Чтобы девушка не споткнулась о неровные каменные ступеньки и не упала, он крепко держал ее за руку. Хотя сознание Атайи несколько прояснилось, голова у нее все еще гудела, а тело изнывало от боли. Вот бы остаться в своей комнате, укрыться мягкими теплыми одеялами и забыться сном часов так на двенадцать! Но отец желает поговорить с ней. Непременно сегодня, Она должна предстать перед ним.
Желудок девушки, казалось, вывернулся наизнанку. Возможно, так оно и было — перед центральными воротами ее снова вырвало. При одной мысли о еде щеки Атайи бледнели, и сводило живот. А ведь эта прогулка — далеко не первая в ее жизни. В последнее время ей частенько удавалось сбегать из дома. Но чтобы чувствовать себя по окончании ночных похождений настолько разбитой и несчастной — такого еще не случалось.
Хотя кафедральный собор находился в противоположной стороне города, Атайя услышала едва различимый звук колоколов — два часа ночи. Тайлер отворил дубовую резную дверь, украшенную позолоченным гербом рода Трелэйн с незамысловатым рисунком и надписью сверху — Per pale gules and or, two lions passant guardant sable.
Сегодня два черных льва показались Атайе более зловещими, чем обычно. В какое-то мгновение ей привиделось даже, что один из них, тот, который располагался ниже, повернул свою могучую голову и оскалил клыки, будто приготовился сожрать бедную девушку заживо.
Они с Тайлером переступили порог и очутились в передних покоях приемной палаты короля.
Атайя думала, что остальные члены семьи, за исключением ее и отца, давно уже отправились спать. К сожалению, она ошиблась.
Из всех живущих на земле людей меньше всего на свете, — пронеслось в ее голове, — хотелось бы встретиться сейчас с этой ведьмой!..
Принцесса выругалась про себя и замедлила шаги. Тайлер слегка подтолкнул ее локтем, желая приободрить и поддержать.
Помимо двух стражей, постоянно охранявших королевские покои, у дверей, ведущих в приемную палату правителя, стояла полная женщина в плотно облегавшем фигуру платье темно-зеленого цвета. Ее пронзительный голос звенел в ушах: еще немного, и деревянные балки потолка, казалось, переломятся и обвалятся ей на голову, не выдержав напряжения. Повелительным тоном она выговаривала что-то стоявшему перед ней со скучающим видом молодому человеку примерно одного с Атайей возраста. По его виду можно было понять, что пылкая речь представительной дамы ему совершенно неинтересна. Из-под небрежно наброшенного легкого халата выглядывала длинная ночная сорочка. Юноша стоял, облокотившись о каминную полку, и нервно постукивал пальцами по гладкой каменной поверхности.
Завидев на пороге Атайю и Тайлера, молодой человек с нескрываемым пренебрежением отвернулся от собеседницы, приводя ее тем самым в ярость, и направился к пришедшим. Женщина открыла было рот, собираясь разразиться бранью, но в этот момент тоже заметила появившуюся принцессу, и выражение ее лица тут же изменилось: на смену возмущению пришло злобное удовлетворение.
— Ага, вот и ты!.. — Королева Дагара, третья жена короля Кельвина, положила пухлые руки на жирные бедра и окинула падчерицу презрительным взглядом. — Только посмотри на себя! Ты что, спала в этих одеждах? — Дагара звонко прищелкнула языком. — Если бы я не знала, на какие выходки ты способна, то подумала бы, что передо мной обыкновенная горничная, обрядившаяся в обноски своей хозяйки. Могу себе представить, на кого ты была похожа до того, как привела себя в порядок!
Атайя уставилась на рисунок старого ковра на полу и машинально провела рукой по складочке на синей бархатной юбке, пытаясь разгладить ее. После сегодняшнего приключения ей пришлось изрядно потрудиться, чтобы придать своему облику приличный вид, и девушка думала, что неплохо с этим справилась. Вступать в спор с Дагарой вовсе не хотелось, да на это и не было сил.
Молодой человек в халате глубоко вздохнул и провел изящной рукой по мягким коротко подстриженным каштановым волосам.
— А не могла бы ты оставить ее в покое, хотя бы раз в жизни?
— Не вмешивайся не в свое дело, — прошипела Дагара и хлопнула ладонью по его плечу, словно перед ней был не человек, а назойливый комар, от которого можно запросто отделаться метким шлепком. — Это тебя не касается.
— Я одно хотел сказать: если ты считаешь, что обязана накричать на нее, то почему бы не отложить это до завтра. Утром она по крайней мере будет себя лучше чувствовать. Ты ведь сама видишь, что Атайе плохо.
— Плохо, — передразнила его Дагара. — Да, я вижу, не слепая. Но прекрасно знаю: ей плохо не оттого, что у нее жар. Она чувствует себя паршиво, потому как напилась, и для тебя это тоже не секрет, Николас. Переживаешь, что ей нехорошо? Подожди, сейчас этой девчонкой займется отец!
Принц открыл было рот, желая ответить королеве, но она не дала ему такой возможности.
— Итак, я больше ничего не хочу слышать. Или помолчите, или все убирайтесь отсюда. А ты, Николас, совершенно напрасно постоянно стремишься защитить свою сестру. Ее поведение достойно только порицания. И ваша дружба плохо сказывается на тебе. Если не изменишь свое к ней отношение, то скоро я совсем разочаруюсь в твоей порядочности.
Когда королева закончила свою пламенную речь и отвернулась, Николас закатил глаза, опять подошел к камину и, сняв с крючка медную кочергу, принялся ворошить тлеющие угли. Несколько мгновений спустя, улучив минутку, он поднял голову и взглянул на сестру. Их глаза встретились.
Атайя понимающе повела бровью. У нее было два старших брата: с Николасом их всегда связывали теплые, доверительные отношения. Оба они постоянно недоумевали: как их отец мог жениться на такой неуклюжей, сварливой женщине, как Дагара, которая представляла собой прямую противоположность Чэндис, матери троих детей Кельвина, и была совсем не похожа на Эвин — терпеливую, мягкую, не отличавшуюся большим умом предыдущую мачеху Атайи. Нынешняя супруга короля обладала твердым и жестким характером, и так она постоянно проявляла себя на протяжении вот уже четырнадцати лет — с самого первого дня пребывания в королевской семье.
Выдержав паузу и убедившись, что Николас не намеревается продолжать спор, Дагара приблизилась к Атайе и угрожающе покрутила пальцем, украшенным огромным перстнем, перед лицом несчастной принцессы.
— Пора прекращать эти унижающие наше достоинство выходки! Ты выставляешь на посмешище всю семью: отца, братьев и меня! Довольно!
Тайлер сделал шаг вперед, как будто пытаясь отгородить Атайю от колких слов королевы.
— Ваше величество…
