О сбежавшей из Старого города Килли он не знал. Но в субботу выполнил своё желание: договорился с Домекой, чтобы тот подождал его после работы у штаба Чистильщиков, сам съездил в город за его семьёй, после чего, предупредив Селену о предстоящем событии, отвёз всех в деревню, в Тёплую Нору. У Пригородной ограды машину встретили Селена и два её воспитанника – Кадм и Килли. Как и ожидалось, для обеих сторон встреча оказалась потрясением.
Чистильщик ошалел, узнав, что неожиданно, кроме младшего брата, появилась ещё и сестра Домеки… Рамона отпустили, пообещав самостоятельно отвезти семью Домеки в город на машинах Тёплой Норы.
Младшие брат с сестрой и хозяйка места проводили семью старшего брата в дом, соседний с домом Эдена. Дом этот, памятуя о родителях Розы, которые время от времени останавливались здесь, как в гостинице, Селена предложила брату и сестре в качестве гостевого же на те несколько часов, которые приезжие горожане себе могли позволить. Они все расположились на первом этаже, за столом, за которым гостей ожидали чай с разными вкусностями к нему.
Чуть позже, дав гостям время выговориться с рассказами о прошлом, в дом пришли Коннор с Миртом. И тут Кадм опять-таки был ошеломлён, в деталях узнав неожиданную историю знакомства своего старшего брата и его жены с мальчишками – некромантом и эльфом. А уж когда услышал, что героями этой истории были ещё несколько существ из группы Коннора, просто замер, недоверчиво слушая воспоминания старшего брата о прошлом и с изумлением поглядывая на мальчишку-некроманта.
- Пригород огромен, но война сделала его маленьким и тесным, - усмехнувшись, проворчал Коннор.
Джарри увёз семью Домеки в город ещё до темноты.
А Кадм и Килли долго ещё сидели за опустевшим столом в гостевом доме, обнявшись. Напротив сидели Коннор и Мирт – молчали, смотрели в темнеющие окна, размышляя о прошлом…
Понедельник стал потрясением для малышни Тёплой Норы: пропал Нот. Обычно проциона не искали – он сам мчался к ребятне, едва заслышав, что маленький народ собирается в детской гостиной. Сначала как-то не очень удивились: ну, нет – так и нет.
Потом двойняшки-оборотни, выйдя гулять после завтрака, перекинулись и учуяли свежие следы Нота, уходящие со двора к Пригородной изгороди. Асдис, по расписанию свободная от некоторых уроков, а потому дежурившая при маленьких определённые часы, бросилась на поиски удравших из сада мелких – и обнаружила толпу, скопившуюся возле Пригородной изгороди, великим рёвом оплакивавшую сбежавшего Нота.
Так выяснили, что процион каким-то чудом умудрился проскочить калитку, когда с территории деревни выезжали машины со школьниками.
И какое счастье, что у третьеклассников-оборотней каждый день по три урока!
План Ирмы – в конце каждого школьного дня расширять круги вокруг школы, чтобы постепенно узнавать новые местности, неожиданно для волчат помог в поисках проциона. Когда четвёрка ребят-оборотней, в очередной раз прокатывая на скейтах среди кустарников какой-то пешеходной дорожки, мчалась на огромной скорости, уже не Вади, а Вилл учуял странный, но знакомый запах. Странным этот запах был, потому что в этом месте его просто не должно было быть! И мальчишка-оборотень едва не свалился, когда попытался на скорости остановиться. Скейт улетел далеко вперёд, когда Вилл соскочил с него и закричал:
- Э-эй! Ирма!
Поскольку на большой скорости ехали все, друг друга потом окликали по цепочке, но собрали всю компашку. Ирма первой прилетела к Виллу, да ещё сумела по дороге подобрать его отлетевший скейт.
- Ты чё?
- Нюхни! – велел мальчишка-оборотень. – Повернись, чтобы встать, как я, и нюхни! Сумеешь определить, где?..
Вместе с Вади волчишка и выполнила его предложение. Глаза расширились. Ирма, не сговариваясь со своим семейным, но одновременно с ним рванула в кусты, которые росли через кустарниковый ряд этой дорожки. То есть не в те, что вокруг школы подстригли, а в самовольно растущие чуть подальше, через дорогу.
