При моем появлении он так оживился, что мне аж стало дурно. Это не к добру.
— Позвольте проводить вас в комнату для приема пищи, — пафосно провозгласил он. — За все три серебрушки будет.
Девица в кресле проснулась от нашего разговора и радостно мне заулыбалась. Вот бы мне насторожиться, что они такие приветливые. Да и где собственно другие посетители. Но желудок так хотел есть, а тело отдохнуть и помыться, что не до вопросов мне было.
Комната для приема пищи, как высокопарно именовал ее хозяин «Замка», являлась маленьким помещением на четыре стола. Нам с Муркой накрыли по королевски. На столе появились три вида салатов, за ними горячее мясо, следом горячие булочки с джемом, черный кофе с запахом ванили и миска со свежей печенкой для Мурки.
Мы ели, и обе урчали от счастья. За время пути добыватель еды из меня не получился. С рыбой я не тренировалась, а клубни находила.
Когда я поела, то все та же девушка пригласила нас в комнату, чтобы помыться и отдохнуть. Мы шли по лестнице на второй этаж. В моем затуманенном едой мозгу пробилась мысль о постояльцах.
— А где другие люди?
Девушка вздрогнула.
— Отдыхают, — она соврала, не надо было гадать на кофейной гуще, в этом здании что-то не так.
Мы шли по коридору. Моя дверь оказалась второй слева. Девушка открыла ее странным плоским ключом.
— Это ваша, — показала она рукой.
Я никогда не жила в таких огромных комнатах. Здесь метров двадцать пять. Широченная кровать с желтым покрывалом, два кресла, стол на витых ножках, два шкафа, ковер на полу и два на стенах, три лампы и большое окно.
— Красиво, — я встала в дверях так, чтобы она не могла уйти. — А теперь четко, что такое здесь происходит?
Видимо, горничная была из слабых. Она резко выдохнула и рассказала следующее:
— У нас все было хорошо до первых дней этого месяца.
— А сейчас какое число? Я что-то запутешествовалась, — это был для меня важный вопрос. Я не знала, какое здесь время исчисление.
— Сорок девятое, — призналась горничная.
Мне подумалось, что в Северном Корте хорошо давать зарплату. Реже получается.
— Итак, что случилось в первых числах месяца? — я отпустила Мурку на пол. Мне надо в любом случае удержать горничную до тех пор, пока она все не выложит. Хорошо бы еще про месяц узнать по конкретнее.
— Так в пятое число заселился у нас торговец из дальней страны неизвестной. А с хозяином они что-то не поделили…
— Что? — это было несущественно, но мне хотелось знать. Мурка обходила комнату с дозором.
— Хозяйка она… — запуталась горничная.
— Как тебя зовут? — мне надо было это спросить с самого начала.
— Йолия, — застенчиво призналась она.
— Йолия, садись в кресло, расскажи все спокойно, а я тебе серебряную монетку дам, — я по себе знала, что подкуп должен действовать безотказно.
И в этот раз все сработало. Йолия приободрилась. Одно дело быть на допросе, а другое продавать свои знания.
— Так не поделили они хозяйку. Я видела ее. Такая аппетитная женщина в доме напротив живет.
— Да, — монетка подействовала на Йолию благотворно. Она перестала мямлить. — Тот торговец сильно обозлился на хозяина и оставил подарок. Теперь здесь живут привидения.
— Приви. Кто? — я просто не знала смеяться или плакать. Бред какой-то.
— привидения, — повторила Йолия. — Их здесь три. Одно такое злое. Оно все ломает. Другое страшное. Когда оно поет, то становится страшно. А третье маленькое и проказливое. Все постояльцы быстро съехали, и теперь никто к нам не ходит.
— Так, — мне надо рассуждать здраво и поймать блох в рассказе этой Йолии. — Но если любовник хозяйки выпустил привидения, то кто-нибудь другой может их поймать?
— Хозяин обращался, сюда приходили двадцать пять магов и охотников. Но все ушли не с чем. Не могут они их поймать, — эдак победно и чуть злорадно сообщила Йолия.
— Эти приви. дения гадят только постояльцам?
— Да, нас не трогают. Мы же ночуем дома, — Йолия вдруг загрустила. — А вы теперь уйдете?
— До вечера отдохну. Это точно, — я подумала, что не должны ко мне пристать привидения до ночи. А ночью меня здесь не будет.
— До ночи здесь действительно ничего не произойдет, — она вроде расстроилась, что со мной все будет в порядке. Как это говорится. Хлеба она получила (мою монетку), теперь ей еще хотелось от меня зрелищ.
— Расскажи-ка, Йолия, а что такое делают привидения, чтобы навредить постояльцам?
Йолия еще с полчаса расписывала мне, какие ужасные привидения живут в «Замке». Мне особо понравилось, как один из постояльцев выскочил на улицу со второго этажа весь в перьях. Гестаповцы, а не привидения в общем.
— Йолия, а ты знаешь что-нибудь про Ираса и Вазипия? Они живут напротив «Замка», — девушка должна знать про соседей многое. Самое время получше узнать к кому я приехала.
— Вазипий и Ирас? — она нахмурила свой лоб. — А! Такие два смешные, — воспоминание о них заставило ее улыбнуться. И это неплохо. Значит, люди хорошие. — Они торгуют тоже. Говорят, что они в клане состоят. Но это только так говорят, — поправилась Йолия.
Пришлось вытягивать у нее, что за клан такой. Оказалось, нечто наподобие нашей мафии.
— Убийствами не занимаются?
— Нет, они торгуют, — Йолия дала описание их внешности и веселых шуток, которые они отпускали при виде каждой женщины.
В двери постучал озабоченный хозяин.
— Прошу прощения, — он появился в дверях.
На Йолию он смотрел так, что мне стало страшно. Ждет ее выговор с применением ремня.
— Скажите, любезный, — мне было неудобно так обращаться, но надо держаться. — А что это у вас здесь творится?
Йолия посмотрела на меня, будто я ее предала. Глупенькая не понимает, что ее хозяин не дурак.
— Да вот, — тот потемнел лицом, — так.
— Убытки несете, — мне надо было отвлечь этот типа от Йолии, а то девчонке действительно попадет. — А могли бы и зарабатывать.
— Как? — жадность и хозяйственность пересилили все негативные эмоции в отношении Йолии.
— Днем пускали бы постояльцев, по ночам водили бы экскурсии. Объявили бы, что выдадите премию тому, кто продержится в «Замке» всю ночь и укротит привидения. Ставки бы на них делали.
— Что? — хозяин «Замка» воздел руки к небу. — А днем кого пускать?
— Пары, конечно.
Йолия смотрела на нас с глубоким сомнением в нормальности нашей психики.
— Разве так можно? — жалобно прошептала она.
— Заткнись, — велел хозяин. Его мысли уже заработали в денежной плоскости. — Пары же в борделе.
