Немного заблудившись в новом крыле, Олаф и свежеиспеченный претендент на престол добрались-таки до кабинета, и расселись по креслам.
Юнец со смесью удивления и страха оглядел кипу бумаг и пергаментов на рабочем столе короля.
— Вы даже не представляете, как я рад, ваша светлость! — Олаф смотрел умоляющими глазами на юнца, чем немало того озадачил, — Я же не король, ваша светлость, я ж обычный крестьянин! Не могу я, понимаете! Не могу! — затараторил он со скоростью дятла, долбящего дерево, — Я ж не умею! Не благородный я! Хотите королем стать — пожалуйста, я ж с радостью… Вы благородный, вы сумеете и бунт усмирить, и с заговором разобраться! А я не могу, я домой хочу, понимаете? А на меня как вывалили все это — бунт, говорят, денег нет в казне, говорят, потом еще вторжение какое-то с юга! Учат меня, учат, а я как был дураком, так и останусь же! Поздно учиться мне. Старый я, тридцать пять годов уже, дай бог! А вы молодой, да благородный, вас учат, небось, как королевствами управлять. Давайте я вам как-нибудь передам все? Ну, там, дела, корону, все такое. Я вас усыновлю и власть вам передам. Или еще как. Как вас зовут, ваша светлость?
— Ф-фроди. — от такой речи, юнца начало слегка заклинивать, — Стой!.. Стойте, ваше величество… Что ж это получается, у вас денег нет?..
— Да! Да, ваша светлость, казна совсем пустая, а я не знаю, что с ней делать, я даже картошку свою сам не продавал, у меня ее Карл-жлоб брал и на рынок возил! — снова затараторил Олаф.
— А… как это? Как в казне может не быть денег? Вы же король. У короля же должны быть деньги… — шаблон Фроди дал ощутимую трещину, — Вы мне врете.
— Да вот вам виселица! — Олаф осенил себя знамением, — Я тоже думал, сокровища всякие, злато — а нету ничего! Ничего, даже медяка лишнего не осталось! Пусто все!
— А… Что за заговор?.. — выражение удивления поселилось на лице юного свергателя королей, он сидел, уставившись широко открытыми глазами на Олафа и постукивал пальцами по подлокотнику кресла.
— А, да это дворяне! Вот делать им нечего, короля свергать хотят, я им, стало быть, не подхожу. Я ж говорю — не благородный я, я и не знаю, как к ним подступиться! А вы сумеете, вы ж из них… — кисло улыбнулся Олаф.
— А… Нашествие?.. — паренек выглядел совсем несчастным.
— Да с юга нечисть какая-то лезет. Армию собирают, говорят… Да нашествие не одно! У нас там на севере кто-то отделяться захотел, бунтовать решили! Оставайтесь, ваша светлость! — Олаф вскочил, сорвал мантию и попытался надеть ее на преемника, но тот внезапно начал отбрыкиваться.
— Нет! Нет! — в голосе Фроди слышалась неприкрытая паника.
— Как? Почему нет? — всхлипнул Олаф, спасение которого ушло буквально из рук, — Давайте, ваша светлость! Вы же хотели! Не трусьте! А я не умею… Я домой пойду…
— Нет!.. Нет. — придав себе важный вид пискнул Фроди, — Я не трушу, просто… Я… Меня же тоже не знают тут. В Мнморте. И не любят. Я… я не отказываюсь! Не думайте! Я сначала лучше поищу себе славы, освобожу угнетенных, утешу обиженных.
На Олафа было жалко смотреть.
— Я пойду… — Фроди бочком добрался до двери, вышел и припустился бежать от Олафа, что пытался догнать его, держа мантию в руках и уговаривая остаться.
Фроди был моложе, поэтому на пути к воротам опередил Олафа, вскочил на свою клячу, пришпорил ее, и скрылся в облаке пыли, оставив короля стоять на подъемном мосту с мятой соболиной мантией в руках и слезами в уголках глаз.
— Вернемся к обучению, ваше величество?… — раздался из-за спины знакомый голос Вегарда.
Олаф обернулся, надел мантию, и поплелся мимо пытающихся сдержать смех стражников обратно — к тяжелому королевскому бремени.
Прошла первая неделя обучения. Олаф, хоть и трудно, но все-же осваивался.
Целыми днями советник гонял его по истории Мнморта, теории управления государством и военного дела, рассказывал о законах и положениях, описывал случаи из истории других государств, о возможных путях решения проблем, и даже учил правильно пользоваться ножом и вилкой.
Ночами тоже не было покоя — Олаф с советником сидели за грудами пергаментов и бумаг, и читали, считали, принимали решения, думали вместе и порознь, искали выходы из безвыходных положений, писали письма и обсуждали сложившуюся ситуацию. Работали продуктивно и споро, составляли планы, искали новых людей на должности министров, и даже иногда находили. Частенько к ним присоединялся шут, реже — Асгрим, в силу занятости на шпионском поприще. Он давно грозился написать Олафу небольшой доклад, чтобы прояснить некоторые моменты в управлении Мнмортом, но все никак не мог собраться.
Однако ж, одним холодным утром, Олаф, войдя в кабинет, обнаружил два скрепленных бечевкой бумажных листа, исписанных убористым почерком. Поверх них лежала записка: «Прошу простить за некоторую сумбурность изложения. Под этой запиской — доклад, который я обещал вам представить. Асгрим Ингилейв»
Олаф уселся в кресло и приступил к чтению. Советник задерживался, так что время пока что было.
«Ваше величество!» — гласил первый лист, — «В этом докладе я попробую прояснить мое видение ситуации в Мнморте, дать ей приблизительную оценку, а также предложить возможные пути выхода из кризиса. Итак…»
Олаф углубился в чтение, время от времени кивая самому себе. В начале доклада не было ничего особенно примечательного. Там говорилось о разновидностях королей и о преимуществах одних над другими. Вторая часть была интереснее, и Олаф заострил на ней внимание.
«Король был уверен в этих людях, и сейчас я объясню причины такого доверия, попутно дав каждому из списка характеристику:
Советник Вегард Гримдорф стал приближенным старого короля 7 лет назад. Король заметил его, когда тот трудился под началом тогдашнего министра экономики — графа Хальфдана. Графу было поручено разработать новый указ о положении вольных крестьян, но он запил, и свалил всю свою работу на незнатного молодого заместителя, коим и был тогда Вегард. Вегард выполнил работу на отлично (указ впоследствии увеличил доходы казны), а Хальфдан вполне ожидаемо выдал его работу за свою. Однако, королю стала известна истина, и Хальфдан отправился в ссылку (немногим позже — на эшафот, за казнокрадство), а Вегард занял место королевского советника.
Вегард был предан королю не только из благодарности, но и из самых прагматичных соображений (отметьте себе где-нибудь, ваше величество — верность подданных оценивается только по уровню выгоды от сотрудничества с вами и зависимости от вас). Советник — человек неблагородного происхождения, и за время работы успел изрядно насолить многим знатным господам, которые предпринимали попытки убрать его еще при жизни короля Харальда. Таким образом, советник остается жив только пока находится под защитой короля. Следовательно, в его интересах обучать вас, направлять ваши действия, и всячески способствовать усилению королевской власти в Мнморте.
