В зеркале появилось изображение. Теперь оно показывало Верховного мага, сидящего за столом в своем кабинете. Я узнал эту комнату изысканного убранства и смертоносного назначения. Я бывал там, когда вопреки своему желанию оказался в Хадрумале. Некий инстинкт поднял темную голову Планира. Он посмотрел прямо через бесчисленные лиги в заклинание Казуела, удивленно подняв тонкие черные брови.
— Да?
— Колонисты прибыли, — быстро заговорил Казуел. — У них были трудности с причаливанием, потому что Урлан упал и повредил себе ноги.
— Сильно? — Верховный маг наклонился вперед, его взгляд стал внимательным. — Ты его видел?
— Еще нет, понимаешь, его отнесли в лазарет. — Казуел лепетал, как нерадивый ученик, пытавшийся оправдаться перед моим отцом.
Маленький в зеркале образ Планира резко кивнул и повелительно махнул рукой.
— Иди и повидайся с ним, потом немедленно еще раз свяжись со мной.
У моего отца тоже не было времени для бездельников, подходивших к нему с рассказами о недоделанной работе.
Казуел откашлялся.
— Велиндра прибыла в Бремилейн на том же самом приливе. Кажется, она хочет поговорить с Д'Алсенненом.
— Вот как? — уклончиво молвил Верховный маг, но даже на таком расстоянии я видел, что его худое лицо не улыбается.
Казуел растерялся.
— Так что мне делать? Что я должен ей сказать?
Для начала было бы неплохо сказать ей спасибо за вызволение пострадавшего корабля, подумал я.
— Ты представишь ее, кому она захочет. — Казалось, Планир удивился, что Казуелу еще что-то непонятно. — И запоминай ее вопросы, кого и о ком она спрашивает и какие ответы получает. Потом расскажешь мне.
Казуел напыжился — видно, решил, что Верховный маг таким образом доверяет ему свои тайны. А по-моему, тот просто играл на его глупости и наивности. Во всяком случае, улыбка, изогнувшая губы Планира, очень смахивала на безжалостную улыбку акулы.
— Она ищет продвижения, — настаивал Казуел. — Она всегда говорила, что господство над ее стихией важнее ранга внутри Залов или признания Совета.
Его замешательство было понятно: кто смеет презирать статус, которого он так бесплодно жаждет?
Планир забарабанил пальцами по столу, выдавая свое напряжение, что было для него не характерно.
— Я слышал, ее упоминали как возможного кандидата на госпожу Туч, — небрежно обронил он. — Мне было бы интересно узнать ее собственное желание в этом направлении. Однако, Казуел, ты не должен сам поднимать эту тему, ясно?
— Но Отрик — мастер Туч, — нахмурился Казуел.
— О да, — решительно ответил Планир, — и останется им, что бы ни говорила Троанна.
Но старый маг уже год лежит без сознания. Эфирная злоба сразила его и многих других в той битве за Келларин, придавая горечь победе, завоеванной мною и Темаром, наемниками, которые его поддерживали, и магами, которые им платили. Желание найти средство, чтобы вернуть тех несчастных к жизни, стало одной из причин, побудивших меня продолжать службу у мессира Д'Олбриота. К счастью, как влиятельнейший принц Империи сьер был наиболее передовым среди тех, кто финансировал поиски защиты от эльетиммских заклинаний. Вот почему всю первую половину года я пас Казуела по отдаленным пыльным библиотекам, пока моя дорогая Ливак ехала через всю Старую Империю на поиски знаний, сохранившихся у древних племен Леса и Гор.
Следующие слова Планира отвлекли меня от мыслей о моей возлюбленной.
— Добрый день, Райшед.
Я вздрогнул от неожиданности. Я думал, заклинание не достигает моего удаленного места.
— Верховный маг. — Я кивнул янтарному отражению, но ближе не подвинулся.
— На днях я получил весточку от Узары, — дружелюбно сообщил Планир. — У Ливак все хорошо. Они отправляются на север. Поглядим, чему научат всех нас горные саги.
— Они нашли что-нибудь, достойное внимания, в Великом Лесу? — с тревогой спросил Казуел.
Когда Ливак высказала мысль, что древние обычаи могут содержать неизвестную мудрость, маг поднял ее на смех. Но, вооружившись книгой старых песен, в которых, по ее уверениям, кроются намеки на утраченные заклинания, Ливак отправилась в путь, твердо решив доказать, что он не прав. И теперь при любом успехе с ее стороны Казуел будет выглядеть круглым дураком.
— Ничего решающего не всплыло. — Верховный маг снова поднял руку, и свечение в зеркале ярко вспыхнуло. — Если больше вопросов нет, то у меня здесь много дел, как вы знаете.
— Передай привет Узаре, когда свяжешься с ним в следующий раз.
Мерцающая пустота сомкнулась, оставляя перед моими глазами яркие пятна. Я поморгал, не уверенный, слышал ли меня Планир. Зато теперь мне известно, что Ливак в добром здравии. Согретый этой мыслью, я напомнил себе, что она сейчас с Узарой. Нет, я вовсе не против магии, я только не доверяю некоторым магам. Но Узара — маг знающий и честный, и эти его качества перевешивают увертливость Планира и скверный характер Казуела.
— Мне нужно взглянуть, как там Урлан, — рассеянно пробормотал Казуел. — А затем просмотреть мои записи, чтобы сформулировать вопросы для Д'Алсеннена.
И чтобы напомнить себе о тех фрагментах знаний, которые он собрал по крупицам из обрывков забытых пергаментов и выцветших от старости книг. Ему потребуются какие-то свои достижения, дабы небрежно упомянуть о них Планиру в противовес тому, что Ливак откопает в Лесу или Горах. Она будет громко и долго торжествовать над Казуелом, если вернется с удачей, поэтому я не мог винить мага за его озабоченность. Я подавил острую тоску по ее жизнерадостной компании. Я сам согласился на ее поездку, и нечего теперь жаловаться. И ее поиски были только половиной нашего общего плана, который, как мы надеялись, обеспечит нам совместное будущее, и Казуел не единственный почувствует плеть ее языка, если Ливак вернется и обнаружит, что я провалил свою партию. Улыбаясь при этой мысли, я снял с крючка отсыревший плащ.
— Пойду посмотрю, как там дела в порту.
Но Казуел уже с головой погрузился в свои книги — вот тебе и беспокойство о собрате-маге. Я не стал его отвлекать и пошел обратно к гавани. Перед запертой на засов дверью склада вольно стояли люди Гленнара, и я огляделся, ища Темара. Он стоял в окружении рослых портовых грузчиков, отсчитывая деньги в мозолистую ладонь бригадира.
— Неплохой заработок для одного дня, — заметил я, считая тормалинские кроны, блестящие в грязной руке мужчины.
Грузчик уклончиво хмыкнул.
— Но раз погода сегодня не балует, добавим еще за холод и сырость. — Темар опустил на золото пару серебряных марок, и ленивая улыбка подняла губу грузчика, открывая испачканные коричневым зубы.
