— Гуляете? — хлопнул меня по плечу подошедший со спины Лайдлак.
— А то! — усмехнулся я.
А то я тебя не видел? А то я не вижу, как несколько охотников постоянно вертятся недалеко от меня? Кар, ты дурак. Я не подставлю гильдию и не организую побег Норку. За все в жизни нужно платить. Он ошибся — и должен умереть.
— Поработаем завтра? — спросил я.
— Только без магии, — усмехнулся лучший мечник Арланда. — Влад, — притянул он меня к себе, — не делай глупостей. Ты несколько раз слишком далеко отпускал Норка от себя. Я прошу тебя, не надо. Ты слишком странный и иногда делаешь то, что никому другому и в голову прийти не может. Не надо создавать проблем.
— А теперь слушай меня, — жестко сказал я. — Ты — идиот, и Вулкан тоже. Завтра мы будем рубиться не на полигоне. Отзывай остальных ребят и не мешай мне. Кстати, не забудь пригласить Живчика, чтобы он тебя вылечил.
— Я и говорю, что ты странный, — заметил Лайдлак. — У тебя ведь нет никаких шансов без магии.
Это ты так думаешь. С Третьим мы отработали пару связок, которые могут удивить любого. Арна вообще была в полном восторге, когда я разделал ее тренировочными мечами до громадных гематом. Правда, Рада потом попыталась меня избить — мол, за что ты ее так, скотина, сволочь, подлец и так далее? Волчица срочно пришла мне на помощь и успокоила мою хулиганистую лекарку. Пятый вообще скромно стоял в сторонке, подкаблучник, и мечтал активно строить гарнизон уставом где-то подальше от своей жены. Лайдлак, я тебя разделаю, а ты не поймешь, как именно я это провернул. Скрытый удар винтом из-за корпуса — отличная находка. Ты не сможешь его парировать ничем.
— Увидишь, — усмехнулся я. — Отзывай ребят и не мешайте мне. А на Норке висит моя метка, которой никто не может видеть, кроме меня. Свали в туман, Лайдлак, и готовься к завтрашнему бою. Глупостей делать я не стану. Норк, — сказал я подошедшему к нам от прилавка с пирожками темному. — Пойдем в одно замечательное место. Гарантирую, что там тебе понравится и ты получишь незабываемые впечатления.
— Сводишь в приехавший сегодня королевский театр? — спросил Норк.
— Лучше, — заверил его я. — Нам осталось еще метров двадцать. Вперед!
Пара минут — и я остановился перед дверью одного интересного заведения. Да, есть мне что вспомнить из происходившего здесь когда-то. Как меня тут строили волчицы?! Ужас, а я был почти совсем ни в чем не виноват. Это все раздолбаи, а не я! Грустно и смешно одновременно, когда я вспоминаю эти события.
— Держи, — всунул я флакон с местным аналогом виагры, взятый с утра у Лага, Норку, — пригодится.
Я открыл дверь и втащил ошеломленного Норка внутрь. Да, что собой представляет данный эликсир, он понял сразу.
— Привет, девчонки, — поприветствовал я двенадцать девушек, сидящих в зале. — Жула, — обратился я к пышной зрелой красавице, уже сорок пять лет работающей бандершей в Белгоре, — как дела?
— Ты наконец решил опять к нам зайти? — удивилась знойная брюнетка, имеющая впечатляющие формы. — Тогда тебе положена скидка, как почти самому желанному гостю. Влад, ты мучитель! Несколько моих девочек готовы выпрыгнуть из…
— Хватит, Жула, — прервал ее я. — Мой знакомый хочет развлечься. Девчонки, — подмигнул я уставившимся на меня с удивлением подругам красного фонаря, — он очень страстный. Но премию для всех, кого он выберет, и не только для них, я обеспечу.
— Какая премия? — поднялась с кресла Ирина и прошлась по мне изучающим взглядом. — Ты сам или кое-что другое?
— Нет, — рассмеялся я, — для всех вас есть тринадцать билетов на завтрашнее представление королевского театра. Вас ведь тринадцать вместе с Жулой?
Девчонки, сидевшие на диванчиках и креслах в зале, одновременно грустно вздохнули.
— Нас туда не пустят, Влад, — горько усмехнулась Сана, — мы шлюхи, а не…
— Лично гарантирую ваше появление на спектакле, — перебил я ее. — А тот, кто попробует вас остановить, будет иметь очень плотный разговор со мной. Как ты думаешь, вы сможете посмотреть представление или нет?
— Сможем, — восторженно завопили вскочившие девчонки и начали с большим интересом присматриваться к ошеломленному Норку.
Блин! Да они сейчас прямо тут его разложат. Я рассмеялся. Из двенадцати девочек мамы Жулы, находившихся в зале, семь были красотками, четыре симпатяшками, а одна полностью соответствовала вкусам ценителей красоты берсерков-женщин. Хотя это все — мое личное мнение. Так, надо это уже останавливать. Норка окружили девчонки и ненавязчиво демонстрировали ему свои прелести, ненароком углубляя декольте платья или случайно обнажая бедро. Хотя пусть посмотрит. Больше такого цветника он не увидит никогда в своей жизни. Пусть выберет себе подружку, а лучше — подружек, на то время, что у него осталось.
— Эта и эта, — сказал Норк.
Неплохой вкус у него, почти совпадает с моим, но нужно добавить еще пару женских тушек. Лаг меня уверил, что этого снадобья хватит на два часа непрерывной работы, а девчонки подобными штуками не увлекаются. Зачем это им? Не дам мучить девушек. Да и заработать им надо. Сейчас у них тоже почти каникулы. Пара девчонок, с которыми я давно развлекался, лишними не будут. Те еще затейницы. Хотя я не помню точно, что тогда происходило. Может, это я был затейником? К черту!
— Сана, Ирина, Хела и Тана, скрасите одиночество моему знакомому?
— Все сразу? — спросила меня явно удивленная Хела.
— По очереди, — успокоил я ее. — Девчонки, за дело. За мной не заржавеет, вы это знаете.
Норка, еще не до конца осознавшего ситуацию, девушки мигом занесли в одну комнату на втором этаже. Что ж, я сел в кресло, теперь буду ждать. Что мне еще остается делать?
— Как с работой, Жула? — полюбопытствовал я у мамки, присевшей рядом со мной.
— А то ты не знаешь? — усмехнулась она. — Охотники начали пьянствовать, приезжие дворянки вообще отбивают всю клиентуру, а смертники глазеют на погань и становятся при этом полными импотентами. Подвиги им подавай, а не наши услуги. Одним словом, кретины. Мужчины в городе женщине сейчас не найти! Я вообще страдаю от почти полного одиночества.
— А ты разве еще работаешь? — удивился я.
— Временами, — ответила Жула, — когда есть интерес к импозантному седовласому и серьезному мужчине. Кстати, Влад, а если клирики будут против посещения нами театра? Ты ведь их рубить не будешь.
— Договорюсь, Жула, — сказал я, — а теперь обслужи меня в своей самой изощренной манере.
