И вот через неделю прощание состоялось.
Солнце только поднималось, но по улицам Солнцеграда уже сновали булочники и зеленщики с ослами, гружеными товаром, проснувшиеся горожане лениво шлепали по ступенькам крылец и окликали их. Молочник степенно правил старенькой кобылкой, телега подскакивала на камнях, гремела посуда с молоком, накрытая сверху холстиной.
Домики побогаче были окружены коваными заборами-решетками и вместо пары-тройки огородных грядок, случающихся у обычных домов по селянской привычке кормится собственноручно выращенными продуктами, там цвели гвоздики и астры, а вместо хозяев выходили слуги.
Самый интересный обмен происходил у одного большого четырехэтажного кирпичного строения — постоялого двора, но не из тех, где обычно ютятся путники. Здесь останавливались люди богаче, почтенней и, скажем так, внушающие больше доверия, нежели простой бродяга-наемник. Да комнаты снимались на долгий срок, а не на «ночь с клопами за медяк, а потом снова родной тракт». Спускаться вниз в такую рань постояльцами не хотелось, а потому спускались корзины на веревочках, в которые жильцы складывали деньги, завернутые в записки с заказами. Вот что значит почтенные горожане! В ином месте до четвертого этажа хорошо если дошли бы пустые корзинки, а не просто обрывки веревок… А может, и до земли бы не успели спуститься.
Я усмехнулась. В такое умиротворяющее утро хотелось… хотелось кладбища с упырями, чердаков с нетопырями, лесков с груннами, вивернами, кикиморами и мавками. А больше всего хотелось кособокой таверны с хлипкими столами, сопливого менестреля, простуженным голосом завывающего о великих деяниях неизвестного героя, низкопробного пива и мрачных (до первой кружки) завсегдатаев. Цивилизации, одним словом, хотелось.
Наверное, населенные пункты до Солнцеграда я проезжала механически, не забывая только спрашивать о возможной работе, но полностью позабыв остальные наемничьи инстинкты. Здесь же работу искать было бесполезно — а значит, и таверны, созданные не столько для обедов-ужинов-пьянок, сколько для совершения сделок, не представляли важности.
— А почему здесь нет для тебя работы? — поинтересовалась Тьерроль, все еще разглядывающая свои руки и украдкой, думая, что я не вижу, пытавшаяся осмотреть все остальные части тела. Кожа под воздействием зелья из неестественно серой превратилась в просто очень светлую, даже с легким румянцем. Волосы цветом напоминали солому, зрачок стал круглым.
— Потому что в столице обязательно есть хороший маг, — пожала я плечами. — И наверняка пара-тройка борцов с нежитью. Обычно также в городские гарнизоны берут с охотой тех, кто смыслит в некромантии. Плюс имеется Тишана за стеной, которая берет меньше мага, но места окрест своего дома точно будет держать под надзором.
— Значит, к коннику? — улыбнулась дроу.
— К нему… Я обожаю свою подругу.
Коней, полюбившегося мне Угля и Чернозлату, мы оставили у Тишаны. Ведьма же сплавила их на заводик по разведению лошадей неподалеку от столицы. Продавать запретила, а в качестве платы за содержание еженедельно захаживала и бесплатно избавляла конный завод от мелких неприятностей вроде шалившей нечисти, внезапных болезней и всего прочего.
Мужичок, назвавшись Казалем, с явной радостью прочитал письмо от ведьмы и вывел коней.
— Люблю я лошадей, — вздохнул мужик. — Да только эти… Хорошие, умные — и никуда не годятся!
Я успела испугаться, как хозяин пояснил:
— Продать нельзя, в деревню сдать на работы — тоже… А чародейка ко мне ходить теперь перестанет?
— Нет, — рассеянно отозвалась я, гладя по морде темного жеребца. — Ходить будет, только не бесплатно.
Казаль вздохнул, я на радостях сунула ему серебряную монетку и выудила из кучи принесенной, так же не тронутой конной сбруи уздечку. Всунула удила в лошадиный рот, застегнула кляпень. Уголь недовольно помотал мордой.
— Ну, привыкай…
Накинула потник, суконный чепрак, потом старенькое седло. Застегнула подпругу, с наслаждением вспоминая все движения. А то все арканы на пауков накидывать…
— А вот бывало, на скорость седлала, — мечтательно поделилась я с конником и внимательно следящей Тьерроль. — В Крышкоешкине, после охоты на упырей и вина, наперегонки с некромантом да чужую кобылу…
Казаль озадаченно поскреб затылок и потрогал оберег на поясе. Углубляться в подробности я не стала, только ухмыльнулась, подвешивая к седлу стремена на ремне.
— Ну, — обернулась я к Тьер, — повторяй.
Дроу довольно быстро со всем управилась.
— Подковали нормально? — спросила я мужичка и тут же сама проверила.
— Перекуйте лучше по дороге, — поморщился Казаль.
— Что ж ты так… Кони вон какие красавцы, а подкованы-ы… — я покачала головой.
— Наш мастер — вон, видишь, кузница дымит, — усоп уже пару лет как. Подмастерье-недоучку оставил… Неплохой паренек, знает, что до мастера далеко еще, опыта набирается. Вот и терпим.
— А почему у того, что в другой стороне, не заказываешь?
— Дык дорого… Паренек-то справедливо берет, полцены…
Я хмыкнула. Уверена, что на своих лошадках хозяин не экономит. А на ненужных, в общем-то, коне и кобыле…
Я уже взобралась в седло, как меня осенило.
— Слу-у-ушай, — протянула я, — а как насчет постоянных поставок подков? Ну, и другой сбруи, стремян там… А? И подковывать можно — когда мастер будет приходить только. Скажем, к этому подмастерью в кузню, а?
— А цена? — нахмурился Казаль. — И ты это… мне проблемы с законом не нужны!
— Да нет никаких проблем. Обычный кузнец, ему просто денег не хватает… А цена — ну, немного меньше, чем у того, хорошего мастера. Сам договоришься, как работу посмотришь, лады?
— Ну…
— Ты на металл глянь! — я вытащила из ножен один из мечей — тот, что был из къяррата.
— Темный, — осторожно принял оружие конник. — Легкий…
Он вдруг с размаху ударил мечом плашмя по стене. Тонкая полоска недовольно завибрировала.
— И что это было? — поинтересовалась я.
— Да так, — смущенно отвел глаза мужичок. — Хороший металл… Я гномскую породу лошадей видел. Маленькие такие лошадки, лохматые, ноги толстые… А подковы — чудо! Черт знает где те лошадки шастают, а подковам годами сносу нет!
— А цену гномских изделий ты видел? — по разом помрачневшему лицу стало ясно — видел.
— Так мастер — гном? — уже деловито осведомился он.
— Ну, почти, — уклончиво ответила я. — Я обратно ехать буду… не знаю, когда… Через пару месяцев точно буду — договоримся в подробностях, хорошо? Мне сейчас обратно за… мастером возвращаться невыгодно. А к пареньку вашему, кузнецу, я заверну…
