«Я бы не усомнился. Если есть возможность оживить его, я бы не стал медлить»
Не затем ли, в конце концов, он сюда явился. Осталось только найти Кристалл.
Лён тронул повод, побуждая Сияра подняться в воздух, и лунный конь с шумом расправил крылья, взял прямо с места и крутыми виражами пошёл вверх. С высоты всё было видно гораздо лучше. Тусклое бледное солнце к этому времени поднялось уже достаточно, и его пыльный свет затопил каменистую впадину, которой при прежнем облёте здесь не было и в помине. Никаких лесов — сплошной камень. Неровный рельеф местности, глубокие впадины, выветренные горы далеко распространялись во все стороны. Нигде нет и клочка зелени. Ни одной хоть сколько-нибудь приметной вершины — всё мелкое, обсыпавшееся, серое, сухое. Нет ни следа речки, и вообще никакой воды. Над всем висит пелена, словно самый воздух тут насыщен пылью. Та скала, от которой начался путь в эту аномалию, одна торчала среди безжизненной равнины, а на её макушке красовалась бледная зелень — единственный клочок живого.
Сияр медленно летел над широким каменным котлованом, иногда снижаясь, чтобы всадник мог разглядеть, что там, внизу. Там встречались неглубокие пропасти, сухие русла, по которым когда-то, возможно, текли реки, бесформенные нагромождения камней. Наверху воздух был гораздо чище, и дышать было легче.
— Была ли тут когда-либо жизнь? — спрашивал у Перстня Лён.
— На моей памяти была, — отвечала принцесса. — Тогда тут были леса и реки. Жили люди.
Небольшая возвышенность, лежащая внизу, имела форму неправильного плоского круга — она, словно плыла среди хаотического нагромождения валунов. Зато на этой плоской макушке очертания хлама, оставленного временем, имели странную правильность — как будто кто-то сгрёб мусор в формы близко лежащих прямоугольников.
— Похоже, тут когда-то был город, — заметил Лён, давая команду на снижение.
Сияр плавно обошёл по кругу это плато, оказавшееся совсем не маленьким — на нём действительно мог разместиться средневековый город. Но со стороны впечатление правильности исчезло — теперь тут просто были кучи мусора, мелкой каменной крошки. И всё же Лён решил совершить посадку.
Ничего интересного тут не оказалось. Возможно, тут когда-то было поселение, и эти кучи мусора могли остаться от стен и кровель. Гора щебёнки на краю плато могла быть замком, но не осталось ни следа человеческой деятельности — ни кусочка металла, ни разбитого горшка. Такое впечатление, словно эти кучи мусора тщательно просеяли, стремясь уничтожить все следы человеческой деятельности. Лён обследовал развалины, разглядывал сухие камни, ища следы обработки или разрушения. Всё было сухое и крошилось в пальцах, рассыпаясь в песок. Наконец, он оставил своё занятие и осмотрелся: кругом всё было молчаливо и безжизненно. Ни птиц, ни зверей, ни насекомых. Гнетущее впечатление. Единственные звуки издавали только Лён и его конь. Сияр нетерпеливо фыркал, нервно мёл хвостом и недовольно косил глазом — ему не терпелось улететь отсюда, и только странный интерес хозяина к этим сухим останкам жизни удерживал коня от порыва.
— Да, надо уходить, — сказал хозяин, высыпая из ладони белесые крошки. — Только куда идти?
Как покинуть это место? Как вернуться обратно, в живой мир?
— Ты говорила, Гранитэль, что мне придётся проходить один слой реальности за другим? — вспомнил Лён. — Похоже, мы попали в реальность, которая завершает все слои. Это конец мира. Как миновать его?
— Не знаю, — к удивлению его ответила принцесса. — Я лишь предположила, что тут имеет место наслоение событий. Ведь так бывает в зонах наваждения или, как их называют, зонах сказки. Я лишь одно могу ещё сказать: по моему мнению, здесь происходит пространственный разрыв. Именно поэтому меняются местами восход и закат, изменяется сама местность.
— Я думал, ты всё знаешь, — удивлённо отозвался Лён.
— Я уже говорила тебе, что нет. Я не всезнающа и далеко не всемогуща. Я лишь проводник между таинственной силой, вплетённой в ткань пространства, и желаниями человека. Я могу сделать многое для человека, чьи желания не выходит за предел обычных человеческих мечтаний. Многие бы почли за счастье иметь такой источник благ. Сделать кого-то королём, дать ему богатство, одарить здоровьем, долгим веком, подарить ему счастливую жизнь, избавить от врагов — всё это мне доступно. Но ведь не это тебе нужно. Твои цели и задачи простираются далеко за пределы обыкновенного человеческого пожелания. Что могу, я сделаю для тебя.
— Да, я понял, — кратко отозвался он, чувствуя укор в словах принцессы, и уже хотел вскочить на своего коня, как вдруг кое-что заметил в жёсткой пыли.
— Смотри-ка, Гранитэль! Это же след человеческой ноги!
Чёткий отпечаток босой ступни выглядел искривлённым, словно обладатель этих ног имел какую-то болезнь. И всё же это, несомненно, был человеческий след. Значит, где-то тут есть люди! Где же они могут жить тут?! Здесь же нет воды, нет растительности.
Лён с надеждой огляделся — обнаружение следа тут же придало ему бодрости. И тут заметил на горизонте, среди пыльной мути, неясные точки. Они явно двигались! Часть перемещалась по земле, а часть — по воздуху! Здесь имелась жизнь!
Стоя посреди разрушенного города — в том, что это некогда был город, сомнений больше не было, — Лён наблюдал приближение непонятных существ. Одни были похожи на огромных летучих мышей не то чёрного, не то красного цвета — точнее понять невозможно. Они тяжело взмахивали длинными узкими крыльями, болтая в воздухе головами на длинных гибких шеях. Вторые скакали по камням, но не как копытные животные — их прыжки были похожи на залипание: плотная кожистая пелена вцеплялась в скалы, обхватывала их, словно пыталась проглотить, но тут же отскакивала, сворачиваясь в мячик, и перелетала дальше, чтобы снова обхватить камень. Всё это делалось очень быстро, и прыгающие твари неслись так же скоро, как и летающие. Их было в общей массе штук пятнадцать. Эти создания уже были близко, был слышен шум, который они производили — смесь воя, чавканья и стона.
— Будь осторожен, Лён, — предупредила Гранитэль, но он и сам уже поставил завесу незаметности над собой и над конём.
Твари не заметили его и перенеслись над головой — их привлекало что-то, находящееся дальше. Инстинкты говорили, что эти существа смертельно опасны, и лучше с ними не связываться. А те принялись атаковать место, ничем не отличающееся от прочих: чёрно-красные змееголовы с криками бросались на обыкновенные камни, плевались густой жёлтой жидкостью, временами застревая среди валунов, и что-то яростно там выдирали зубами. Полосатые кожаные одеяла подпрыгивали вверх и, распластавшись в воздухе, обрушивались на те же камни, судорожно что-то пытаясь заключить в себя. Те и другие явно на что-то охотились, и было подозрение, что объектами их охоты были местные жители — люди. Этого Лён уже стерпеть не мог. Он вскочил на своего коня и ринулся на подмогу.
