И все они летели к герцогу — Лютиен и Оливер с недоверием уставились вниз.
Но град стрел оказался нематериальным — все они оказались не чем иным, как тенями первой. Пройдя сквозь герцога и не причинив тому ни малейшего вреда, стрелы растаяли в воздухе. Моркней злобно усмехнулся и указал стражникам на Лютиена, стоявшего на краю выступа.
Лютиен почувствовал себя опрометчивым дураком, и эта мысль только укрепилась, когда он услышал за собой спокойный голос Оливера.
— Я не думаю, что это была хорошая идея.
Лютиен попятился и чуть не упал с уступа, когда каменная горгулья ожила. Он взмахнул луком, ломая его о твердую голову статуи, и стал звать Оливера, но скоро увидел, что хафлинг, уже со своей огромной шляпой на голове, тоже оказался в трудном положении, так как зловещие статуи ожили по всему Собору, повинуясь зову своего хозяина-волшебника.
— Почему мне всегда приходится сражаться на каком-нибудь карнизе? — жалобно спросил хафлинг, подныривая под когтистую лапу и делая выпад вперед, — тут же он печально вздохнул, потому что его гибкая рапира только согнулась, не в состоянии проколоть твердую шкуру горгульи.
К этому времени все собравшиеся в Соборе узнали о причине шума в трифории. Циклопы выкрикивали команды, человек на кафедре вопил: «Смерть преступникам!», а затем совершил серьезную ошибку, закричав:
— Смерть Алой Тени!
— Алая Тень! — закричали в разных концах зала. Люди вскакивали со своих мест, взволнованно показывая в сторону Лютиена. Момент оказался очень удачным для юного Бедвира, потому что ему удалось обрушить сокрушительный удар на горгулью, его меч скользнул по шее твари и глубоко врезался в твердое крыло. Лютиен мощно рванулся вперед, и горгулья свалилась с уступа. Она яростно махала крыльями, но из-за раны крыло не могло удержать ее в воздухе, и тварь по спирали рухнула на пол.
— Алая Тень! — завопило еще больше людей, а другие завизжали от ужаса, увидев ожившую горгулью.
Преследуемый двумя крылатыми монстрами, Оливер пронесся за спиной Лютиена к уступу на углу, где трифорий переходил в южный трансепт. Хафлинг торопливо нашарил и вытащил липучку и веревку, с тревогой прислушиваясь к нарастающему внизу шуму.
Меч Лютиена высекал искры, со звоном врезаясь в морду одной из горгулий. Юный Бедвир яростно сражался, стараясь сдержать натиск могучих тварей. Он понимал, что они с Оливером попали в очень трудное положение, потому что новые монстры показались в трифории с другой стороны, а еще несколько поднялись в воздух и медленно летели через открытое пространство трансепта.
Циклопы внизу быстро организовались, пытаясь сдержать толпу, в которой нарастала паника, — множество людей, подхватив на руки детей, с визгом бросились к западным дверям. Один циклоп потянулся к Сиобе, но моментально получил пинок в пах. Другому, находившемуся сбоку от нее, повезло еще меньше — стрела, выпущенная из задних рядов толпы, воткнулась ему между ребер.
Люди показывали на трифорий и призывали на помощь таинственного вора в алой накидке.
Оливер, освободив к этому моменту липучку и веревку, не преминул внести свою лепту в происходящее.
— Да! — закричал он как можно громче. — Алая Тень с нами! Ваш час свободы пришел, храбрые жители Монфора!
— За Эриадор! — крикнул Лютиен, быстро поняв план хафлинга. — За Брюса Макдональда! — И тихо, с тревогой добавил: — Скорее, Оливер! — потому что горгульи двинулись вперед.
— К оружию, храбрые граждане Монфора! — крикнул хафлинг, раскрутил липучку и метнул ее в край свода. — Свобода в ваших руках! К оружию! Настало время героев! Храбрецы Монфора, к оружию!
Лютиен застонал, когда тяжелая лапа горгульи ударила его по плечу. Он полетел вперед, споткнулся и чуть не упал на Оливера. Обхватив хафлинга одной рукой, юный Бедвир схватился другой рукой за веревку и прыгнул.
Вид Лютиена и Оливера, когда они устремились к алтарю и герцогу-тирану, вытеснил панику и наполнил мужеством сердца порабощенных жителей Монфора. Торговец, бережно прижимавший к себе мешок монет, который он собирался отдать в уплату налогов, им же и нанес первый удар ближайшему преторианскому стражнику и сбил его с ног. Толпа бросилась вперед, какой-то человек схватил оружие поверженного циклопа.
Около стены еще одного циклопа свалила с ног разъяренная толпа.
А сзади друзья Сиобы, Каттеры, вытащили свое спрятанное оружие и врезались в строй идущих в атаку циклопов.
Обвинитель эльфийки ринулся с возвышения, сжимая в руках кинжал. Он явно намеревался ударить им девушку, но наперерез ему бросился какой-то гном. Чиновник метнулся в северный трансепт, визгливо созывая стражников.
Сиоба и гном быстро огляделись, увидели своего тюремщика, который попытался спрятаться под одну из передних скамей, и бросились к нему в поисках ключей от кандалов.
Оливер и Лютиен пролетели уже больше полдороги к полу и апсиде, когда их встретила горгулья. Юноша отпустил товарища и освободил руку для меча, яростно им размахивая, в то время как веревка стала описывать круги в воздухе.
Оливер видел, что все больше горгулий устремлялось к ним. По мнению хафлинга, еще хуже было то, что они висели в воздухе, оставаясь открытой мишенью для разъяренного герцога-чародея. Оливер посмотрел вниз и тяжело вздохнул, а затем три раза быстро дернул за веревку.
Горгулья вцепилась в Лютиена, и все трое рухнули с высоты пятнадцати футов на пол. Падая, хафлинг ухитрился настолько сохранить присутствие духа, что сумел вскарабкаться на горгулью и приставить кончик своего кинжала к голове твари. Удар при падении оказался настолько сильным, что оружие вошло в голову ожившего монстра.
Лютиен первым вскочил на ноги, размахивая мечом, чтобы сдержать ближайших циклопов. Сосредоточившись на нем, те не отреагировали на приближавшуюся группу мужчин, но горгульи слетели вниз, почуяв добычу. Одного мужчину подняли в воздух, голова его была зажата в лапах горгульи, а от его собственных рук было мало пользы в борьбе с толстокожей тварью.
Во всем нефе кипел бунт, люди сражались любым оружием, которое смогли найти, и крики «Алая Тень!» раздавались снова и снова.
* * *
Герцог Моркней в ярости сжал костлявые кулаки, когда вызвавшие всю эту сумятицу Лютиен и Оливер упали в толпу, и прекратил творить заклинание, которое должно было поразить эту пару огнем. Оглянувшись, он осознал, что сосредоточиться только на этих двоих было бы не слишком умно; люди в Соборе сильно превосходили численностью циклопов, и, к удивлению герцога, многие ухитрились принести с собой оружие. Горгульи Моркнея отличались немалой силой, но не ловкостью, к тому же их было слишком мало.
