Тралл затаил дыхание.
Что-то было когда-то правильным, но теперь уже нет. Жило когда-то в мире, но теперь стало исковерканным и темным. Было когда-то ранено, но теперь излечено - и исцеление тоже неправильное. Оно злое. Оно хочет причинять другим страдания. И для этого оно ранит землю. Его необходимо остановить!
Он топнул ногой, и земля задрожала.
И это... нечто, - подумал Тралл. - Оно находится в Азероте?
Камень боится его прихода. Оно не там, пока что. Но камень боится. Бедный камень, - он протянул руку и указал пальцем на Тралла. - Ты слышишь крики испуганного камня. Всех стихий. Все эти землетрясения, гигантские волны, пожары - это стихии, кричащие тебе, что им страшно. Ты не должен допустить, чтобы им причинили боль... или даже убили!
- Но как я это сделаю? Пожалуйста, скажи мне!
- Гордауг не знает, - покачал он головой. - Возможно, другой шаман, который тоже слышит испуганный камень, может знать. Но я скажу тебе следующее. Я знаю этот страх. Тот же страх я чувствовал в земле перед тем, как этот мир был разорван на части. Страх быть сломанным. Быть разрушенным.
Гордауг повернулся и пошел дальше. Пораженный Тралл продолжал стоять.
- Он съел камень, который ты ему дал, - сказала Аггра, приблизившись к Траллу. - Он смог тебе чем-то помочь?
- Да, - ответил ей Тралл, почти шепотом. Он откашлялся, покачал головой. - Он сказал, что камень боится. Все стихии боятся. Они знают, что грядет нечто ужасное. Нечто, что было однажды хорошим и в гармонии с миром, но теперь стало испорченным. Ему была причинена боль, и теперь оно горит желанием причинить боль остальным.
Он обернулся к ней.
- И еще кое-что. Я должен вернуться в Азерот. Не думаю, что стихии стали бы помогать мне, если бы я был не в силах что-то изменить. Я должен попытаться выяснить, чем же они так напуганы... и сделать все, что в моих силах, чтобы остановить это. Ибо камень чувствовал тот же самый страх, что испытывал Дренор перед...
- ...перед его расколом, - закончила фразу Аггра, широко раскрыв от ужаса глаза. - Да, Го'эль. Да! Мы не должны допустить, чтобы подобный катаклизм повторился!
***
Как только спали жажда крови и триумф от победы над Кэрном - самим Кэрном Кровавым Копытом, легендой, одной из ключевых фигур в истории Орды на Азероте - то Гаррош с удивлением понял, что его одолевают противоречивые чувства.
Кэрн сам бросил ему вызов. И Гаррош до сих пор не понимал, почему. Кэрн швырял ему в лицо обвинения - что-то о нападении на друидов в каком-то местечке. Гаррош понятия не имел, о чем говорил таурен, но как только ему было нанесено оскорбление и Кэрн вызвал его на бой, пути назад уже не было. Ни для кого из них. Старый бык дрался хорошо. Гаррош никому не признался бы, но он по-настоящему боялся не пережить этот поединок. Но ему удалось. Да, теперь на руках Гарроша была кровь вождя тауренов, но он не ощущал ни капли вины. Это была честная битва, где оба соперника понимали, что на кону стояла честь и потому в живых останется лишь один.
И все же... хотя Гаррош не чувствовал вины, он не мог отделаться от сожаления. Он не испытывал неприязни к Кэрну, хотя они и неоднократно не сходились во взглядах, что же лучше для Орды. Позор, но Кэрн из-за своих закостенелых убеждений не мог принять необходимые перемены.
Дикое празднование поддерживавших Гарроша утихло, и когда ночь начала сменяться рассветом, ноги Гарроша сами повели его обратно на арену. Тело Кэрна унесли сразу же после схватки, куда - он не знал. Он был не в курсе, что таурены делают со своими мертвецами. Хоронят, сжигают?
На полу арены все еще оставалась кровь. Гаррош подумал, что надо бы кому-то ее смыть. Завтра он проследит за этим. А пока его беспокоило то, что он до сих пор не очистил от крови свое оружие, Клиновопль. Он вспомнил об этом... но не мог вспомнить, где его оружие... Он начал озираться по сторонам, волнуясь все больше и больше, ибо не мог найти свой топор.
- Ищете Клиновопль? - голос застал Гарроша врасплох, словно гром. Он развернулся и увидел одного из кор'кроновцев, с поклоном протягивающего его драгоценный топор. - Мы забрали и сохранили его в безопасном месте, покуда он вам не понадобится.
- Благодарю, - сказал Гаррош. Ему было немного не по себе от постоянного, и что хуже – почти неприметного - присутствия элитных телохранителей. Но он должен был признать, что в подобные моменты они были очень даже кстати. Он был сердит на себя, ибо так увлекся, что забыл про свой Клиновопль. Впредь этого никогда не случится. Он отозвал телохранителя, и кор'кроновец с поклоном растворился в тени, оставив Гарроша наедине с топором, которым когда-то владел его отец.
Гаррош продолжал рассматривать свой топор и кровь на арене, где пал Кэрн, как вдруг сзади него послышался голос. Орка, но не его телохранителя.
- Это огромная потеря для Орды, и я знаю - ты согласен с этим.
Гаррош развернулся и увидел Эйтригга, сидевшего на трибуне. Что этот старый орк делал здесь? Он не мог вспомнить, видел ли он Эйтригга во время схватки, но он, конечно же, там был. Гаррош обнаружил, что не так уж много помнит о самой драке; неудивительно, что он не обратил внимания на зрителей. Он был в то время, так сказать, немного занят.
Он хотел бы поспорить со стариком, поставив его на место, но почему-то почувствовал себя устало.
- Я знаю. Но у меня не было выбора. Он сам бросил мне вызов.
- Многие видели, как это было. Я это и не обсуждаю. Но неужели ты не заметил, как быстро он упал?
Непонятная тревога охватила Гарроша.
- Я многого не помню. Все произошло... быстро, я не отдавал себе отчета.
Эйтригг кивнул. Он медленно встал - Гаррош знал, что у старика болят суставы - и спустился на арену. Вступив на нее, он продолжил.
- Как это было? Сколько ударов ты пропустил? Сколько их нанес тебе Кэрн? Много. А сам он пал лишь от одного удара.
- Хороший, видимо, был удар, - раздраженно сказал Гаррош, ему было противно это слушать. Так оно и было? Он нанес рану справа, поперек груди. Или же? Жажда крови затуманила все...
- Нет, - четко высказался Эйтригг. - Это был широкий, но неглубокий порез. И все-таки он не смог защититься от последовавшего за ним смертельного удара, - Эйтригг наконец подошел к нему. - Тебе не показалось это странным? Мне вот да. И я не одинок в своем наблюдении. Кэрн умер слишком быстро, Гаррош, и если ты не заметил этого, то заметили другие. Другие как я, и Вол'джин, который побывал у меня совсем недавно. Они все удивляются, как же так получилось, что такой прекрасный воин пал от простого скользящего удара.
