«Значит, если бы не наше с вами присутствие на борту, то все оружие драконов ничуть не помогло бы?»
«Увы, – вздохнул ученый. – Мы столкнулись с цивилизацией, опережающей нас на миллионы, если не на миллиарды лет. И, что хуже всего, цивилизацией агрессивной».
«Драконы никогда не отправляли в такие экспедиции мастеров?» – поинтересовался Ицхак, вставая с ложемента.
«Насколько мне известно, нет, – задумчиво сказал Горберг. – А зря, справиться с чудовищем способны только мы».
«Но кто это может быть?..»
«В ментоархиве Драгланда я однажды встречал упоминание о так называемых Древних. И совет не связываться с ними. Возможно, нас атаковал их корабль».
«А…»
«Это мы обсудим позже, пора будить людей и выяснять, что с кораблем, – оборвал Ицхака ученый. – Сразу скажу, что вернуться мы не сможем. Тарх-ускорители и этвайзеры выжжены напрочь, а их мы на месте восстановить не сумеем. Одни только разгонные генераторы требуют полугодовой юстировки в специальных условиях».
«Весело… – протянул майор, скривившись. – Это называется: приплыли…»
«Вот именно. И ситуация даже хуже, чем вам кажется».
«Хуже?»
«Да, хуже! – резко ответил Горберг. – Для хотя бы относительного восстановления корабля нужна сторонняя материя. А теперь посмотрите вокруг – на сотни световых лет ни единой звезды, ни единого астероида. Нам неоткуда взять эту материю!»
«Ох ты ж, мать его!.. – выругался Ицхак, поняв, что ученый прав. – Стоп, а это что?»
«Где?» – вскинулся Горберг.
«А вон, в трехстах световых годах. Звездочка».
«Между метагалактиками? – изумился ученый. – Это невозможно!»
«Факт остается фактом, мар Горберг. Звезда есть».
«Вопрос только в том, как до нее добраться…»
«В смысле?»
«У нас даже гипердвигателей не осталось после атаки этого монстра, а для их выращивания опять же нужна материя. Мы способны передвигаться только на досветовой скорости!»
«Что?! – Ицхаку показалось, что его хорошенько огрели чем-то тяжелым. – И что же делать?»
«Только одно, – вздохнул ученый. – Укладывать всех в анабиозные камеры. Не зря я настоял, чтобы корабль оснастили ими, как чувствовал, что пригодятся. Затем разгонять „Темный Дар“ до максимально возможной скорости и двигаться к этой странной системе. По крайней мере, там найдется достаточно вещества для восстановления гипердвигателей, после чего мы сможем отправиться в какую-нибудь из близлежащих метагалактик».
«А ведь в этой вселенной нет других мастеров… – задумчиво сказал Ицхак. – Только мы с вами. Иначе бы мы их услышали».
«Увы. Нет».
«Боюсь только, что напоремся по дороге на еще одну такую же „радость“, как этот чокнутый искин…»
«Значит, напоремся, – пожал плечами Горберг. – Нам с вами придется по очереди находиться в трансе, наблюдая какой-то частью сознания за окружающим пространством. Все равно другого пути нет».
«Да, – мрачно кивнул майор. – Другого пути у нас нет».
Разбуженные старым ученым люди, дрены и рорхи потерянно бродили по своему некогда красивому и мощному кораблю, за несколько минут превращенному в едва функционирующую рухлядь. Шок от того, что кто-то напал на мирный исследовательский звездолет, оказался так огромен, что разумные сразу забыли о своем отвращении к агресам, поглядывая на них с затаенной надеждой. Неудивительно, ведь агресы оказались единственными, кто сохранил хладнокровие. Именно они отнесли в морозильную камеру мертвых инженеров, к которым никто не решался прикоснуться. Именно они бегом доставляли залитых кровью раненых в госпиталь. Именно они занимались самыми тяжелыми и грязными работами по восстановлению корабля.
Половина экипажа была уложена в биокапсулы, чтобы встать через несколько дней совершенно здоровыми. Только вот помочь вернуться домой это не могло. Тарх-ускорители выгорели, гипердвигатели взорвались. Нанороботы, из которых состоял «Темный Дар», восстановили, что смогли, но для полного ремонта требовалось стороннее вещество, хотя бы небольшой астероид. А вокруг ничего не было. Разумные впадали в депрессию, постепенно осознавая, что им придется доживать свой век на полуразрушенном корабле. И это – если не откажут системы жизнеобеспечения, что тоже вполне возможно.
Когда все выжившие выздоровели, Горберг созвал общее собрание и рассказал об обнаруженной в трехстах двадцати световых годах звездной системе. Астрофизики поначалу не поверили – давно была доказана невозможность существования одиноких звезд вне метагалактик. И вот опровержение перед ними. Споров возникло множество, но в конце концов экипаж «Темного Дара» согласился с планом старого ученого. Все равно ничего другого никто предложить не смог. Техники и инженеры принялись за расконсервацию и настройку анабиозных камер, которые не планировали использовать. Установили их на корабле только чтобы отвязаться от настырного Горберга, посчитав его требование очередной причудой гения. Почему бы и не пойти навстречу, тем более что затраты мизерны.
При прокладке курса пригодилось нестандартное мышление капитана «Темного Дара». Алекс сумел найти абсурдное на первый взгляд решение, сокращавшее, однако, путь почти на сто лет. На корабле были четыре спасательные шлюпки, обладающие небольшими гипердвигателями. Унести сам корабль далеко они, понятно, не могли, но раз в несколько дней вполне способны были выполнить прыжок на несколько световых дней. Шлюпки укрепили по две на каждой стороне «Темного Дара», являющего собой трехсотметровый ребристый диск, сейчас искореженный и изломанный. Управление их гипердвигателями взял на себя Лео.
Прошел месяц, прежде чем все было готово к старту. Люди, дрены и рорхи работали на износ, каждый хотел как можно быстрей закончить подготовку и залечь в анабиоз. Холодный сон покажется спящему мгновением, сколько бы он ни длился. Один за другим члены экипажа «Темного Дара» и ученые занимали капсулы. Последними остались агресы, Горберг и, конечно же, капитан. Корабль начал медленный разгон. Еще два месяца провели семь человек в рубке, доводя скорость до восьми десятых световой. За это время Алекс научился уважать столь презираемого раньше Ицхака, поняв, что тот ни в чем не уступает ему самому, а во многом и превосходит.
По чужой вселенной двигался полуразрушенный дискообразный звездолет. Наверное, если бы его кто-нибудь случайно встретил, то принял бы за корабль-призрак. Однако глубоко внутри призрака теплилась почти незаметная жизнь. Впереди лежали сотни лет пути, и неизвестно было, что ждет в конце этого пути.
Щебетали птицы, солнце жарило так, что дышать трудно было. Позади виднелся лес, на опушке которого толпились воины, не решающиеся подойти ближе к пугающей башне темного колдуна. Вокруг самой башни шагов на триста ничего не росло, ни единой травинки. Черный, выжженный круг. На эту плешь не заходили – видели гибель неосторожных, никто не желал испытывать судьбу. Плоть с тела человека или эльфа, решившегося ступить в круг, сползала лоскутьями. Вскоре на выгоревшей земле лежал дергающийся скелет, на который суеверные латники смотрели с ужасом. Хуже всего, что вскоре скелет вставал, подбирал оружие и нападал на своих недавних товарищей. Уничтожить зомби удавалось с немалым трудом, обычное оружие их не брало, только выкованное из эльфийского белого серебра или гномьего серого железа. А где его взять-то? Один меч стоил таких денег, что замок купить можно.
