимость, которые она когда-то прятала за внешней решительностью, вдруг стали спокойной уверенностью. Там, где она раньше была готова в бессилии опустить взгляд, теперь смотрела твердо и категорично. Где в моих воспоминаниях мне виделась сломленная душа привыкшей к поклонению дочери вождя, теперь была способность принимать ответственность и идти с ней до конца. При этом я явственно ощущал такое единение с ней, разорвать которое было не по силам, ни времени, ни пространству.
А иногда в ней, вдруг, ярко проступали черты Леры, и тогда память услужливо воскрешала события недавнего прошлого. И та ночь на острове, когда я не сдержал своего порыва и, сломив ее щиты, взял ее, если и не силой, так хитростью, была лишь одним из многого, что заставляло меня отводить взор, испытывая не столько стыд, сколько растерянность в попытках разобраться в том, где сквозь их переплетение я чувствовал одну, а где в их единстве проступала другая. Хотя теперь я и понимал, что доминирующей в их спайке всегда была именно будущая правительница темных эльфов.
Так что это были тяжелые дни. Но каждый из нас знал, какая цена была уплачена за то, чтобы мы были вместе и делал все, чтобы это оказалось не напрасно.
А потом оба лика, принцессы и тени моей возлюбленной, воскрешенной из осколков запечатленного когда-то образа, как-то незаметно перестали меня терзать, померкнув перед той, которая делила сейчас со мной одиночество ночи. И эта женщина, как раз, и была моей Тасей. Той, о которой я мечтал.
Тинир, словно дожидаясь именно этого момента, промозглым осенним вечером постучался в ворота крепости, назвавшись нуждающимся в крове путником.
И эта встреча окончательно разделила мою жизнь на ту, что была раньше и ту, которой я жил теперь. И в этой у меня была любящая жена, верные друзья и… учитель, обретший у нас приют. А в той…
И только иногда, когда мой взгляд касался глади горного озера, к которому спускалась стена одной из замковых башен, в которой я обустроил для себя лабораторию, я вспоминал Леру. И ощущал, что ниточка, когда-то связавшая нас, продолжает тонко вибрировать, напоминая о моем безмерном перед нею долге.
— Через луну у демонов турнир мечников. — Кадинар только вернулся после весьма продолжительного отсутствия «по своим» делам и теперь всем видом намекал на то, что ему есть, чем меня заинтересовать.
Знаю я, чем все это заканчивается. Опять будет втягивать в какую-нибудь авантюру… После последней, когда мы отправились с местными магами поохотиться на расплодившуюся в предгорных лесах нечисть, я пообещал себе, что на его провокации больше не поддамся. И не порождения тьмы были тому причиной.
Да только я не сомневался в том, что опять не смогу устоять, когда он начнет расписывать прелести очередного приключения. Такова уж была наша натура, спорить с которой оказалось невозможно.
— Приглашают самых сильных воинов. Поговаривают, что победитель в поощрительном бою встретится с Ялтаром Дарианы, который продолжает считаться лучшим в двух мирах. — Добавил он, продолжая смотреть куда-то мимо меня.
В тщетной надежде лишний раз не продемонстрировать мне, кто из нас двоих принимает решения. Может, принимал их и я, но только после того, как он с ними уже определился.
Вместо ответа, я откинулся в кресле, наслаждаясь наполненной пряными запахами трав тишиной летнего вечера и видом, который открывался моему взгляду. Эта беседка в точности повторяла ту, что украшала мой парк в резиденции. И это было одно из немногого, что я решил взять в свою новую жизнь из прошлого. Так же, как и каждый из тех, кто последовал за мной, оставив в своей памяти лишь ставшее самым дорогим в том, прежнем для нас мире.
— О своем участии заявили принцы Ролан и Радмир, лорд Гадриэль и… — он сделал короткую, но весьма эффектную паузу, давая мне понять, что только именем темноэльфийского интригана, с которым я когда-то его сравнил, сегодняшние сюрпризы не заканчиваются, — Александр Там» Арин.
Я мысленно улыбнулся, внешне никак не реагируя на попытку моего друга лишить меня спокойствия.
Этот юноша… это для меня он юноша, а по человеческим меркам советник правителя Д'Тар уже вполне мог считаться взрослым. Это если судить по возрасту. А если по содеянному… он смотрелся достойным противником даже мне. Правда, лично я хотел бы видеть его среди своих друзей.
