— Я понял тебя, — согласился Итнайн. Чтобы убедить остальных в обоснованности своих колебаний, он перевел свой разговор соотечественникам. Те вытаращили глаза. — Что ты предлагаешь, Том Гарден?
— Ну, я не тактик…
— Сказал «А», говори «Б».
— Ладно. Подвое одновременно, справа и слева, прыгайте через порог. Падайте плашмя на пол, оружие держите перед собой. Прячьтесь за любым укрытием, какое сможете найти и стреляйте в любую человекообразную фигуру.
— Я потеряю людей, — возразил Итнайн.
— Если кинешь туда гранату, потеряешь половину Нью-Джерси.
— Согласен, — неохотно. — Фасул! Хамад! — Итнайн перевел им инструкции Гардена, сопровождая их ныряющими движениями руки.
Боевики кивнули, секунду помолчали, склонив головы, и приготовили оружие. Затем заняли позицию по обе стороны двери.
— Давай!
Их спины исчезли в сиянии. Еще двое приготовились.
— Давай!
Так, попарно, вся команда проскочила вовнутрь. Ответного огня не было слышно, и у арабов не было повода стрелять.
Наконец, Гарден и Итнайн встали у двери.
— Давай! — пролаял Итнайн.
Гарден, вооруженный только собственной смекалкой, нырнул через порог в лишенный тени свет. Он различил фигуры боевиков, которые оцепенело сидели на полу, забыв про оружие. Они уставились на что-то за вспышками плазмы, которые даже на таком расстоянии Гарден мог перекрыть ладонью. Кожа руки сразу натянулась и высохла от жара, пока он завороженно оглядывался вокруг.
Зная теоретически принципы работы промышленного реактора лазерной зарядки, он не мог и отдаленно представить себе его размеры.
Выбросы плазмы казались столь близкими и расположенными на уровне глаз только из-за двери, но это была оптическая иллюзия, результат искаженной перспективы при взгляде через дверной проем.
За дверью, оказывается, был не пол здания; здесь начиналась как бы сцена или широкий балкон. Край балкона защищало трубчатое заграждение, а за ним и сияло белое рукотворное солнце. На самом деле оно выглядело как вулканический гейзер на поверхности небольшой белой луны Юпитера или Сатурна.
Так велика была реакторная камера.
Расположенная в яме глубиной метров десять, сама камера была около сорока метров в диаметре. Из нее, как соломинки из коктейля, торчали толстые белые трубы. На определенном расстоянии от поверхности камеры все трубы изгибались под прямым углом и тянулись параллельными рядами на двести метров к северу. Ажурная конструкция из голубых балок, опорных платформ, переходных мостиков, высотой этажей в шесть-семь, поддерживала эти горизонтальные трубы — световодные кабели. Приблизительно через каждые тридцать метров в них были врезаны кристаллические графитовые усилители, опутанные силовыми кабелями и тончайшими охладительными трубочками. Световоды упирались в северную стену здания, поворачивали назад, уходили внутрь опорной конструкции, снова поворачивали и устремлялись куда-то вниз. Километры световодных кабелей сновали туда и сюда, слегка утончались, словно органные трубки самых нижних регистров басового диапазона, и прижимались теснее друг к другу. И где-то в глубине многослойной паутины, представлялось Гардену, в месте слияния световодов, прячется сам рентгеновский лазер, источник всей этой мощи.
Словно пистолет, приставленный к черепу, сверху в сферическую камеру упиралось устройство для запуска стеклянных капсул. Гардену видны были механические руки, загружающие дейтериевые шары в магазин. Судя по действию этого автомата, камера заряжалась примерно каждые две секунды. Однако выброс плазмы казался постоянным, не пульсирующим. Детонация поддерживала исключительно стабильное давление в камере.
Справа, за сиянием плазмы, можно было различить очертания плазменного процессора, теплообменников и какие-то отдаленные непонятные очертания и формы.
Гардену всегда казалось, что лазерный реактор — вещь достаточно деликатная. Цепенея теперь перед всей этой огненной очевидностью гигантской мощи, он понял, что Итнайн мог бы спокойно бросить сюда гранату безо всякого эффекта. Возможно, взрывная волна на мгновение сдует плазменный хвост. Возможно, осколки слегка согнут механические руки робота и задержат работу пускателя на двадцать или даже на сто секунд. Но жизненно важные узлы и механизмы не будут повреждены, и работа реактора не нарушится.
— Что мы тут делаем? — спросил он Итнайна.
Палестинец протер глаза, слезящиеся от света кремово-белой луны и ее гейзера. «Мы ждем моего господина Хасана».
Гарден кивнул. «Только не глазей слишком долго на пламя», — посоветовал он.
Элиза 212 и ее Двойник установили контакт с АИ note 2 на другом конце оптического кабеля. Это было довольно ограниченное существо, занятое обработкой информации с датчиков, которую он мог обсудить со своими собеседниками, но не мог продемонстрировать графически. В основном это был одноканальный ввод данных, хотя порой проскакивали матричные массивы и широкодиапазонные вводы, которые могли быть считаны с видео или с матричных дисплеев. Общаясь в диалоговом режиме, АИ постоянно бормотал себе под нос формулы.
Элиза назвала его «одержимым».
Двойник назвал его «своим парнем».
— Ты отмечаешь присутствие людей рядом с собой? — спросил Двойник, захватывая инициативу в диалоге.
— Значки персонала всегда рядом, — ответил АИ. — Почти всегда.
— Каталогизируй значки.
— Шаблон показывает аномальное распределение.
— Ты регистрируешь других людей, кроме персонала?
— Не нахожу других.
— Есть проблемы с охраной?
— У охранной подсистемы всегда имеются проблемы. Иногда реальные, иногда симулированные. Но все они не затрагивают основные функции.
— Доложи параметры функции.
— Шестнадцать сотых детонаций в секунду.
— Проанализируй функцию.
— Двадцать две сотых тераватта первичной загрузки на стержень.
Элизе захотелось прервать диалог и спросить, что означают эти числа, но Двойник контролировал приоритет доступа.
— Проанализируй программу, — скомандовал Двойник. — Двадцать-плюс детонаций в миллисекунду.
— Теоретически, — прощелкал АИ. — Уровень превосходит первоначальную мощность ячейки. Мощность ячейки превосходит радиус цели.
— Проанализируй.
— Сохранность объекта не гарантируется.
— Принято. Засеки людей, со значками и без, вблизи радиуса цели.
— Засекаю… — и трехмерная схема просочилась через оптическую линию.
Двойник просканировал ввод и его память удовлетворенно щелкнула единицами.
— Свой парень, — доверительно сказал он Элизе.
