Выбирать, куда они отправятся, Радстак не могла. Как и Део. Предстоящее им магическое путешествие наверняка забросит их в глубь фелькской территории, далеко от театра боевых действии на юго-востоке Перешейка. К сожалению, они находились не в том положении, чтобы выбирать. Оставаться на месте было чересчур рискованно. В любой момент их могли обнаружить и опознать как само амии. Или того хуже — обвинить в попытке покушения на генерала Вайзеля. Поэтому уж лучше бежать. Куда угодно.
Они стояли рядышком, бок о бок, и дожидались, когда маги на обоих концах линии перемещения скоординируют свои действия. Део бросил на девушку ободряющий взгляд и едва заметно кивнул. Все ясно: ради ее (а может, и своего собственного) спокойствия он притворяется уверенным и непоколебимым. Это — его главное средство борьбы с неведомыми опасностями, которые поджидают их как во время Переноса, так и в далеком незнакомом Каллахе.
Время было позднее, на лагерь уже опустилась ночь. К тому же погода оставляла желать лучшего: плотные облака скрывали звезды. Радстак то и дело морщилась от пробиравшей насквозь ночной прохлады.
— Ты как, готова? — почему-то шепотом спросил Део.
— Ну да.
Девушка пожала плечами. Нахмурилась, но затем сообразила: он понимает, во что ей обошлась эта увеселительная прогулка. Она расплатилась единственно возможной валютой. Выросший во дворце, Део привык к богатству и ни в чем не знал нужды. Но бела в том, что в данной ситуации никакие деньги им бы не помогли. Вопрос решила только болезненная тяга наркомана к своему зелью. Именно благодаря ей удалось убедить его нелегально воспользоваться порталом для перемещения преступников, которых разыскивали за попытку убийства генерала.
И Радстак пришлось заплатить эту цену. Немалую цену, поскольку эти четыре листа мансида были ее последним запасом. Все, что у нее осталось, — это та жалкая треть, залепленная бумажкой… да еще постепенно исчезающий эффект от ранее принятого наркотика. Фантастическая ясность и прозрачность все еще были с ней, но уже начали уменьшаться, неминуемо грозя со временем покинуть тело.
Впереди девушку ждали нелегкие дни — если только не удастся отыскать заветные листья в Каллахе. Чужом, подконтрольном Фельку городе.
Део снова кивнул подруге. В его голубых глазах светилось понимание и сочувствие. Вот он, рядом с нею — ее соратник, ее работодатель, за которым Радстак готова была последовать в огонь и в воду. И хотя девушка не привыкла рассчитывать на других, ей почему-то казалось, что этот человек тоже никогда не бросит ее в беде.
Тем временем маг Дальнеречи закончил необходимые приготовления. Где-то далеко, в Каллахе, его коллега отдал распоряжение открыть портал. В воздухе возникла колышущаяся щель — дыра в том самом пространстве, которое Радстак всегда почитала реальностью. Она родилась в Южных Землях — месте куда более цивилизованном по сравнению с Перешейком. Там, на ее родине, к магии относились с меньшим страхом и недоверием. И тем не менее даже для нее было немалым испытанием шагнуть внутрь открывшейся бреши, в мир молочного тумана и искаженных теней.
Сначала возникло мимолетное ощущение чего-то быстрого и опасного — этакое легкое дуновение ветерка на лице, прямо перед ее носом. Затем откуда-то слева от дороги раздался характерный хруст, с нависавших ветвей сорвался одинокий лист — маленький и хрупкий, хотя и сохранивший еще сочную зелень в наступавшей осени. Кружась, он опустился на землю.
Реакция наступила позднее — запоздалая и бессмысленная. Пронзительно взвизгнув, Пролт яростно натянула поводья и сжалась всем телом. Единственно, чего она добилась, — так это напугала лошадь. Та с коротким ржанием встала на дыбы. Надо ли говорить, что в следующее мгновение девушка вылетела из седла и очутилась на земле.
И тут же оказалась в пугающей круговерти тяжелых конских копыт. Рядом бесновались кони Ксинка и Мерра, но оба мужчины — в отличие от нее — оставались в седлах. Пролт поднесла руку к носу, уверенная, что эта штука, чем бы она ни была, задела ее…
Затем посмотрела налево и увидела торчащую из дерева стрелу. Отняла руку от носа и слегка удивилась, не увидев крови. Должно быть, стрела задела ее своим оперением. Она прошла совсем рядом…
Ксинк кубарем скатился с лошади.
— Ты ранена, Пролт? Ты…
Его обычно симпатичное лицо было искажено тревогой, когда он присел возле девушки. Она едва не отпихнула его в раздражении; все се силы сейчас уходили на то, чтобы восстановить дыхание после удара о землю.
— Эй вы, двое, уймите своих лошадей! — сердито воскликнул Мерр, пытаясь поймать брошенные Пролт поводья. Его собственный жеребец нервно крутился на месте.
На сей раз Пролт действительно оттолкнула парня.
— Лучше поймай лошадь, пока она не затоптала меня насмерть!
Ныне девушка более уверенно чувствовала себя в седле, нежели в тот день, когда они покинули Университет в Фебретри и направились в Петград. Хотя, конечно, ей было еще очень далеко до звания умелого всадника. Тем более что Мерр с самого начала установил изматывающий темп — надо было торопиться.
Пока Ксинк утихомиривал лошадь, Пролт успела осмыслить опасность, которая им угрожала. Стрела! Она прошла так близко, что чуть не отхватила девушке кончик носа. Но кто ее выпустил? Неужели их выследили и устроили засаду?
С бешено колотящимся сердцем девушка поднялась на ноги. Мерр по-прежнему сидел верхом, но теперь он сжимал в руке нож. Вот уж наверное, посмеется он над нею позже, когда они будут обсуждать неожиданный инцидент… если у них будет такая возможность. Мерр был тем петградским посланцем, который вытащил ее из Университета.
Дорогу с двух сторон стискивали густые лесные заросли. Так, разберемся… Стрела воткнулась в это дерево, следовательно, ее послали с противоположной обочины. Пролт напряженно вглядывалась в чащобу. День только занимался — Мерр не давал им разлеживаться, путники едва успевали поспать часок-другой. — и лес еще оставался погруженным в полумрак, представляя собой лабиринт теней.
— Вы что-то видите? — спросила девушка.
— Ради безумных богов, — прошипел Мерр, — помолчи.
Прищурившись так, что глаза превратились в щелочки, прятавшиеся среди задубевших морщин, он тоже изучал лесные заросли.
Пролт приняла у него поводья, но в седло садиться не стала. Вместо этого она тихо поглаживала животное по боку, стараясь успокоить. Девушка напряженно прислушивалась, пытаясь не упустить ни единого звука, доносившегося из просыпающегося леса.
