— А теперь он никак не может понять, правильно ли выбрал, — сказал я. — Пойдем, Френки. Даже если бы он женился на Мэд, то все равно был бы несчастен.
— Это еще почему? — спросила Франсуаз.
— Он чувствовал бы, что разбил сердце папочке, — пояснил я. — Такие люди, как Родерик Калленти, не могут быть счастливы.
18
— А о чем мечтала ты, Френки, когда была маленькой девочкой?
— Не скажу.
— Брось.
Я повернул руль, выезжая на хайвей.
— Расскажи — интересно, какие мысли занимали эту красивую голову, когда ты носила розовые бантики.
— Я никогда не носила розовых бантиков. Мои родители — благопристойные демоны. Они бы умерли, при первом намеке на лесби.
— Но это же так.
— Заткнись. Лучше скажи, о чем мечтал ты.
— Френки, но я никогда не был маленькой девочкой.
— Майкл, я тебя убью.
Я сбросил скорость, пытаясь выглянуть из окна машины дальше, чем это было возможно.
— Пробка, Френки, — заметил я. — Может, вызовем вертолет?
Франсуаз вышла из автомобиля, решительно застегивая пиджак — словно решила разгребать машины вручную.
— Они даже не сигналят, — пробормотал я. — Наверное, стоят очень долго. Простите, мэм, вы не знаете, что случилось?
Я наклонился к открытому окну ближайшей машины. За рулем сидела милая пожилая женщина, в очках с прозрачной оправой и светлыми волосами, незаметно переходящими в седину.
— Большая авария в полумиле отсюда, — пояснила она. — Стоять придется долго.
— Стоять придется долго, — сказал Уолдо Каннинг. — Но мне некуда спешить.
Эльф с карими глазами все еще стоял, склонившись над его машиной, словно хотел задать еще какой-то вопрос.
— Спасибо, мэм, — наконец произнес он и выпрямился.
— Похоже, мы здесь крепко застряли, Френки, — крикнул он.
Уолдо Каннинг улыбнулся.
— Похоже, мы здесь крепко застряли, Френки.
Франсуаз презрительно скривила кончик чувственных губ.
— Я не могу ждать здесь несколько часов, — сказала она. — Должен быть какой-то обходной путь. Майкл, ты лучше знаешь дорогу.
Огр, в одежде дорожного рабочего, неторопливо шагал по обочине.
— Когда пролетарии не спешат, Френки, — пробормотал я, — значит, ситуация на самом деле серьезная.
Резкий ветер приподнимал край карты, вырывая ее из моих рук.
— Сэр, — позвала Франсуаз.
Поскольку ко мне девушка обращается так только в постели, я понял, что она говорит с огром.
— Есть неподалеку объезд?
— Как не быть, мэм, — отвечал он, подходя ближе.
Его толстый палец провел по узенькой черточке на пестром беспорядке карты.
— Смотрите. Большинство машин — те, что с низкой осадкой — по этой дороге не проедет. Но вы можете попытаться. Все лучше, чем стоять здесь и ждать. Это надолго.
— Все лучше, чем стоять здесь и ждать, — произнес Уолдо Каннинг.
Старческие глаза с хитринкой смотрели на демонессу. Она не чувствовала его, и это было хорошо.
Девушка оказалась слишком слаба…
— Проехать пару миль, — продолжал старик, проводя рукой по глянцевой карте. — И свернуть вот сюда. Само собой, придется крюк сделать, да и дорога там не ахти — это вам не хайвей.
Эльф смотрел куда-то вперед, пытаясь определить, где заканчивается череда машин.
— Мы все понимаем, — ответила Франсуаз. — Но это на самом деле лучше, чем ждать. Поехали, Майкл.
Уолдо Каннинг стоял, глядя вслед отъезжающей машине. Его сильные руки продолжали сжимать каску дорожного рабочего.
Уолдо Каннинг поправил очки в прозрачной оправе. Из зеркальца ему улыбнулось лицо пожилой женщины со светлыми волосами.
Десятки, сотни Уолдо Каннингов следили за тем, как удаляется вдоль по дороге блестящий эльфийский внедорожник.
Потом Уолдо Каннинг вздохнул и вышел из них.
Ряд автомобилей дрогнул, по нему прокатились резкие беспорядочные гудки. Затем машины пришли в движение и, все набирая и набирая скорость, понеслись вперед по прямой линии хайвея.
Люди не знали, что заставило их остановиться.
Внедорожник сворачивал на боковую дорогу.
19
— И все-таки, Френки, кем ты хотела стать?
Машину подбросило, и Франсуаз весело взвизгнула.
Она не собиралась отвечать.
— Да ладно тебе, Френки. В этом нет ничего стыдного — ты же должна была во что-то играть.
— Ох!
Девушка с осуждением посмотрела на меня.
— Ты делаешь это специально, чтобы посмотреть, как покачивается моя грудь? — спросила она.
— Для этого есть более простые способы, — пробормотал я, высовываясь из окошка. — И в самом деле, скверная дорога. Нет, ты только посмотри, Френки — вода под колесами. Ты хоть помнишь, когда в последний раз шел дождь?
Большой рейсовый автобус лежал на боку, и вытянутые капельки грязи засыхали на его стеклах.
Одно колесо вращалось.
— Ну ладно, Майкл, я расскажу тебе, если ты пообещает не встряхивать меня. Иначе меня стошнит тебе на колени.
— Опять?
Я сбросил скорость.
Девушка продолжала:
— Я расскажу тебе, как мы играли с моим кузеном Аррэ — ты ведь помнишь Аррэ? Только обещай, что не станешь смеяться.
Потребовалось несколько ударов, чтобы вышибить дверь.
Первый только покачнул ее, второй заставил податься — и Уолдо Каннинг увидел, как наполовину вышел из паза металлический стержень. Третий завершил дело.
Смуглые руки водителя обхватили края, он напрягся, поднимаясь над поверхностью перевернутого автобуса. Его лицо было залито кровью от удара о руль, лоб пересекал глубокий рваный шрам.
Тяжелый гаечный ключ громко ударился о металлический борт.
Шофер выбрался из кабины, и его подошвы застучали по переборкам. Потом он нагнулся, чтобы поднять ключ, и спрыгнул вниз.
Кованые ботинки глубоко утонули в мокрой земле.
Из раскрытой дверцы начали появляться другие люди.
Колесо автобуса продолжало вертеться.
— В тот день Аррэ пришел к нам в гости — не сам, конечно, мы с ним никогда не дружили. Просто тетя Артанис хотела поговорить с мамой, и ей некуда было его девать.
— Понимаю, почему он с тобой не водился, — подтвердил я. — Уверен, ты таскала беднягу за волосы.
— Ты обещал, — произнесла она.
— Сама знаешь, что я лгун.
Франсуаз обиженно посмотрела на меня, затем продолжала.
— Он сказал, что хочет поиграть со мной, а тетя Артанис оставила нас одних и велела не обижать друг друга.
— Начинаю ее уважать. Конечно же, она имела в виду, чтобы ты слишком сильно не колотила мальчишку.
