— Эта глупая песенка и есть загадочная магия? — спросил я, и при этом сам почувствовал, как мои глаза удивленно выпучились.
— Языка, на котором вы плели свою непонятную магию, я не знаю, наверно, какой-то тайный горский диалект, но результаты вашей магии я неоднократно видел сам! — с гордым видом сказал профессор, и ледяные стекла на его очках победно блеснули.
— Вы сейчас пойдете и продемонстрируете перед всем симпозиумом ваше магическое плетение, и пусть после этого доктор Дельф попробует нам отказать, — громыхнул голос тетушки Хтаны.
— Я должен петь это со сцены? Ни за что на свете! — искренне воскликнул я, испуганно озираясь. Петь песню группы «Белые тапки» было выше моих сил.
Дальнейшие события я помню смутно. Меня уговаривали, а я отнекивался, как институтка от непристойного предложения. Цвета упрямо твердила о необходимости выступления, Лайна мягко уговаривала просто попробовать, Апик настаивал, постоянно упоминая о необходимости повышения опыта публичных выступлений, а тетушка Хтана успокаивала меня, как опытный педагог успокаивает истеричную студентку перед серьезным экзаменом. Я действительно находился на грани истерики, как только представлял себе то, что буду исполнять репертуар группы «Белые тапки». В конце концов, они меня уговорили только потому, что воздействовали на совесть — дескать, я всех их тут собрал и сам же пытаюсь все испортить. Но все равно я ужасно нервничал.
«Ноги моей в этом мире больше не будет!», — только и мог тихонько бормотать я в тот момент.
Потом тетушка Хтана с профессором Апиком переглянулись и, оставив меня под присмотром Цветы и Лайны, убежали устраивать выступление, а я никак не мог заставить себя войти в зал симпозиума. Посмотрев на эти терзания, лечащий Жрец и служитель Некро крепко взяли меня под руки с двух сторон, ввели в зал заседаний и усадили в первый ряд, сев по бокам и продолжая крепко удерживать меня за локти. Я несколько раз порывался убежать, но девчонки крепко меня держали, а тащить их через весь зал было просто неприлично.
— Мы забыли дать слово спасителю нашего уважаемого профессора Апика, — встав со своего стула, сказал доктор Дельф после очередного докладчика таким ехидным голосом, что я чуть не выбежал из зала вместе с целительницами, прилипшими к локтям. — Может быть он убедит меня, что лед жидкий, огонь твердый, а магия вовсе не наука. Прошу на сцену, уважаемый коллега Тим.
Последовавшие за этим пять минут я до сих пор считаю самым грандиозным позором в своей жизни. Я поднялся с места и на дрожащих ногах взошел на сцену, как на эшафот. Постояв некоторое время под взглядами сотни внимательных глаз, я открыл рот, но не смог издать ни звука, потом закрыл рот с глупым видом и чуть не решился уйти все равно куда, только бы отсюда подальше. Зал смотрел на меня в напряженной тишине.
«Соберись, тряпка!», — обругал я себя, и дело понемногу пошло на лад.
— Девочка Карина… — пропел я почему-то фальцетом и пустил петуха. Горло перехватило, я закашлялся, в этот момент в зале послышались смешки.
«Ну ладно, сейчас я вам устрою шоу», — рассердившись, подумал я и начал притопывать и прихлопывать, делая характерные движения тазом и плечами, точно такие же, какие выделывали на увиденном у дочери клипе девчонки из группы «Белые тапки». Поймав ритм, я спел первый куплет и с ужасом понял, что дальше слов я не знаю. От безысходности я стал петь его снова, а потом опять и опять повторял ненавистные слова. Я пел, пытаясь повторять движения нелепого танца, который у полуголых девчонок в блестящих одеждах из ненавидимой мной всеми фибрами моей души группы «Белые тапки» получался легко и изящно. Внезапно на сцену выскочил Рыжик и радостно стал прыгать вокруг меня, создавая полный эффект подтанцовки.
Девочка Карина
С города Твери, на…
Любит Вову Лютого
С северного Бутова.
Зал, полный ошарашенных магов, наблюдал за сценой, на которой творилось форменное безобразие. Джисталкер в дырявом плаще, гремя в такт амуницией, беззастенчиво вилял бедрами и махал руками, изредка хлопая в ладоши, и повторял одни и те же глупые слова, по счастью, не понятные никому из присутствующих в зале. Вокруг него прыгал здоровенный рыжий кот, о которого несуразный певец иногда спотыкался. Кот частенько весело мяукал, добавляя в это странное шоу не только подтанцовку, но и подпевку. Через пару минут шоумен увлекся и прыгал уже по всей сцене, амплитуда движений его бедер становилась все больше, а взмахи рук все шире. Дырявый плащ развевался за ним, как флаг над сумасшедшим пиратским фрегатом. Под конец представления танцующий певец выдохся и, тяжело дыша, проговорил напоследок все тот же куплет уже как стихотворение. Шоу закончилось.
«Если сейчас хоть кто-то что-нибудь скажет про мое выступление, я сначала его убью, а потом сделаю себе ритуальное харакири», — подумал я и замер в ужасе.
В зале царила напряженная тишина. За столом магического совета тоже никто не двигался, и все удивленные лица почтенных корифеев магической науки были устремлены на мою скромную персону. Потом глава магического совета шевельнулся и встал со своего огромного кресла.
«Это песец, причем пушной полностью», — подумал я и весь покрылся холодным потом.
— Коллега Тим, вы абсолютно точно не маг. То, что здесь было продемонстрировано… — начал доктор Дельф и сделал паузу, после которой мое сердце разок гулко ухнув, свалилось в какую-то бездну.
— Несмотря ни на что, является невероятным научным достижением. Использование переменной в линейном магическом уравнении поля — новое слово в магическом плетении. Грандиозно! — продолжил Дельф и в полной тишине громко хлопнул в ладоши три раза.
После его слов зал взорвался аплодисментами. Кот, хитро взглянув на меня, вдруг поклонился. Я, следуя примеру этого рыжего чудовища, тоже отвесил глубокий поклон в зал, и под неутихающие овации мы продолжили эти упражнения еще пару минут. Пока мы с Рыжиком купались в лучах абсолютно незаслуженной славы, тетушка Хтана насела на доктора Дельфа с одной стороны, а с другой ему что-то напряженно говорил профессор Апик. Глава совета только согласно кивал головой, с удивлением глядя на меня. Аплодисменты немного поутихли, я сошел со сцены и уселся в первом ряду между радостными лицами Цветы и Лайны. Но это было лишь затишье перед бурей. Овации грянули с новой силой, мне пришлось подняться и снова выйти на сцену, где я провел еще пару минут, кланяясь и принимая поздравления вместе с донельзя довольным Рыжиком. Потом аплодисменты начали опять стихать, я снова сошел со сцены и второй раз уселся между гордыми мной девушками-целительницами. Когда, еще немного пошумев, зал стих окончательно, со своего места поднялся председатель магического совета, зорким взором осмотрел аудиторию и поднял руку, требуя тишины. К этому времени я немного отошел от шока, но все равно не думаю, что хоть чем-то в этот момент напоминал светящуюся вдохновением звезду эстрады. Лучше всего мое тогдашнее состояние характеризует выражение «внезапно стукнутый пыльным мешком из-за угла».