Остальные – за ними.
Сунувшись в них, ребята-оборотни замерли, уже озадаченно созерцая странную картину. А потом, когда убедились, что глаза их не обманывают, принялись за планирование самой настоящей военной операции по спасению живого существа. Ибо Нот не просто так валялся в кустах, а обнимал дранного до крови рыжего кота. До сих пор ребята-оборотни котов и кошек в пригороде видели только в их одичавшем состоянии – то есть сплошь мельком, когда последние удирали при виде хоть кого-то из разумных.
Убедившись, что несчастного рыжего маленькие оборотни не собираются оставлять на произвол судьбы, процион с облегчением отпустил бедное животное. Куртку Вади, как самого большого в компашке по размеру, немедленно превратили в мягкую переноску, которую связанными между собой рукавами надели на шею Вади же. В неё опустили кота, который даже мявкнуть не сумел, выражая своё отношение к происходящему. Семейный Ирмы слегка опробовал покататься со странным грузом на пешеходной дорожке и признал, что сумеет на не очень большой скорости доставить раненого котищу (здоровым и тяжёлым оказался!) в деревню. Тармо тем временем поманил к себе Нота, и тот привычно влез на мальчишку-оборотня, обняв его лапами за шею… Посмотрев на живой груз, Ирма вздохнула и спросила:
- Может, подождём, когда за Бериллом и остальными наша машина приедет? Осталось-то совсем чуть-чуть…
Но Тармо самонадеянно фыркнул:
- Времени и правда много прошло. Но, Ирма… Пусть они нас на обратном пути заберут. Как раз ведь так и получается, что наша машина мимо нас проедет, а потом нас на обратном пути посадят и довезут.
Машина из деревни в школу и впрямь проехала мимо них, притормозив на секунды, чтобы Джарри успел поинтересоваться, надо ли их брать с собой. Компашка дружно отказалась. Но отдыхать засела уже ближе к мосту в пригород – точней, сейчас – к деревне. Устали страшно. Вади – не привык, чтобы тяжёлая ноша оттягивала его при езде вперёд, а Тармо чуть не плакал, вспоминая, что сам вызвался ехать, таща на себе тяжелейшего проциона. Ладно – Ирма догадалась и взяла на себя все доводы для передышки, скомандовав:
- Стоять!
И, сойдя со скейта, быстро подошла к Вади, снимать с него переноску. Вилл помог ей. А когда Тармо, почти задыхаясь, виновато посмотрел на всех, ему ни словечка в укор не сказали… Кот ещё был жив. Нот с интересом бросился изучать перила моста. А ребята отдыхали и ждали Джарри.
Сколько воплей восторга и сочувствия пришлось испытать им, когда семейный хозяйки места въехал на машине к началу моста!.. По приезде домой рыжего кота отволокли, взявшись за края куртки, к Бернару, в деревенскую школу. Тот закатил глаза, но велел оставить рыжего в одном из учебных кабинетов, в котором не бывало уроков для старшей школы оборотней. И выгнал всех спасателей, пообещав младшим школьникам (в том числе и заливавшимся слезами из-за несчастного животного Оливии и Айне), что кот должен в скором времени выздороветь.
Дети помчались в Тёплую Нору, где Ирма вспомнила своё знаменитое:
- Тиграша ещё не знает! Надо ей сказать!
Чтобы кошка наглядно поняла, что ей хотят сказать, четвёрка ребят-оборотней, ничтоже сумняшеся, отнесла её в здание школы. Вернувшийся из своей личной комнаты Бернар вновь закатил глаза, увидев по-своему умилительную картинку: на столе, где лежал драный рыжий кот, покорно дожидаясь обещанной помощи, теперь ещё сидела и Тиграша, которая осторожно вылизывала бедолаге голову, чуть ли не плешивую от гноя и засохшей крови.
Как нашёл кота сбежавший вслед за школьниками процион, как кот вообще оказался рядом со школой – неизвестно. Но с того дня народонаселение деревни увеличилось на дружка Тиграши – довольно наглого, едва он выздоровел, и прожорливого. И вскоре жители деревни имели сомнительное удовольствие слушать его грозные песни, когда он пытался определять границы своих и чужих кошачьих владений, споря о них с выросшими детками Тиграши…
