со всеми своими сокровищами, чем этим гадким тварям — захватить их, а бедному старику Бомбуру, и Балину и Фили, и Кили, и всем прочим встретить такой ужасный конец; и Барду тоже, и Озерным Людям, и веселым Эльфам. Я слыхал много песен о битвах, и я всегда думал, что поражение может быть славным. Бедный я, бедный! Как все это неприятно, чтобы не сказать — отчаянно! И как бы мне хотелось быть подальше от всей этой кутерьмы!»
Ветер разорвал тучи, и на западе проглянул кровавый закат. При этом внезапном проблеске Бильбо огляделся. И вдруг он громко вскрикнул: он увидел нечто, от чего сердце у него запрыгало, — нечто темное, маленькое, но величественное, черневшее на фоне далекого заката. — Орлы! Орлы! — закричал он. — Орлы летят!
Глаза редко обманывали Бильбо. Это летели по ветру Орлы, ряд за рядом, столько, сколько могло бы их собраться из всех их гнездовий на севере.
— Орлы! Орлы! — кричал Бильбо, прыгая и размахивая руками. Если Эльфы не могли увидеть его, то могли услышать. Они подхватили его крик, и он эхом прокатился по долине. Много удивленных взглядов обратилось к небу, но еще ничего не было видно, кроме как с южных склонов Горы.
— Орлы! — крикнул Бильбо еще раз, но тут упал камень, брошенный сверху, тяжело обрушившийся ему на шлем; он упал, как сноп, и потерял сознание.
Глава 18. В ОБРАТНЫЙ ПУТЬ
Когда Бильбо очнулся, он был совершенно один. Он лежал на плоских камнях Вороньего холма, и ничего вокруг не было, Утро уже настало — безоблачное, но холодное. Он весь дрожал и застыл, словно камень, но голову у него жгло, как огнем.
— Интересно узнать, что тут произошло, — сказал он сам себе. — Во всяком случае, я не стал еще одним из павших героев; но мне кажется, что время для этого еще есть.
Он с трудом сел. Оглядев долину, он не увидел ни одного Орка, живого или мертвого. Когда в голове у него прояснилось, ему показалось, что он видит Эльфов, движущихся среди скал внизу. Он протер глаза. Да, лагерь еще стоял на равнине, недалеко отсюда; и вокруг Врат он видел какое-то движение. Похоже было, что Карлики усердно разбирают стену. Но кругом царила мертвая тишина. Не было ни окликов, ни отголосков песен. Весь воздух словно наполнился печалью.
— Кажется, победа за нами, в конце концов, — сказал он, ощупывая свою болевшую голову. — И, кажется, дела обстоят очень мрачно.
Тут он заметил человека который поднялся на холм и теперь направлялся к нему.
— Гей! — окликнул он дрожащим голосом. — Гей, сюда! Какие новости?
— Что это за голос среди камней? — спросил воин, остановившись поблизости от Бильбо и оглядываясь во все стороны.
Тут Бильбо вспомнил о кольце. — Вот так штука! — сказал он. — Оказывается, у невидимости есть и свои недостатки, иначе бы я, наверно, спал всю ночь в теплой, удобной постели.
— Это я, Бильбо Баггинс, спутник Торина! — крикнул он, снимая кольцо.
— Как хорошо, что я нашел вас! — сказал воин, торопливо подойдя. — Вы нужны, и мы давно уже вас ищем. Вас причисляли к убитым, которых много, если бы Гандальф-кудесник не сказал, что слышал ваш голос где-то здесь. Меня послали поискать еще раз. Вы ранены?
— Меня, кажется, сильно стукнуло по голове, — ответил Бильбо, — но я был в шлеме, а череп у меня прочный. Но все-таки мне как-то плохо, и ноги, как соломенные.
— Я отнесу вас вниз, в лагерь, — сказал воин и легко поднял его.
Воин был сильным и быстроногим. Вскоре он опустил Хоббита наземь перед одним шатром в Доле; и там был Гандальф, с рукой на перевязи. Даже кудеснику не удалось остаться невредимым; и во всей армии не были ранены лишь немногие.
Увидев Бильбо, кудесник обрадовался. — Баггинс! — воскликнул он. — Вот так событие! Вы все-таки живы, — как я рад! Я начал уже бояться, хватит ли вам даже вашей удачи, чтобы уцелеть! Битва была ужасная, и чуть не кончилась плохо для нас. Но другие новости могут и подождать. Идемте! — добавил он серьезно. — Вас звали. — И он ввел Хоббита в шатер.
— Привет Торину! — сказал он, войдя. — Я привел его.
Действительно, там лежал Торин Дубовый Щит, весь израненный, а его иссеченные латы и иззубренный меч и топор валялись на земле. Он взглянул на Бильбо, когда тот подошел к нему.
— Прощайте, добрый мой вор, — произнес он. — Я ухожу в Обитель ожидания, дабы сидеть со своими предками, пока мир не обновится. Так как я покидаю все золото и серебро и иду туда, где они бесполезны, то хочу расстаться с вами в дружбе и взять обратно свои слова и поступки у Врат.
Бильбо горестно преклонил колено у его ложа. — Прощайте, Король Горы! — сказал он. — Грустное это приключение, если оно должно окончиться вот так; и этого нельзя искупить даже горой золота. Но я рад, что делил с вами опасности: это было больше, чем заслуживает любой из Баггинсов.
— Нет! — ответил Торин. — В тебе есть больше достоинств, чем ты думаешь, дитя ласкового Запада. Немного мудрости, немного отваги, слитых в должной мере. Если бы большинство из нас ценило еду, смех и песню выше, чем собирание золота, в мире было бы веселее. Но веселый он или печальный, я должен его покинуть. Прощай!
Тогда Бильбо отвернулся, вышел и сел одиноко в отдалении, закутавшись в одеяло; и верьте или не верьте, но он плакал до тех пор, пока глаза у него не покраснели, а голос не охрип. Душа у него была простая и добрая; и много прошло времени, прежде чем он снова отважился пошутить. «Хорошо еще, — сказал он себе, — что я очнулся вовремя. Я хотел бы, чтобы Торин остался жив; но я рад, что мы расстались друзьями. Ты был дураком, Бильбо Баггинс, своим камнем ты сильно запутал дело; и, несмотря на все твои усилия купить мир и спокойствие, война все-таки была. Но, кажется, ты едва ли виноват в этом.
Обо всем случившемся после того, как он упал, Бильбо узнал позже; и это доставило ему больше горя, чем радости, и все приключение уже надоело ему, и хотелось только поскорее пуститься в обратный путь. Это, однако, приходилось немного отложить, так что я все-таки могу вкратце рассказать вам обо всех событиях.
Орлы давно уже заподозрили Орков в темных замыслах, и все передвижения в горах не могли ускользнуть от их бдительности. Поэтому они тоже начали собираться во множестве, под предводительством
