Саммастер простер костлявые руки, рисуя в воздухе сложный знак, и позвал:
– Приди ко мне, Малазан.
Красная дракониха услышит зов, где бы она ни была, и почувствует, в какую сторону надо лететь. Поскольку никакого принуждения в его призыве не было, Саммастер мог надеяться, что она сочтет нужным прислушаться к его просьбе. В обычных обстоятельствах так, скорее всего и случилось бы. Но если сейчас она, как берсерк, находится в гуще схватки, когда чешуя начинает сочиться кровью, а ее чудовищные сила и ярость становятся и вовсе сверхъестественными, это совсем другое дело.
Вскоре от одной из сторожевых башен Дамаранских Врат отделилась темно-красная точка, описала круг и устремилась в сторону Саммастера. Хотя человеческие глаза мертвяка давно высохли и сгнили, зрение его было острее, чем при жизни. Вскоре он разглядел неглубокую рану на плече Малазан и немного порванное перепончатое крыло. Как он и ожидал, она вступала в схватки со времени их последней встречи, но если и сочла нужным прибегнуть к дьявольской ярости, бывшей ее особым даром, то эта вспышка уже прошла.
Хлопая и треща крыльями, взмахи которых взбаламутили воздух и заставили заколыхаться царственный пурпурный плащ Саммастера, Малазан опустилась на скальный выступ. Его ширины едва хватило, чтобы уместить ее огромное тело. Саммастер по привычке пристально разглядывал выражение ее морды и позу, выискивая признаки, предостерегающие о возможном безумии.
Он укрепил ее разум и разумы всех Священных, с которыми недавно входил в контакт, но эта защита не будет держаться вечно. Проклятие, наложенное древними эльфами, миф о котором он приспособил для собственных целей, слишком могущественно и с каждым часом становится все сильнее. Несмотря на все свое колдовское искусство, он не хотел бы оказаться застигнутым врасплох, если дракон впадет в неистовство.
Однако Малазан казалась нормальной.
– Доброе утро, миледи, – сказал маг.
– Твои орки контролируют теперь Дамаранские Врата почти на всем протяжении, – отозвалась она. – В руках людей осталась только самая большая башня, и я надеюсь, что мы сумеем взять ее в течение нескольких дней.
– Тебе незачем самой этим заниматься. Даже если они смогут удерживать башню целую вечность, это никак не помешает нашим планам.
– Нашим планам, – эхом повторила Малазан. – Ты хотел сказать, твоим планам. Я все-таки так и не могу понять, почему ты хочешь, чтобы гоблины бегали по всей Дамаре.
– Как я уже объяснял, война служит нашим целям. Она отвлечет таких, как Избранные и паладины Золотой Чаши, от выискивания и уничтожения наших сокрытых святилищ, что лишило бы тебя и твоих соплеменников возможности стать бессмертными и таким образом избежать вечного безумия.
– Допустим, – произнесла Малазан. – Как бы там ни было, теперь, когда я выполнила задачу, которую ты передо мной поставил, мне пора отправляться в одно из моих убежищ, на отдых.
Саммастер мимоходом с удовлетворением отметил, как же страстно красная дракониха желает приступить к процессу трансформации, как сильно боится она бешенства. В конце концов, цель всей его работы – заставить ее и других цветных драконов чувствовать именно это.
Тем не менее, все одновременно они не могут сделаться драконами-мертвяками. Процесс этот весьма длительный, трудный и дорогой, а возможности Культа слишком ограниченны. Саммастер рассчитывал, что, пока змеи вроде Малазан будут ждать своей очереди, он сумеет найти им применение.
– Сначала я дам тебе еще одно задание, – начал он.
Светящиеся глаза Малазан сверкнули. Капля крови скатилась по чешуйчатому лбу.
– Необходимо разрушить еще кое-что, – продолжал маг. – Это не займет много времени. И я посылаю тебя не одну.
– Надоело. Как ты вообще осмеливаешься куда-либо меня посылать?! Ты слуга драконьего народа, а не наш господин.
– Я признаю это с гордостью. Но в той же мере, однако, верно и то, что я ваш друг и спаситель и в качестве такового заслужил ваше уважение. Теперь у тебя есть три пути: ты можешь просто отречься от меня и моих последователей и со временем стать жертвой бешенства. Второе: если желаешь наказать меня за дерзость, мы можем сразиться. Предупреждаю, однако, что до тебя я уже убил немало драконов – бронзовых, серебряных и даже золотых. Даже если ты сумеешь уничтожить меня, все равно конец будет тот же – ты впадешь в бешенство. Третье: ты можешь помочь мне, выполнить еще одну пустячную работу к нашей общей пользе и по праву требовать бессмертия.
Малазан выдохнула язык желтого пламени, но так, чтобы не задеть Саммастера.
– Чего ты хочешь от меня? – проворчала дракониха.
19 Миртула, год Бешеных Драконов
Завидев точку, скользящую в синем небе над северным побережьем, моряки подняли крик. Тэган Найтуинд, авариэль, чьи глаза были зорче человеческих, поспешил успокоить своих спутников:
– Это металлический дракон. Я думаю, латунный.
– Какая разница? – отозвался Филас, угрюмого нрава мужчина с косматой шевелюрой. Тэган должен был признать, что он говорит дело. В мрачные времена бешенства любой дракон, даже если он из породы тех, которых принято считать добрыми, мог представлять собой опасность.
Однако капитан рыболовного судна, бывалый моряк с обветренным лицом и почти беззубый, предпочел дать своим людям нагоняй.
– Проглоти язык! – рявкнул он. На Лунном Море это явно было обычным способом осадить лезущего не в свое дело. – Не все драконы обратились ко злу. Вспомни Кару.
Несмотря на страх, Филас изобразил смущение. Насколько Тэган сумел понять, Кара, Дорн Грейбрук, Уилл Тернстон, Павел Шемов и Рэрун Похититель Снега оказали Элмвуду огромную услугу, освободив город от захвативших его зентов. Соответственно, когда, прибыв сюда, крылатый эльф представился другом тех самых героев и объяснил, что старается их догнать, горожане настояли на том, чтобы помочь ему пересечь огромное пресноводное озеро, именуемое Лунным Морем, причем бесплатно.
Латунный дракон устремился вниз, к башням Фентии, и исчез из виду. Он не выдыхал огонь, не творил боевых заклинаний, а внизу никто не бил в колокола и не выпустил ни единой стрелы. По-видимому, это был змей из компании Кары, несущий новые крупицы информации городскому сообществу магов, этих эксцентричных, независимых до непримиримости колдунов. По мнению Павела, вся надежда была на то, что они сумеют разгадать тайну безумия. Местные обитатели, похоже, привыкли к тому, что драконы приходят и уходят.
Через палубу перепорхнул Дживекс. Его чешуя радужно переливалась, серебристые крылья, похожие на крылышки бабочки, трепетали. Он тоже был драконом, драконом-фейри. Представители этой разновидности змеев обитали в лесах и были совсем крохотными по сравнению со своими огромными сородичами. От носа до кончика вертлявого хвоста Дживекс был длиной всего с руку Тэгана.
