– Обыкновенному – да, а Главному это вовсе не обязательно. Ему все равно всегда сопутствует удача.
– Ну что ж, Окра, может быть, благодаря нашей встрече удача улыбнется и нам. Давай переправимся через Чмок-Поцелуй и поищем Доброго Волшебника вместе.
– А что такое Чмок-Поцелуй?
– Озеро. Вот это самое озеро.
– Но я думала, что плыву по озеру Огр-Ызок.
– Должно быть, ты с разгону переплыла его и поднялась верх по Люблю-реке прямо к ее истоку.
Про себя Мела отметила, что для такого фортеля нужно быть очень сильной и очень глупой, так что, возможно, Окра на себя наговаривает. Из нее еще может выйти толковая огрица.
– Ладно, поплыли.
– Поплыли, – Окра с легкостью развернула красную лодку. – Я буду грести, а ты расскажешь, куда мы направляемся.
– Годится, – согласилась Мела, смекнув, что огрице трудно заглядывать вперед.
Они сели в лодку, и Окра взялась за весла. Гребла она лихо, так что лодка прямо-таки выскакивала из воды, однако, подняв глаза, Мела приметила летящую им наперехват Тучную Королеву.
– Будет буря, – сказала она. – Может, переждем?
Но увлеченная греблей Окра не расслышала обращенных к ней слов, и русалке оставалось надеяться, что они успеют проскочить озеро до начала бури. Конечно, опасность ей не грозила, но кому охота мокнуть под противным пресным дождем.
Денек выдался в самый раз для пикника, и вся компания с радостью предвкушала возможность нюхать цветы, лакомиться красными, желтыми и голубыми ягодами и греться на солнышке. Если повезет, то можно встретить дракона, грифона или другое крылатое чудовище. С тех пор как Гвенни подружилась с Че, ей больше не приходилось опасаться крылатых чудовищ.
Последние два года, проведенные юной гоблиншей Гвендолин в семье крылатых кентавров, стали, без преувеличения, самыми счастливыми в ее жизни. Дома, в Гоблиновом Горбу, она была окружена заботой матери, однако ее почти не выпускали из личных покоев, потому что… потому что на то имелась серьезная причина. А потом ей повезло: она не только обрела друзей – маленького крылатого кентавра Че и свою ровесницу эльфессу Дженни – но и смогла познакомиться с великолепным и разнообразным внешним миром. Конечно, она знала, что рано или поздно должна будет вернуться в недра горы, но пока безмятежно наслаждалась свободой.
Но даже в такой счастливой жизни имелись свои теневые стороны. Родители Че, Черион и Чеке, как и все кентавры, были прямо-таки помешаны на образовании.
Мало того, что они буквально пичкали знаниями своего семилетнего сыночка, так не давали поблажки и бедным девочкам. Им пришлось выучиться чтению, письму и счету, познакомиться с географией и историей Ксанфа, затвердить, какие бывают виды магии и в чем сходство и отличие между обычаями различных населяющих Ксанф народов. Тоска зеленая! Порой, лишь бы только избавиться от занятий, Гвенни и Дженни нарочно теряли свои очки, однако это не помогало: Черион или Чеке находили их или доставали новые. Кентавры всем хороши, однако их всезнайство и педантизм бывают просто несносны. Из всех взрослых, носящихся как с писаной торбой со своими Взрослыми Тайнами, кентавры самые наивзрослейшие, и уж они-то всегда знают, что детям можно, а чего нельзя. Естественно, что к тому, чего нельзя, по большей части относится все самое интересное.
Однако даже учеба не могла омрачить радостные дни, которые Гвенни проводила в безопасности, окруженная заботой и друзьями. Разве можно сравнить это с жизнью взаперти, без какой-либо компании, только со своей матушкой Годивой! Конечно, жена гоблинатора Гоблинова Горба любила свою дочурку, но, если уж быть до конца честным, по части взрослого занудства мало уступала даже кентаврам. Ну а в остальном Гоблинов Горб представлял собой местечко отнюдь не веселое – темное, мрачное и битком набитое гоблинами. Ну кому в здравом уме захочется торчать в темнотище под землей, да еще и среди гоблинов?
Что же до скучных уроков, то они рано или поздно заканчивались, и тогда можно было от души поиграть и повеселиться.
Вот и сейчас вся троица вприпрыжку припустила по тропе. Че, как всегда, держался рядом с Гвенни, чтобы та ненароком не оступилась. Кентавры свозили девочку к целебному источнику, и это избавило ее от хромоты, однако зрение осталось прежним. Проблема заключалась в том, что Живая Вода восстанавливала природное состояние организма, а зрение этой девочки изначально было иным, чем у большинства ее сородичей. То же самое относилось и к Дженни.
Едва беззаботная компания успела добраться до первой цветочной лужайки, как в небе показалась крылатая фигура. Нацепив на нос очки, Гвенни мигом узнала Чеке, матушку Че Легко приземлившись на все четыре копыта, кентаврица сложила крылья и сказала:
– Гвенни, боюсь, у меня для тебя плохая новость.
Явилась твоя мама.
После минутного замешательства дети покатились со смеху, решив, что услышали забавную шутку. Все они любили Годиву, несмотря на ее скучную взрослую серьезность.
Однако отсмеявшись, они сообразили, что дело, скорее всего, нешуточное. Годива не покинула бы Горб без веской причины, и причина эта едва ли могла быть радостной.
– А она сказала?..
– Нет. Но тебе нужно поговорить с ней незамедлительно.
– Хорошо, я возвращаюсь.
– Я тебя отнесу.
– А как же Дженни и Че?
– Мы вернемся сами, – сказал маленький кентавр.
Гвенни взобралась на спину Чеке. Взмахнув хвостом, Чеке сделала себя легкой как перышко, расправила крылья и поднялась в небо.
Гвенни уже случалось летать, но она никак не могла привыкнуть к восхитительному чувству полета. Всякий раз ей хотелось кричать от восторга.
Пока Чеке, набирая высоту, делала круг над поляной, Гвенни смотрела вниз на махавшего ей Че и Дженни, державшую на руках своего рыжего кота Сэмми. Потом Чеке развернулась и полетела к дому над расстилавшимся внизу, как зеленый травяной ковер, лесом.
Когда кентаврица приземлилась, Годива, чьи струящиеся черные волосы скрывали тело словно шелковистая мантия, нетерпеливо устремилась навстречу дочери.
Гвенни спрыгнула с Чеке и – надо же ей было забыть, что хвост кентаврицы сделал невесомой и ее! – взлетела в воздух. Чтобы Гвенни не снесло ветром, Чеке пришлось ухватить девочку за лодыжку и бережно опустить на землю. Требовалось некоторое время, чтобы чары невесомости выветрились.
Осторожно, теперь уже не подскакивая, Гвенни подошла к маме и повисла у нее на шее.
– Крошка моя, да ты совсем ничего не весишь, – сказала Годива, – наверное, у тебя совсем нет аппетита.
Конечно, это была шутка: гоблинша прекрасно знала, в чем суть магии крылатых кентавров, тем паче что живя с ними, Гвенни не только подросла, но и несколько округлилась. Что не удивительно, девочке минуло четырнадцать, так что по гоблинским меркам она уже входила в подходящий возраст. Правда, для чего этот возраст подходит, ни один взрослый – гоблин или кто другой – не сказал бы ей ни за что в Ксанфе. С этими взрослыми одна морока.
