Правда, чтобы убить Высшего Мага, требуется нечто более серьезное, чем сломанная шея.
– Земля! – раздался крик стоящего на носу корабля воина.
Геракл довольно усмехнулся. Так создаются легенды… проделать столь огромный путь за столь малый срок… пройдут годы, и свидетели этого плавания, наверное, скажут, что они не плыли – летели над водой на крылатом корабле. И тут же скривился, сплюнув за борт вдруг ставшую горькой слюну. Нет, свидетелей не будет, и мастерство тех, кто вел корабль, очень скоро навсегда уйдет из этого мира.
– Что это, что? – раздались удивленные крики.
В небе появилась яркая, слепящая глаза точка. Она стремительно вырастала в размерах, пока не превратилась в сияющую виману, зависшую над кораблем.
– Архонт Галас, третий Властитель Города Золотых Врат, приветствует доблестного Геракла, чья слава идет впереди его стремительного корабля… – прогрохотало в небе.
– Геракл, посол Гипербореи, приветствует Архонта Галаса и рад, что долгий путь подошел к концу.
– Пусть твой корабль следует за моей виманой, славный Геракл. Порт Посейдониса близок.
– Веди нас, Властитель Галас.
Особой необходимости в провожатом не было. Геракл без труда мог различить вдали переливы искорок – это отбрасывали солнечные лучи странные изделия атлантов, которые они делали из чистого белого песка. Ровные пластины, весьма смахивающие на внезапно окаменевшие лужи, поднятые с земли, гиперборейцы покупали охотно, платя равный вес золота. Гефест не раз пытался изготовить в своей кузнице нечто подобное, но пока что терпел неудачу за неудачей, хотя и утверждал при каждом удобном случае, что находится на верном пути. А сами атланты этот странный материал почти и не ценили – поговаривали, что жители Посейдониса вставляют эти драгоценные пластины в окна, словно обычную слюду или бычьи пузыри. Видимо, в этих словах было немало правды – Геракл узнал блеск, так сияли стрельчатые окна центральной башни Олимпийской цитадели, жилище самого Зевса, для которого он не пожалел драгоценного заморского товара.
Но появление виманы, да еще с одним из Архонтов – это был доброе знамение. То ли это являлось знаком уважения, то ли попыткой произвести впечатление на невежественного полукровку, только и знающего в жизни, что свой здоровенный меч. Так или иначе, надежда Геракла узнать в Посейдонисе что-нибудь по-настоящему важное несколько возросла.
Прошло почти два часа, прежде чем корабль ударился о подвешенные к причалу мешки, набитые мокрыми водорослями. Двое воинов выпрыгнули на влажные скользкие бревна и тут же накинули веревочные петли на бронзовые крюки, каждый толщиной в руку сильного мужчины. Геракл шагнул на берег, потянул носом воздух и чуть заметно поморщился – здесь пахло морем, но не той свежестью утреннего ветра, что заставляла трепетать ноздри и побуждала грудь пусть и разорваться, но сделать еще, еще более глубокий вдох. Здесь царили другие запахи – дыма от многочисленных коптилен, тухлой рыбы, подгнивших водорослей… не самый приятный запах для человека, привыкшего к кристальной чистоте воздуха девственных лесов, к вкусному аромату жарящегося на костре мяса…
Вимана опустилась на землю еще раньше, и теперь в нескольких шагах у кромки прибоя стояло около десятка человек в чешуйчатых доспехах. Чешуя отливала золотом, но это было не мягкое золото и не более прочная бронза. Жители Атлантиды называли странный металл «орихалком», и это было еще одной тайной, не дававшей покоя Гефесту.
Вперед вышел человек – его доспехи имели совсем иной отлив, серебристые словно седые волосы плескались на ветру, а рост заставлял даже Геракла задирать голову, чтобы взглянуть Архонту в глаза. На боку Галаса – видимо, это был он – висело странное приспособление… Гераклу не довелось увидеть магическое оружие атлантов, что с легкостью метало молнии на тысячи шагов, но чутьем воина он понял – это оно. Не инструмент, не украшение, ни что иное – именно оружие. Остальные встречающие – это были обычные люди, хотя и в необычной броне – тоже были вооружены. Недлинные, в рост человека, копья оканчивались широкими, с ладонь, листообразными остриями, светившимися даже в солнечных лучах мертвенным белым светом. О таком оружии в Гиперборее и не слышали… сомнительно, чтобы Архонт доверил слугам что-либо более мощное, чем носил сам, но вряд ли эти наконечники из простого металла.
Архонт вскинул руку в приветствии, поворачивая ее к гостю открытой ладонью. Геракл ответил тем же жестом, глядя Галасу прямо в глаза. За спиной героя слышался топот ног – десяток бойцов, кто с шуткой, кто с тихой руганью, выгружались на берег. По сравнению со свитой Архонта они выглядели жалко – доспехи, пусть и кованные самим Гефестом, казались грубыми рядом с чудесной орихалковой чешуей.
– Мы рады послам великой Гипербореи… – теперь голос Архонта не казался громом, он был ничуть не громче, чем голос обычного человека. – Вас проводят в отведенные вам покои. А после отдыха тебя, славный Геракл, и тех из твоих спутников, кого ты укажешь, примет сам Лорд-Протектор.
– Благодарю за гостеприимство, властитель Галас, – от Геракла не укрылся второй смысл произнесенной Архонтом фразы. Вас проводят… значит, о свободной прогулке не то что в Посейдонисе, даже здесь, в порту, следует забыть. – Путь не был легким, и моим людям нужно восстановить силы. Сам я в отдыхе не нуждаюсь… Я много слышал о великом Городе Золотых Врат, и мечтаю увидеть его красоты.
Архонт сделал еще пару шагов вперед, теперь он стоял почти вплотную к Гераклу.
– Увидеть красоты… – Галас говорил тихо, так, чтобы его не услышал никто, кроме гиперборейского посла. – Странное желание для воина, не так ли? Или ты, славный Геракл, на самом деле хочешь увидеть что-нибудь другое?
В голосе Архонта не слышалось угрозы, скорее – насмешка. И Геракл ответил совсем не то, что собирался.
– Конечно, ты прав, властитель. Я хотел бы увидеть силу атлантов. Сегодня мы друзья, но кто знает, придется ли нам и впредь идти одной дорогой, или пути наши разойдутся.
Тонкие бледные губы атланта исказила странная усмешка – то ли снисходительная, то ли надменная, то ли злая. Будь перед ним человек, Геракл без труда ощутил бы его настроение, но атлант был для него черным провалом пещеры, во тьме которого не различить ничего.
Он оглянулся, намереваясь приказать воинам следовать за сопровождающими, и вдруг ощутил, как по спине пополз неприятный холодок. Все они – от немолодого тавроса Даринеса, до Таргоса, самого юного из солдат, уже уходили, следуя за провожатым в чешуйчатой броне. Геракл скрипнул зубами – ладно простые солдаты… что от них ждать. Гиперборея только начала создавать армию по типу войск Атлантиды, понимая, что отменно обученные и привыкшие биться плечом к плечу воины куда надежнее, чем десяток пусть даже великих героев, каждый из которых предпочитает драться сам по себе. Но звание тавроса, командира сотни, не давалось кому попало. Даринес был опытным бойцом, который прекрасно знал, что такое дисциплина и что такое приказ. А приказ был прост – ни шагу без разрешения.
