Я вернулся в зал, где еще при осмотре обнаружил небольшой шкафчик, забитый выпивкой. Множество пузатых стеклянных и плетеных бутылок, горлышко каждой из которых было залито сургучом с оттиском даты и герба. Конечно, это могла быть и кровь каких-нибудь дворянчиков, почитаемая вампирами за деликатес, но ничего другого под рукой не было. Штопор нашелся здесь же и, разумеется, ручкой ему служила летучая мышь, широко раскинувшая крылья.
— Заждался? — буднично поинтересовался я, присев на корточки рядом с прикованным человеком, — Держи. Это вино семисотлетней выдержки…
Должно быть, картина была знатная: изможденный и до полусмерти замученный мужчина, распятый на стене и жадно пьющий дорогущее вино из хрустального бокала, который держит в руках вредитель в маскарадном костюме демона. Прямо таки живое противостояние Света и Тьмы.
— Спа… спасибо, — прошептал тот и… вырвал прямо на меня!
— Ах, ты! — разозлился я и вскочил на ноги.
Ярость на светлого переполняла меня, бурля и требуя выхода, но мне пришлось взять себя в руки. Не хватало еще в запале проклясть или сглазить свой единственный источник информации. В таком состоянии он ведь и душу Свету отдать может.
— Кто ты? Что здесь происходит? Что это за место? — я схватил его за подбородок и приподнял голову так, чтобы смотреть мужчине прямо в глаза.
— Убей меня, — почти выдохнул тот.
— Что?
— Не могу… Не хочу больше… Убей меня, — повторил он.
— Сначала ответь на мои вопросы. И я подарю тебе избавление. Клянусь Тьмой.
Мужчина кивнул.
— Кто ты?
— Рик Ланос… паладин третьего знамени… прираме Триликого Грума… — простонал мужчина.
— Давно здесь?
— Боль… Кровь… Вечность… нет счета времени…
Он обмяк, а голова его безвольно упала на грудь.
— Эй-эй! Не смей терять сознание! И тем более подыхать! — я отвесил ему пару легких пощечин, пытаясь привести в чувство, а потом плеснул вина в лицо. Паладин зашевелился, приходя в себя.
— Это вампиры сделали с тобой такое? Они пытали тебя?
Сначала мне показалось, что он снова лишился чувств, но это был просто кивок.
— Зачем?
— Знания… — Рик поднял голову и твердо посмотрел на меня, — Им нужны мои знания…
— Какие? Что ты такое знаешь?
— Все… Мне две… сотни лет… Я много знаю… Им нужно все…
— Не понимаю… Какие-то секреты Храма? Тайны светлых?
Он молчал. Наконец, губы его разжались, чтобы выпустить полустон-полухрип:
— Вина…
Я долил немного в бокал и поднес его ко рту несчастного и подождал, пока он не отстранится. Странно, что никто еще не зашел сюда и не обеспокоился пропажей ключа. Ключ! Он у меня, но, тем не менее, герцог запер за собою дверь, покидая комнату, я точно помню, как открывал ее снова!
Это показалось мне важным, но паладин снова заговорил, отвлекая меня от размышлений.
— Ты видел их?.. Настоящих, там, в зеркалах?…
Я утвердительно кивнул и задал вопрос, мучавший меня больше всего:
— Что это за место? Где мы?
— Подвалы замка… Тайная комната…
— Это я и без тебя знаю. Зачем все это здесь? — я указал в сторону полураскрытой двери.
— Они… не такие… Это монстры, жуткие бездушные твари… Без эмоций… Мы для них — просто еда… Вампиры не чувствуют красоты… Они не способны любить и… даже ненавидеть! — голос паладина креп, он спешил выговориться, выплеснуть ярость и ненависть к мучителям.
— Погоди! Но… Герцог женат, он пишет стихи и картины, ходит в театр, увлекается охотой. Ты слышал, как они разговаривают? Да эти монстры, как ты меня уверяешь, даже разваливающихся на ходу зомби-старушек через дороги переводят! Зачем ты мне лжешь? На что надеешься?
— Жажда крови и жажда мести… Вот все, что могут чувствовать эти двуличные монстры…
— Ты не ответил на мой вопрос, светлый! — я положил руку ему на плечо и надавил на переломанную ключицу, надеясь, что боль вернет ему способность соображать. Похоже, что он был на грани безумия, а то и вовсе за гранью.
— Все это… Эти книги… Оружие… Этот зал — это место, где они изучают…
— Изучают что?! — я едва сдерживался, чтобы не встряхнуть его, чтобы вытрясти ответ.
— Вампиры изучают нас… людей… Чтобы притворяться нами… — единственный глаз изувеченного паладина смотрел на меня не мигая, и от этого жуткого взгляда дрожь пробирала до самых костей…
— То есть как это, притворяться нами?
— Вампиры живут долго… очень долго… Они обладают абсолютной памятью и все это время учатся… Всему! Изучают историю, языки, анатомию, литературу… Все, что поможет лучше узнать нас. Наши слабые и сильные стороны.
— Зачем?
— Чтобы быть как мы… Нет! Лучше нас, во всем лучше!
— Тебя слишком много били по голове, — заявил я и покрутил пальцем у виска.
— Ты же видел книги, подумай сам!
Тут мне вспомнилась одна странность, которая не сразу бросилась в глаза: там не было ни одной книги, посвященной каким-либо существам, кроме людей. Языки, литература, анатомические атласы, техники боя, даже картины — всюду люди, люди и только люди. Ни одного учебника по бестиалогии, сборника песен хаммутов или книги заклинаний, посвященной истреблению нежити.
— Все эти бессмертные ублюдки как один поэты, художники, знатные бойцы и отменные повара! Живой мертвец, способный из обычной мухожорки приготовить деликатес, достойный королевского стола — разве такое возможно?
— Но как? Они посвящают дамам стихи, дарят цветы и бриллианты… Как может быть способен на такое бездушный монстр?
— А ты подумай. Они сотни лет изучают нас и нашу поэзию, читают лучших мастеров слова, обладая при этом абсолютной памятью… Кхе-кхе, — паладин закашлялся, и я тут же поднес ему бокал.
— Спасибо… Вампиры не пишут стихов, а складывают слова, исходя из того, что будет приятно услышать той или иной женщине, и будет красиво звучать. Разумеется, опираясь на опыт сотен поэтов и тысяч прочитанных книг, зная то, что мы думаем, как мы чувствуем…
— Выходит, все, что они делают…
— Это ложь! Притворство, искусная игра… И играют кровососы в нас, в людей. В идеальных людей, таких, которые существуют только в книгах!
— Вампиры — идеальные люди, — усмехнулся я, хотя было совсем не весело, — Но зачем им это?
— Когда-то, — запал пленника пропал, и голос стали тише, а паузы межу словами — дольше, — их было очень мало, и на них шла охота… Безжалостная, на истребление… И монстры должны были стать людьми, чтобы выжить… Чтобы затеряться среди нас…
