Первым у костра дежурил Кот, за ним — Томас. Ничего необычного вокруг не происходило: глухие протяжные вздохи, дальнее повизгивание и волчий вой, тревожное уханье филина. Средиземье жило своей обычной ночной жизнью, не более того.
За полчаса до рассвета, когда чёрный сплошной сумрак сменился светло-синей предрассветной полумглой, из палатки выбралась сонная Мари.
"Чуть помятая и растрёпанная, но, всё равно, чертовски симпатичная!" — взволнованно отметил про себя Томас.
Девушка плеснула на лицо водой — из заранее наполненного бронзового казанка, наспех расчесала костяным гребнем чуть-чуть рыжеватую — в отблеске костра — гриву густых тёмных волос, тщательно прополоскала рот яблочным соком из тёмно-синей бутыли, сделала дежурный глоток сидра из заветной кожаной фляги и подошла к костру.
— Как спалось? — заботливо поинтересовался Томас и притворно удивился: — А почему не целуешь меня? Ведь ты же для этого и полоскала рот яблочным соком?
— Для этого! — лукаво улыбнулась Мари, нежно прикоснулась — секунд на пять-десять — губами к его губам и честно призналась: — А спалось мне — откровенно плохо…. Предчувствия одолели. Тревожные такие. Сны снятся глупые и страшные.
— Расскажешь?
— Не стоит. Сама мало, что и помню. А то, что помню, лучше не рассказывать. Беду можно случайно накликать…. Милый, иди спать! Завтра у нас очень непростой день. Впрочем, как и все ближайшие дни…. Иди, отдыхай!
— Милый?
— Ну, да, чего скрывать…. Или, ты сомневаешься?
— Нет, не сомневаюсь. Но, хотелось бы усилить эту уверенность. Хотя бы в виде пары поцелуев…
Поцелуи грозили перерасти в нечто большее, когда со стороны дороги раздался громкий цокот конских подков.
— Не может быть, — испуганно отстранилась девушка. — Ночью в Средиземье продолжают путь только Чёрные Всадники. Это, в большинстве случаев, верная смерть…. Отползаем от костра в сторону. За Кота не переживай, у него звериное чутьё на такие штуки.
На Тракте показались два светло-жёлтых огонька.
— Факелы, — удивлённо шепнула Мари. — Странно, меня уверяли, что Всадники видят в темноте не хуже котов.
Среди серых теней придорожных деревьев чётко обозначились две гораздо более тёмные тени — вытянутые и плотные, таящие в себе ярко-выраженную угрозу.
— Серый маг говорил, что Чёрные Всадники не могут надолго отходить от Тракта. Природа у них такая…. А до нашего костра от дороги будет метров двести. Может, не решаться?
Цокот конских копыт смолк. Тени остановились и стали дробиться. Вот их уже стало четыре.
— Всадники слезли с коней, — пояснила Мари, доставая из кармана сюртука медный свисток. — Придётся отступать от Тракта. Да и лошадкам надо подать сигнал тревоги: Чёрным Всадникам нужна только кровь, не важно и чья, людская или конская, главное, чтобы тёплая…
Неожиданно с севера-востока, не так и далеко от их ночного бивуака, долетел тоскливый громкий вой, разрывающий, как казалось, душу на мелкие части.
Четыре тени на Тракте мгновенно превратились в две, снова зацокали о грубые дорожные булыжники конские копыта.
— Что дальше? — прошептал Томас.
Откуда-то сбоку появился Кот и зачастил, впрочем, без каких-либо следов паники:
— Вурдалаки шарятся где-то поблизости. У них с Всадниками вечные нелады. Ещё старинные. Никак не могут договориться: кто из них важнее и главней…. Ладно, Чёрные Всадники ушли. А, вурдалаки? Мари, свисти лошадкам, чтобы немедленно прятались. Мы же залезем на дуб. Вурдалаки, они опасны только до рассвета. Днём же прячутся в глубоких норах, тёмных расщелинах и оврагах. Отсидимся…. Томас прихвати с собой лук и колчан со стрелами.
Мари тихонько свистнула, пони послушно разбежались в разные стороны. Снова, уже гораздо ближе, раздался мерзкий вой.
— Торопитесь, увальни! — прикрикнул Кот. — Закончились шутки!
Ствол дуба рос чуть наклонно, поэтому они забрались на дерево без особых проблем. Забрались и разместились на ветвях: Томас и Мари обнявшись, возле самого ствола дуба, а Кот на полтора метра выше, на середине длинной ветки, ловко обхватив её ногами.
Приближался рассвет, на востоке обозначилась нежная розовая нитка, над водами ручья заклубился молочный туман.
— До рассвета осталось всего-то минут пятнадцать-двадцать. Как покажется солнышко, так можно сразу слезать на землю, — высказался Кот, успокаивая самого себя, и тут же отчаянно взвизгнул: — Идут, гады! Страхолюдные-то какие…
Из зарослей лощины, громко хрустя сухими ветками, выбрались две громоздкие фигуры, засуетились у костра, жадно втягивая ноздрями воздух.
Ростом вурдалаки были под два метра, очень широкоплечие, жёлтоглазые, из их волчьих пастей торчали длинные клыки. У оборотней наличествовали когтистые, но короткие передние лапы, на ногах красовались рваные во многих местах брюки и дырявые сапоги, из которых высовывались обычные человеческие пальцы — только очень грязные.
Из орешника показался третий вурдалак, нёсший на плече большеголовую тушу. Послышалось громкое и радостное урчание, ещё через полминуты снизу раздался лязг челюстей, треск разрываемой шкуры и сухожилий, характерные глотающие звуки.
— У нас стало на одного пони меньше, — прошептала Мари, крепко прижимаясь к Томасу.
Девушка шептала чуть слышно, но, очевидно, слух у оборотней был чрезвычайно острым: через мгновение вурдалаки, отскочив в сторону от лошадиной туши, задрали морды вверх, и три пары круглых, ярко-жёлтых глаз-прожекторов стали внимательно осматривать крону дуба.
Вскоре всё окружающее пространство заполнилось восторженным воем-визгом.
— Очевидно, для них хоббиты — самое лакомое блюдо, — неуверенно предположил Томас, когда вурдалаки слегка успокоились. — Да, хотелось бы побыстрее увидеть солнышко…
— Чёрт побери! — заявил со своей ветки Кот. — Выше надо было залезать! Выше!
Томас посмотрел вниз, вздрогнул и непроизвольно поджал ноги: один из вурдалаков слегка нагнулся, а другой ловко забрался на его плечи.
— Мамочка моя! — ужаснулась Мари.
Оборотни, тем временем, решили сделать «пирамиду» ещё более высокой: третий вурдалак, обхватив ногами и лапами туловище первого, полез наверх, намериваясь залезть на плечи второго.
"Это называется — акробатический этюд", — вяло подумал Томас, понимая, что от охватившего его ужаса не может пошевелить ни рукой, ни ногой. — "Вот и всё, прощай, белый свет…".
— Закрыли глаза, глупые хоббиты! — неожиданно велел Кот. — Закрыли, кому сказано, недомерки!
Томас крепко зажмурился, чувствуя, как под его ладонью беспомощно и жалко дрожит плечо Мари.
