Дина долго не могла перевести дыхание, а когда, наконец, сумела разогнуться, то поняла, что везение закончилось.
Прямо перед ней, терпеливо ожидая, пока она отдышится, стоял милиционер. Это был пожилой, тучный дядька. От него шел особый запах, запах одежды, которую носят, не меняя, сотни дней кряду, запах, который не могут заглушить никакие стирки, никакой одеколон — запах казармы. И еще от него несло чесноком. Из-под фуражки топорщился ежик седоватых волос. Милиционер был монументален, он возвышался над окружающим ландшафтом, он подавлял и внушал почтение. Он не спешил обратить на себя внимание, поскольку знал, что рано или поздно его неминуемо заметят и воздадут должное.
— Сержант Копайгора, — сказал милиционер. Фамилия оказалась всему остальному под стать. — Документики показываем.
Дина бросила быстрый взгляд на Черного: бежать? Но Черный никуда бежать не торопился. Он смотрел назад. Преследователи все-таки их догнали — почти. Теперь оба охранника стояли метрах в двадцати от них и точно так же, как они, пытались отдышаться. Выражения лиц охранников можно было читать, как открытую книгу. Очень короткую книгу. На самом деле, всего несколько слов.
— …А нет документов, — произнес Черный. — Паспорт я потерял сегодня.
'Правду говорить легко и приятно', - подумала Дина. Ее трясло.
— Тогда пройдемте, — сказал милиционер. — Номер паспорта помним?
— Э-э, не-а, — сказал Черный, нагло улыбаясь.
— Пошли, там разберемся, — флегматично велел сержант Копайгора.
— Пошли, — согласился Черный.
Они зашагали по проспекту. Черный молчал и улыбался. Дине было страшно. Она боялась этого чересчур спокойного мента, боялась улыбки Черного, боялась оглянуться, чтобы не увидеть охранников. И еще ей до слез хотелось пить. Пересилив себя, она все же обернулась и увидела, что охранники идут следом, сохраняя дистанцию. Один из них помахал рукой. Дине стало еще хуже, но тут сержант Копайгора сказал: 'Налево'. Они прошли под арку в тесный дворик. Справа оказалась желтая кирпичная стена, слева — красная кирпичная стена, а прямо, в самом сердце дворика притаилось двухэтажное здание с окошками, забранными решеткой. Милиционер пропустил Дину и Черного вперед, предоставив им самостоятельно открыть единственную дверь в здании, которая разразилась безнадежным, заунывным скрежетом. За дверью оказался длинный коридор, а вдоль по коридору тянулся ряд камер. В самой дальней камере кто-то заунывно кричал: 'Мамама… Мамама… Мамама…' 'Обезьянник', - подумала Дина.
— Ну что, голубки, — сказал милиционер свежим голосом. — От кого бежали-то?
— Ни от кого, — быстро сказала Дина, а Черный добавил:
— Утренняя пробежка.
Сержант Копайгора покачал головой.
— Это в двенадцать-то часов дня? Долго спите, девочки.
У Черного поползла вверх правая бровь. Дина испугалась, что он скажет какую-нибудь грубость в ответ, но мент продолжал:
— Родственник тут, понимаешь, с ног сбился, ищет их, а они по улицам бегают. Сейчас позвоню, он за вами приедет, а вы пока посидите тут. Полезно будет. И мне меньше хлопот.
Дина почувствовала, что у нее в голове словно бы надулся огромный, мягкий шар, и еще послышался звук, будто далеко-далеко застрекотал кузнечик. 'Побледнела, — подумала Дина, — точно, побледнела'. Тем временем милиционер отпер дверь в первую камеру. Там было пусто, только стояла у стены длинная лавка. Черный не спешил входить: в камере кисло и непристойно воняло блевотой. Тут же нашелся источник запаха — звездообразная лужа на полу рядом с лавкой.
— Ну, чего ждем, — сказал мент беззлобно. — Не люкс, да. Потерпите полчаса, ничего не станется.
Дина шагнула через порог, предварительно задержав дыхание. Черный последовал за ней, и милиционер закрыл дверь, на удивление аккуратно и тихо, без лязга и скрежета, с каким обычно закрываются тюремные двери в кино. Словно во сне, Дина села на лавку. Словно во сне, выдохнула. Потом пришлось вдохнуть, и ощущение сна мгновенно развеялось, потому что, когда спишь, редко ощущаешь запахи. Ну, во всяком случае, запахи такой силы.
— Что делать будем? — спросила Дина.
Черный пожал плечами. Он предпочел не садиться, а встал у двери, повернувшись к Дине спиной и засунув ладони в карманы. Локти при этом у него оттопырились, как ручки бульонной чашки.
— Тимка нас ищет, — беспомощно продолжала Дина. — Что делать-то а, Макс?
— Кто ищет — тот всегда найдет, — не оборачиваясь, бросил Черный. — Скажем, что прикололись.
— А поверит?
Черный хмыкнул.
— Тебе точно поверит. Скажи, мол, хотели денег в автоматы наиграть, ему подарить.
'Правду говорить легко и приятно, — подумала Дина. — Особенно, если немного привирать'.
— Тем более, все почти так и было, — сказал Черный, точно прочел ее мысли. — За исключением последнего.
Дина увидела на полу таракана. Таракан неторопливо подполз к луже и застыл у одного из рвотных протуберанцев. Дина почувствовала легкое головокружение. Во рту внезапно стало полным-полно слюны. Надо было срочно отвлечься.
— Макс, а почему они на нас так взъелись? — спросила Дина. — Что, нельзя выиграть совсем у них, что ли? Это же нечестно…
Черный помолчал.
— Прости, — сказал он нехотя. — Я ведь тебе совсем другое обещал. Денег обещал, жизни сладкой… Ирландия, домик у моря. Прости.
Дина вздохнула и тут же об этом пожалела.
— Ну, ничего, — сказала она, — найдешь себе другую подружку, еще посильнее меня. Будет тебе так дарить — по воде ходить сможешь…
— Не говори ерунды, — сказал Черный, а Дина подумала, что он ее, все-таки, здорово любит. Ей стало немного легче. Она подошла к Черному сзади, обняла его и прошептала:
— Что-нибудь придумаем, а? Не может ведь так быть, чтобы мы больше не виделись, правда?
— Придумаем, — сказал Черный. — Напридумывали уже. Допридумывались.
— Просто не повезло, — начала Дина. Она тут же поняла, какую глупость сказала, но было поздно. Черный сбросил ее руки со своих плеч и принялся мерить шагами камеру:
— Не повезло. Ага. Нам-то. Конечно. Ты же у нас, вроде, чудо природы. Тебя, помнится, службы вербовали. Вербовали? Было, а?
Дина покорно кивнула. Ноги ее мелко тряслись — начало сказываться пережитое напряжение. Дина снова опустилась на лавку.
— Если кого-то в Отдел вербуют, значит, он того стоит, как-никак. А? Рекордсменка?.. И вот ты все утро меня подкачивала. Вроде бы. С ночи еще. Я уже не просто удачливым должен быть, в меня стрелять можно, пули отскакивать будут. А мы отчего-то, э-э, сидим по уши в дерьме, и ты мне — 'не повезло'. А?
Он встал перед Диной, так что она, сидя на лавке, видела только его ширинку. Дина разозлилась, впервые разозлилась на Черного по-настоящему. Даже слезы навернулись на глаза от гнева. Стоит тут. Король болота. Отчитывает, как школьницу. На себя посмотри, чучело.
