- А мы их попросим, - усмехнулся Фредерик. - Сделайте такую любезность, сэр Роман, соберите еду, что на столе, в узел из скатерти… Так-так, аккуратней… Эй, добрый хозяин, я знаю: вы там, под стойкой. Откройте-ка нам вон ту дверь, что выходит на задний двор к конюшням.
Акил поспешил выполнить просьбу.
Тем временем в залу вернулась Роксана. Она накинула на себя дорожный плащ. С бледным лицом, полная отчаянной решимости, она стала рядом с Фредериком.
- Я готова, сэр. А моя служанка?
Лия была тут же, сжимая в руках и свой узелок. Она испуганно косилась на Романа, а особенно - на Трофа, который лежал и тихо постанывал.
- Сожалею. Ее придется оставить. - Фредерик не очень-то тепло глянул на горничную: плечо до сих пор саднило.
- О нет! - взбунтовалась Лия. - Я не оставлю госпожу одну с незнакомым рыцарем.
- Сэр, позвольте ей ехать с нами, - проговорила Роксана.
После минутного раздумья Фредерик согласно кивнул.
Лишь углубившись в пущу, которая на карте значилась как Слепой бор, они перешли с бешеного галопа на шаг. Лошади порядком устали - они лишь самую малость передохнули в конюшнях 'Крестовища', как их вновь оседлали и взнуздали и заставили нестись добрых три четверти часа по размытой дороге под непрекращающимся дождем.
- Не пора ли нам передохнуть? Поискали бы какое укрытие, - обратилась Лия к Фредерику, что ехал чуть позади них, то и дело оглядываясь назад - следил, чтоб не было погони.
Погоней пока не пахло. Перед тем как сломя голову отбыть из 'Крестовища', Фредерик потрудился изрядно попортить сбрую других лошадей своим кинжалом. Их пытались остановить при выезде из ворот, но молодой человек швырнул под ноги солдатам дымовые шарики, которые и в дождь неплохо срабатывали, и под прикрытием густых клубов дыма все трое, Фредерик, леди Роксана и ее служанка Лия, покинули трактир деревни Перепутье.
Фредерик не отреагировал на слова Лии, а Роксана, похоже, вся погрузилась в свои невеселые мысли, и ей не было дела ни до чего. С ее головы во время скачки ветром сорвало капюшон, он теперь болтался за спиной, не закрывая голову девушки от дождя, и по золотистым волосам текли потоки воды.
- Госпожа, я думаю: нам стоит отдохнуть? - Лия тронула хозяйку за плечо.
Та вздрогнула, обернулась. Было непонятно - то ли капли дождя текут по ее щекам, то ли слезы.
- Я бы не советовал, - отозвался Фредерик, - мы недостаточно далеко от Перепутья, а это небезопасно.
- Зачем Роману преследовать нас? - пожала плечами Роксана.
- Граф Густав - это кто? - вместо ответа спросил Фредерик.
- Единокровный брат ландграфа, младший. Матери у них были разные…
- Так-так. - Теперь молодой человек и вовсе нахмурился: по всему выходило, что он действительно влез в опасные дела; тут попахивало интригами, а то и заговором. - Вот и есть, за что нас преследовать.
- Но куда мы вообще направляемся? - спохватилась Роксана.
- Я отвезу вас домой, к вашему отцу: он, бедняга, видно, места себе не находит.
- А если я не захочу? - Девушка остановила свою лошадь, с вызовом глянула на Фредерика.
- Это вряд ли. - И он кивнул назад. - Вот и погоня, дамы… Зря мы перешли на шаг… Советую дать коню шпоры, леди Роксана. Роман и его люди едут не затем, чтобы вернуть вас. Убить - вот их цель.
- Они не посмеют!
Фредерик пожал плечами:
- Хотите проверить?
Секунду на раздумья - и Роксана первая сорвалась в галоп.
- Куда?! - взревел Фредерик, пуская своего могучего мышастого скакуна следом.
Он ловко перегнулся в седле, ухватив лошадь девушки за поводья, одной рукой развернул ее с пути в придорожные заросли.
- Скачите в лес. Там будет, где спрятаться.
Но их, видимо заметили: со стороны преследователей донеслось улюлюканье, а потом мимо свистнула пара стрел. Фредерик придержал мышастого, развернул его в сторону всадников.
- Сэр, что вы собираетесь делать?! - вскрикнула Роксана.
- Задержу их.
- И что мы будем делать в пуще одни? Две слабые девушки? - возмутилась Лия. - Уж лучше вам ехать с госпожой, а я поскачу в другую сторону и отвлеку погоню на себя.
- О, нет! Они убьют тебя! Точно!
- Не волнуйтесь, госпожа, я не такая дуреха, чтоб попасться.
Фредерик кивнул:
- Это разумно. Едем. И пригнитесь к шее лошади.
Одной рукой он схватил поводья коня Роксаны, второй - поводья своего скакуна и решительно дал мышастому шпоры. Тот сорвался в бешеный галоп. Девушке оставалось лишь уцепиться за гриву своего коня и прижаться к нему как можно плотнее - над головой засвистали ветки деревьев.
Лошади неслись, сбивая влагу с папоротников и поднимая вихри брызг. Из потревоженных кустов взмывали на соседние ели испуганные птицы. Чуть приподнимая голову, Роксана тут же получала в лицо порцию мокрой сорванной паутины, полной всяческой трухи. Впереди она видела мощный круп серого коня и спину своего рыцаря, который железной рукой держал повод ее лошади. По этой руке, она видела, то и дело нещадно хлестали, срываясь, ветви и сучья.
Бешеная скачка, от которой становилось дурно голове и больно телу. Из последних сил девушка старалась не вылететь из седла. Руки, судорожно вцепившиеся в гриву коня, невыносимо болели. Хотелось просто закрыть глаза и пробудиться из этого дурного сна…
Ее конь, отчаянно заржав, рухнул наземь. Роксана не успела ни подумать, ни прикрыться, как вылетела из седла в густой кустарник, обдираясь до крови, и, ударившись о нечто твердое, потеряла сознание…
Первое, что почувствовала: тепло и мягко… Свежо пахнет хвоей и аппетитно - грибами… Первое, что услыхала: тихую, убаюкивающую песню:
Я ехал лесом, душистым лесом,
Светило солнце, слепило солнце,
Тебя увидел, тебя заметил.
И солнца ярче твое оконце…
Роксана открыла глаза. Как же ужасно голова болит… и тело ноет… и пить хочется… ох, перед глазами все кружится… Где она, вообще?
Понемногу справившись со слабостью, девушка приподняла голову, повернулась набок, чтобы обозреть окружающее. Она лежала не то в пещере, не то в норе, на плаще, покрывавшем охапку елового лапника. Потолок был сплетением неких ветвей или корней, сквозь них пробивались золотистые лучики солнца. У входа с веток капала тягучая влага. 'Дождь кончился', - подумала девушка, плотнее укутываясь в одеяло… Одеяло? Это же плащ, теплый, шерстяной… Чей? Роксана спохватилась: ее платье сняли. Она лежала почти голышом в чужом плаще, а ее левые плечо и нога были аккуратно обложены сочными подорожниковыми листьями… Вновь послышалась тихая песня:
Я умру, я пропаду,
Если бросишь ты меня,
Стану я землей, могилой,
Если бросишь ты меня…
