– Врёшь, дядя, – задыхаясь, сказал колдун Леонард. – Нечестный ход, родственник!
– На, смотри, – небрежно кинул на стол развёрнутый пергамент Винни. – Изучай и радуйся. Бездушный ты наш, хе-хе. – Тётушка Хани любезно переправила мизинцем документ на дальний край стола: швырнула с омерзением, будто до чего грязного дотронулась.
– Я всегда ощущала, – повернувшись к сестре, убеждённо произнесла Хани, – что-то в нём с детства было не так.
– Потому и сошёл с ума, – поджав губы, сурово молвила Мани. – Посмертное оживление, фи! Какое гадкое колдовство. И вовсе тут колдун Виссарион ни причем… Я с Виссарионом знакома, очень порядочный человек. И маг вполне вменяемый, шампанским меня угощал, с горьким шоколадом.
– Это он на твоё приданое зарился, – едко ввернула Хани. – На нынешнее, загодя.
– Дамы, я вас попрошу, – вновь и раздражённо постучал по столу костяшками пальцев дядюшка Винни, – будьте любезны!
– А я вот не понял, – гневно заявил братец Терри, – всё же, кому достаётся жезл? Этому, с отсутствующей душой, – он неприязненно глянул в сторону Барта, – или мне, прирождённо одушевлённому? Или кому ещё? – Двое без имён со значением переглянулись; кузен Дарц громко сглотнул слюну.
– Ну-с, всё тайное рано или поздно становится явным, – скучным голосом произнёс седобородый. – С происхождением безумства Леонардо мы вроде бы разобрались. Что же по поводу жезла всевластия, милый Терри, то в нём, уверен, заинтересованы все здесь находящиеся. Но покуда наш славный Леонардо жив и здоров, вопрос не решаем принципиально… Предполагаю, сейчас произойдёт небольшая семейная разборка, должная разрулить эту неудобную ситуацию – а уж после, за бокалами поминального эликсира, мы и обсудим, кто станет нынешним владельцем жезла. Спокойно, без эксцессов, как подобает цивилизованным магам.
– Давно пора, – удовлетворённо произнесла маска. – Драка, наконец-то! – Вороньи перья на плаще едва заметно затрепетали, словно обдуваемые лёгким ветерком; одновременно вздрогнуло и покачнулось пламя свечей в подсвечниках – нетрудно было догадаться, что позади Барта только что бесшумно открылась и закрылась дверь в серебряных воротах зала.
– Несомненно, – любезно подтвердил дядюшка Винни. – И, поверь, я этому чертовски рад. Очень, знаешь ли, хочется пощипать тебе пёрышки, племянничек… ха-ха, извини за каламбур, – весело рассмеялся седобородый и тут же взмахнул рукой. – Давайте!
Всё последующее свершилось секунд за десять, хотя Барту показалось, что прошло не менее минуты – магический бой хоть и скоротечен, но весьма ёмок на события.
Мастер-вор вскочил из-за стола, резко обернулся. Перед дверью стояли двое: уже знакомый Барту колдун Гримо и его напарник, который принял у Барта коня; они целилась в вора… нет, в Леонардо – из арбалетов. Коротко щёлкнули тетивы, огненные стрелы понеслись к цели; одновременно Барт вскинул руки и защитно поднял ладони – нечто невидимое, но вполне материальное вырвалось из кружевных перчаток навстречу арбалетным молниям, отклонив их полёт. Пространство перед мастером-вором на мгновение исказилось словно в балаганом кривом зеркале: в тот же миг арбалетчики покрылись кровавыми трещинами и распались на исходящие густым паром куски. Что более всего поразило Барта, так это не смерть двух человек, пусть и колдунов – смертей за свою жизнь мастер-вор повидал изрядно – а то, как это произошло. Не он, Барт, выскочил из-за стола и повернулся к атакующим, и не он самостоятельно вскинул руки с убийственными перчатками – эти быстрые действия проделала одежда. Мастер-вор лишь вынужденно повторял её движения… Сейчас он, пусть и ненадолго, но фактически стал колдуном Леонардо.
Огненные стрелы, миновав Барта, всё же нашли себе цели.
Одна из тётушек – то ли Мани, то ли Хани – вспыхнула ярким костровым пламенем, став перед смертью такой, какой она была на самом деле: костлявой старухой с лысой головой. Вспыхнула и рассыпалась серым пеплом. А неподалёку от сгоревшей ведьмы, на стуле с высокой спинкой, дотлевала гора мелких угольков – остатки кузена Дарца.
Вторая тётушка с несвойственной её возрасту прытью вскочила с места; с ужасом глядя на Леонардо, она попыталась выкрикнуть что-то малопонятное – возможно, боевое заклинание, а, возможно, проклятье – но пальцы правой руки колдуна уже сложились в «козу». Между указательным и мизинцем проскочила ослепительно белая искра – тётушка умерла на полуслове, став облачком из мельчайших кровавых льдинок. Одновременно левой рукой Леонардо махнул в сторону двух безымянных – те, как сидели, так и оплыли, словно растопленные жаром восковые фигуры… Растаяли, даже не успев осознать, что с ними произошло.
Той порой братец Терри, завывая от ненависти, кидал и кидал в Леонардо алые фаерболлы, но тщетно – шары гасли, не долетая до разъярённого колдуна; перья на волшебном плаще стояли дыбом, полностью гася атакующую магию. Леонардо, наконец-то обратив внимание на безуспешные попытки братца, криво усмехнулся и, вырвав из плаща случайное пёрышко, небрежным жестом швырнул его в сторону Терри. Перо, на лету удлиняясь и наливаясь стальным блеском, пробило ошеломлённого братца Тери насквозь; вылетело из его спины, развернулось и вновь пробило – и так много, очень много раз. Изрешечённое тело неудачного метателя фаерболлов развалилось на части, упало под стол – судя по дробному стуку, перо и там продолжало свою неутомимую работу.
Дядюшка Винни, остолбенев от увиденного и став белее собственной бороды, продолжал сидеть во главе стола: нынче он походил на одного из каменных гномов, охранявших замок от лихих людишек.
– Что, дядюшка, не ожидал? – язвительно сказал Леонардо, неспешно подходя к родственнику. – Ведь правда же удивительно получилось, да? Насколько я помню, у вас, у каждого, имеется высшая магическая защита… имелась, хе-хе. – Колдун, аккуратно сдвинув в сторонку полу чародейного плаща, сел на стол и указал пальцем на бороду Винни: борода, сама по себе, начала заплетаться в длинную тугую косичку.
– Но как? – только и смог произнести дядюшка Винни. – Как?!
– Я же предупреждал, – укоризненно молвил Леонардо, с интересом наблюдая как заплетённая косичка захлёстывает горло дядюшки и постепенно затягивается в петлю. – Двадцать пять лет в магорезервации, бок о бок с безумными – с официальной точки зрения безумными, разумеется, – колдунами-отступниками… что им ваша классическая магия! Теория волшебства у них построена абсолютно на иных принципах. Мне оставалось только одно из двух – или окончательно сойти с ума, или же принять их чуждую веру. Угадай, что я выбрал?
