— Кончай стрельбу. Еще моих зацепишь.
Далт без энтузиазма приказал снайперам угомониться. Заодно сообщил герцогу, что штурмовые колонны, которыми командовали отец, Меф и Вервольф, тоже начали карабкаться на стены.
— Что мне делать, когда вы ворветесь в крепость? — спросил Далт. — Может, придумаете работенку?
— Ты до вечера свободен, — отрезал Фауст, — Приводите в порядок оружие. Чистка, смазка — в общем, сам знаешь.
Он вызвал братьев, и вскоре три герцога собрались на вершине холма, где изнывала от безделья рота капитана Крольда, вооруженная короткоствольными автоматами. На всякий случай Меф обратился через Карту к отцу, но старик отводил душу, утоляя жажду заскучавшего в каменных ножнах Мементомори, и самозабвенно шинковал гверфов на центральной улице Цитадели.
— Ему сейчас не до нас, — резюмировал Фауст. — У кого Козырь? Наверняка у любимого младшего сыночка.
— Дудки, в любимчиках прописался первенец, — весело огрызнулся младший герцог, но Карта действительно оказалась в его кармане.
Этот Козырь отец рисовал по памяти и уверял, что именно так выглядел один из казематов Цитадели, подходы к которому были затоплены по недоразумению еще в дни его молодости. Царь надеялся, что гверфы не сообразили нырять в полный воды подвал, то есть не должны были отыскать это помещение.
Осмотрев солдат Крольда, Вервольф подмигнул. Ветераны ответили дружным ржанием.
— В прошлый раз герцог Фауст уже водил вас в такую атаку, — сказал Вервольф. — Если повезет, мы с помощью колдовства отправимся в тыл врага.
Он сосредоточился на Карте, и козырная магия проложила дорогу в мрачное сырое подземелье, заросшее мхом и паутиной. Лучи солнца, проникшие через открывшийся проход, осветили небольшой участок каземата, в темноте угрожающе пищали неведомые твари, которые много лет были единственными обитателями каменного мешка.
Фауст подал знак Солдат-огнеметчик выпустил во мрак струю горящей смеси. Визг сделался громче, в нем слышалась паника. После второй струи вспыхнула покрывавшая стены растительность, загорелись полусгнившие деревянные обломки, кучи засохшего крысиного помета.
— Отец говорил, там нет ничего ценного, — заметил Мефисто. — Прибавь жару, пацан. Да пройдись огоньком по закоулкам.
Было видно, как по камере мечутся горящие комочки. Решив, что уцелевшая живность не станет особенно досаждать, братья вошли в пылающее подземелье и установили факелы в прибитые к стенам проржавевшие кольца. Тусклые отблески осветили просторное помещение, из него в разные стороны уходили ответвления. Сквозь люк в потолке по каплям сочилась грязная вода.
— Если откроем люк, нас затопит, — заметил практичный Вервольф. — Мы всплывем к потолку и пролезем в следующий отсек. Неплохо.
— А вдруг воды окажется слишком много? — возразил не менее предусмотрительный старший брат. — Нам-то по фигу, но половина солдат захлебнется, не успев протиснуться. Да и на верхнем ярусе может оказаться с головой. Фау, тебе выкручиваться. Тут нужен научный подход.
— Что бы вы без меня делали, — проворчал Фауст. — Организуйте лестницу.
Когда силовой жгут Амулета раскрошил бронзовую створку люка, сквозь дыру в потолке шумно хлестнул мутный поток. Вода бурлила, уходя по межтеневому лазу, выведенному в пустыню ближайшего ненаселенного Отражения. Вскоре посреди пустыни образовалось небольшое пресное озеро, но вода продолжала поступать, и у Вервольфа кончилось терпение.
Установив лесенку рядом со струей водопада, братья вскарабкались на следующий ярус. Помотав головой, Фауст углядел магическим зрением обломок трубы, из которого выливалась струя жидкой грязи. Дыру быстро заделали, после чего к командирам присоединилась вся рота. Солдаты вполголоса матерились, скользя на мокром полу подземелья.
Применив простенькое заклинание, Фауст собрал вековые наслоения ила в большой ком и зашвырнул в ту же пустыню. Когда пол очистился, стали видны ступени, ведущие к окованной медью двери. Скривившись, словно залпом проглотил стакан дешевой бормотухи, Мефисто проканючил:
— Задолбала меня такая жизнь. Куда ни сунусь — сплошные коридоры, подземелья, катакомбы
Средний брат молчаливо присоединился к мнению старшего, но Вервольф, недоуменно поглядев на них, сказал:
— А мне нравится, создает элемент новизны. Надоело махать клинком в чистом поле.
Поскольку согласие в этом вопросе было недостижимо и вдобавок не имело большого значения, они не стали тратить время на споры. Посмотрев сквозь стену, Меф сообщил, что врагов поблизости не заметно, и вышиб дверь ударом ноги.
— Экономьте патроны, — грозно напутствовал пехотинцев Вервольф.
Рота растянулась вдоль темного коридора, поднялась на два яруса и лишь здесь встретила нескольких гверфов. Уложив патруль длинными очередями — об экономии боеприпасов никто, конечно же, не вспомнил, — пошли дальше. Пока их рейд напоминал увеселительное путешествие. Шквал пуль сметал свинорылых, которые не успевали даже сообразить, каким образом в глубоком тылу оказались нирванские солдаты.
Серьезный бой случился только на первом надземном этаже, где пришлось пострелять от души. Добрых полсотни оккупантов вздумали атаковать нирванцев и даже сделали несколько залпов из арбалетов. Первую волну гверфов положили быстро, но при этом солдаты расстреляли магазины и замешкались, перезаряжая автоматы. Вервольф снова раскричался, требуя беречь патроны, но тут ворвался еще один вражеский отряд, и пришлось взяться за мечи.
Вращая клинками, Фауст и Вервольф бросились на свинорылых, увлекая за собой взвод гоплитов. Навстречу встали частоколом десятки копий, и братья рубили древки, пробиваясь в ближний бой, чтобы кромсать ненавистные туши двуногого зверья. Сумбурным наскоком удалось вытеснить противника в следующее помещение, которое оказалось широким коридором. Одна стена коридора смотрела окнами на улицу. Снаружи звенел металл и слышался мощный рев — братья сразу узнали голос отца, призывавшего усилить натиск и ворваться в последнее убежище неприятеля. Сражение за Цитадель явно близилось к финальной черте.
На другом конце коридора показалась новая сотня гверфов, они приближались медленным шагом, прикрывшись щитами и наставив алебарды Подпустив их на разумную дистанцию, нирванцы швырнули гранаты, а затем огнеметчик выпустил добрую струю пламени. Немногие выжившие после этого гверфы были так ошеломлены, что даже не сопротивлялись, когда гоплиты добивали их мечами. Потом появился Мефисто с двумя взводами, успевшими перезарядить автоматы, и сильно расстроился, что братья управились без него.
