- Кх, кх, кх. Мой сын предал меня, и я готов был признать свою участь но, - Верлий обернулся и посмотрел на Зевса, - кое- кто заставил меня вспомнить, кто я на самом деле. Я буду бороться за свой мир.
- Не ты один отец! - Мироний вышел из толпы.
Верлий повернул голову в недоумении. Этот ангел не был похож на того, кого он помнил, но все же это был его сын. 'Не смотря ни на что, он пришел и встал плечо к плечу, чтобы броситься в бой с врагом. Мироний всегда был таким, готовым защищать и отстаивать правду, чего бы это ни стоило'.
- Мироний. Сын прости, Кх, кх, кх.
- Ненужно. Побереги свои силы.
- Ну, надо же! Какое воссоединение! Может и Сариил сейчас из кустов появится? - Аббадон глянул с усмешкой по сторонам. - Ой, не вышел!? Конец не очень счастливый.
- Сариил мертв, - неожиданно выдал Мироний.
Верлий посмотрел на сына с глазами полными грусти, но не сказал ни слова. Алчность и жажда власти в итоге сыграли злую шутку с его чадом. Этого следовало ожидать. Однако каким бы он ни был, это его сын и от услышанного, в груди защемило, а подступивший к горлу тяжелый ком, не давал дышать итак обессиленному королю.
- Герой умер, не выдержав печали. Смирись Верлий и отдай мне свои земли мирно. Я найду им должное применение, - Аббадон громко засмеялся. Ему надоело смотреть на ангельский сентиментализм.
- Этого никогда не будет! - Мироний вышел из себя и запустил в Аббадона огненный шар, осознавая, что за этим последует.
Аббадон ловко увернулся и его черные глаза стали похожи на раскаленные пуговицы.
- Покончим с этой кучкой неудачников! - он сорвался вперед, посылая в сторону ангела раскаленную лаву.
Получив знак от короля, демоны - палачи бросились на ринувшихся им на встречу богов и ангелов. И та и другая сторона понимали, что после этой стычки, должны остаться лишь победители и побежденные. Другого быть не может.
Существа трех миров смешались в схватке, прекрасно понимая, что большинство их них, так и останется здесь навсегда. Демоны умело использовали свои способности, против практически беспомощных ангелов - стражников. Пусть от природы они были наделены огромной силой, но из-за того, что долгое время использовать ее не приходилось, утратили навыки управлять ею. Демоны, то перевоплощались, то принимали свой истинный облик, не давая ангелам сосредоточиться. Пользуясь этим, они безжалостно врывались своими когтистыми лапами прямо в грудь, вырывая сердце. Затем с диким ревом впивались в него клыками и разрывали на части. Ангелы, один за другим, терпя поражение, падали на окровавленную землю, устилая ее своими телами.
Дав обещание Зевсу, если это понадобится, защищать Тэрон, существа божественного мира, также подписались на бой с врагом за Анбол. Дриады, словно воинственные амазонки, пробираясь вглубь схватки и распуская свои ветвистые руки, использовали их как удавку. Они окручивали шеи чудовищ, не давая малейшей возможно поступления воздуха, и безжалостно душили врага. Если это не удавалось, тут же на помощь поспевали кентавры. Они пронзали сердца демонов острыми отравленными стрелами, не давая шанса на спасение. Прикрывая друзей и защищаясь от атаки, сатиры умело маневрировали серебряными топорами, рубя палачей на куски, отчего те даже не успевали издать и звука.
С каждой минутой, ряды врагов и защитников уменьшались, но никто не собирался сдаваться и останавливаться. Место схватки превратилось в месиво из крови и плоти и кажется, даже солнце палило со всей своей силой, будто помогая и защищая принадлежащий ему мир.
Персефона, Афродита и Гермес, защищаясь от разъярённых врагов, посылали богам и ангелам энергетические импульсы, придавая им сил и возможность быстро восстанавливаться. Лилит, Зепар, Астарт и Нибрас, прикрывая Аббадона, боролись с сильнейшими, концентрируя свои способности воедино, что давало им весомое преимущество. Однако в смертельной схватке никто не замечал, каково было Оливьеру. Внутри у него шла своя война. Чувства и эмоции вели неописуемую борьбу. Пусть Оливьер и принадлежал нижнему миру и хотел защитить своих друзей и повелителя, но он не мог причинить вред ни Верлию, ни Миронию. Также он не мог сражаться с жителями мира, в котором родился и некогда принадлежал.
Аббадон направил в Мирония раскаленную лаву но, не достигнув цели, она встретилась с потоком ветра, несущемся словно смерч. В это время Зевс, взмахнул своим скипетром и три яркие молнии, сразили Аббадона. Он не успел использовать свои крылья, чтобы защититься и словно пораженный током, отлетел в сторону на несколько метров. Астарт подбежал к отцу и, убедившись, что с ним все в порядке, направил в бога новый снаряд, который встретился со стеной из песка и земли выстроенной Цирцеей. Она что-то шептала и Зевс понял, что волшебница и использует одно из своих черных заклинаний. В это мгновение Астарт зарычал от пронзившей его боли и схватился за голову. В виски словно впились тысячи иголок и, проникая в мозг, доставляли неимоверные мучения. Мироний осадил врага новой стихией и услышанный неподалеку знакомый голос, заставил Цирцею обернуться.
Чувство тревоги в один момент заполнило грудь. Обвивая друг друга своими извивающимися телами, похожие на змеиный клубок, в кровавом месиве качались Ехидна и Махаллат. Демоническая подстилка была явно сильнее. Она впивалась в Ехидну своими маленькими змейками, которые безжалостно жалили ядом, забирая силы у соперницы. Двуглавый пес, верный защитник женщины, лежал рядом с борющейся хозяйкой, и жалобно скулили от полученной раны.
Цирцея вмиг оказалась около женщин, и одним махов схватив извивающихся змеек, вырвала их из головы Махаллат, оставляя на их месте кровоточащие дыры. Змея издала шипящий стон и со стеклянными глазами рухнула на землю, высовывая длинный язык. Цирцея подхватила чуть дышащую сестру и та оказалась лежащей у нее на руках. Раны были серьезными, и волшебница с горечью осознавала, что понятия не имеет, как помочь Ехидне. Она уже готова была броситься в оборону к оказавшейся рядом Лилит, но та опрокинула маленькую бутылочку и вылила ее содержимое в рот обессиленной женщине-змее. Раны на глазах стали затягиваться и убедившись, что лекарство подействовало, суккуб испарилась так же быстро, как и появилась.
От армии демонов, как и от тех, кто стал на защиту мира ангелов, остались лишь самые сильные воины. Большая часть воинов лежало в кровавом месиве, простившись с жизнью в безжалостной схватке. Однако это был еще не конец. Со стороны сада, во главе с Мелиноей появились мертвые души.
Ненасытные и изголодавшиеся, с тонким визгом режущим уши, они набросились на ошарашенных существ. Довольный Аббадон, посмотрев в глаза застывшего Зевса, увидел там боль и ярость. Бог до последнего не хотел ве6рить, что та кого он любил и доверял, на самом деле предательски поступит с ним.
