Ознакомительная версия.
– Папа, – Клаудия нерешительно дотронулась до руки отца, – мне привиделось, что ты своими руками по приказу этого чудовища заколол моих братьев… Скажи, неужели это…
– …Это проклятие, прощальное проклятие Владыки Разрушения, которое он послал нам, дочка, – нахмурившись, ответил Умберто. – Ты же не думаешь, что я могу поднять руку на своих собственных детей?
– Конечно, нет. – Клаудия прижалась к отцу. – А что видел ты?
– Мне не хочется об этом говорить. Могу сказать только, что я тоже видел Агастуса и Юстуса…
– И меня, – прошептала девушка, вглядываясь в глаза отца. – Я была на стороне Владыки?
– Нам надо догонять наших друзей, – попытался сменить тему Умберто.
– Как ты думаешь, мои братья живы? – не унималась Клаудия.
– Я бы очень хотел, чтобы это было так. – Лекарь поцеловал дочь в лоб. – Идем, девочка моя.
Умберто надеялся, что его голос звучит уверенно. Сам он почти не верил в то, что его дети еще среди живых. Видение, посланное Баалом, окончательно повергло его в отчаяние.
* * *
К счастью, путешественникам удалось обойти те ловушки, о которых их предупреждал старый маг. Одну заметил Торн, еще две, которые нельзя было обнаружить обычным зрением, заметили Умберто с дочерью. Быстро миновав двор замка, на который уже спускались сумерки, они стали подниматься по лестницам центральной башни.
Несмотря на протесты Овиля, его оставили у последней ловушки – двойной лестницы. Преодолеть ее, держа на плечах раненого слугу, было невозможно. Граф пообещал Овилю, что они вернутся за ним как можно скорее, а Торн поклялся встать неподалеку у входа в зал и присматривать за оставленным слугой сверху. Эти обещания несколько успокоили беднягу.
После прыжков и оборотов на двойной лестнице, путники наконец добрались до тронного зала. Зрелище, представшее перед ними, заставило всех замереть в изумлении и ужасе.
Казалось, в небольшом зале совсем недавно не то бушевал настоящий пожар, не то шла нешуточная магическая битва. Зловещий некромантский трон был наполовину оплавлен. Каменная кладка стен и колонны почернели, а сами колонны кое-где были разрушены. От немногих гобеленов, прикрывавших некогда стены, теперь не осталось и следа.
А в центре зала на полу лежал сам Гандхарр. Одежда его была изодрана в клочья. Посох, который старик, как видно, нашел после отбытия путешественников через портал, валялся подле него, разломанный на три части. Умберто бросился к Эфрусу.
– Он жив? – вырвался одновременно вопрос у Мартина, Клаудии и Торна.
– Да. – Едва Умберто склонился над волшебником, тот открыл глаза. – Но, кажется, немного не в себе.
Во взгляде мага был такой дикий ужас, что лекарь невольно отшатнулся. Лицо Эфруса было так же опалено, как и стены зала, дыхание было частым и прерывистым. Но, узнав Умберто, маг успокоился и, прошептав «они не прошли», вновь закрыл глаза и обмяк.
– А теперь еще и в беспамятстве, – озадаченно добавил целитель. – Клаудия, подойди ко мне, нужна твоя помощь…
У целителя с дочерью ушло достаточно много времени, чтобы привести престарелого Гандхарра в чувство. Почти столько же, сколько потратили они в прошлый раз, когда пробуждали колдуна от двадцатилетнего сна.
– Берегитесь, они могут вернуться! – очнувшись, вскричал маг.
– Что здесь произошло? – Граф подошел ближе.
– После того как вы переправились через портал, – начал маг, – я решил проверить и попытаться привести в порядок книги и свитки в моей библиотеке. Потом… потом я вернулся сюда, чтобы забрать кое-какие снадобья, как вдруг оказался в подвале замка, в той самой комнате с порталом. А из него ряд за рядом повалили закованные в черные латы воины и какие-то чудовища. Мне пришлось пустить в ход самые мощные заклинания, которые едва не разрушили весь замок… И кажется, я потерял сознание, а очнулся в этой комнате, рядом с вами…
– Странно, но мы не заметили внизу никаких следов сражения… Чего нельзя сказать о стенах этой комнаты, – произнес граф, оглядываясь.
– Расскажите же, что произошло с вами, – потребовал Гандхарр. – И прикажите вашему капитану быть настороже, если Силы Тьмы вернутся!
– От места, куда перенеслись мы из вашего портала, до Мэру оказалось довольно далеко, – начал Умберто с молчаливого согласия графа.
Хотя целитель старался быть немногословным, рассказ об их путешествии до встречи с Баалом оказался довольно длинным. Маг как завороженный внимал словам Умберто. Когда лекарь подошел к превращению Джосси, лицо Эфруса потемнело. Чем дальше говорил Умберто, тем мрачнее становился Гандхарр.
– …И тогда Клаудия направила удар, в который вложила все свои духовные силы, в само Сердце Мира, чтобы лишить Владыку Разрушения источника его мощи… Хотя демон этот всяческими обещаниями и угрозами пытался склонить ее на свою сторону, она устояла и смогла уничтожить его… Вам плохо? – Целитель встревоженно посмотрел на волшебника.
Тот сидел на оплавленном троне, обхватив руками голову и раскачиваясь из стороны в сторону. Лицо же его теперь выражало такое отчаяние и ужас, что чувства эти невольно передались всем присутствующим.
– Несчастье этому миру! – воскликнул маг. – Ужасно, что твоя дочь разрушила Сердце Мира до того, как вы смогли изгнать Зло из него!
– Но ведь Владыка Разрушения исчез, – робко проговорила Клаудия.
– Скажите-ка, что произошло потом, – не обращая внимания на ее слова, спросил Эфрус.
– Как видно, перед своим исчезновением Владыка успел пробудить какое-то проклятие, оживившее Армии Тьмы, – продолжил Умберто, встревоженный упреком мага Клаудии. – Мы едва успели воспользоваться порталом в одной из пещер Мэру, чтобы вернуться сюда.
– И все? – Эфрус поднял глаза, в которых была теперь такая тоска, что у целителя защемило сердце. – Ты о чем-то умалчиваешь, целитель!
Граф с удивлением взглянул на смутившегося Умберто.
– Да, – после недолгого молчания продолжил тот. – У меня и моей дочери были видения…
– В которых ты и твоя дочь были друг против друга, принимая сторону Владыки Разрушения, – закончил за Умберто Гандхарр. – И ты по-прежнему думаешь, что вам удалось изгнать его из нашего мира? Ты помнишь пророчество Гандхарра Кейна? Теперь я, кажется, могу полностью понять его смысл!
И старик, прикрыв глаза, вновь нараспев произнес:
Когда восставших мертвых час настанет,
Безумьем пораженный мир встрепещет, услыхав
Тяжелый гул шагов Владыки Падших
И видя кровь невинных на устах.
Лишь тот, в ком дух и кровь спасенья живы,
Сумеет, Сердце Мира укротив,
Сковать навеки разрушенья силы
И свет зажечь иль в тьму повергнуть мир.
– «Безумьем пораженный мир» – это те видения, которые пришли тебе, твоей дочери, мне и, боюсь, всем, кто владеет магией в нашем мире. Конец света близок! – с отчаянием воскликнул Эфрус.
Ознакомительная версия.
