— А из-за чего они подрались? — спросила у оборотня Бэйр.
— Я знаю! — тут на болтуна посмотрели мы с Арландом, и Леопольд стушевался. — Забыл. Вот прямо сейчас и забыл.
— Пф… мужики, это уже не смешно, — нахмурилась ведьма.
— Все в порядке, — успокаиваю ее. — Я просто проверял одну догадку. Теперь абсолютно точно, что Арланд является нечистью, и что мы имеем полное право его убить без особых для нас последствий, — показываю ей перчатку и улыбаюсь.
Бэйр посмотрела на меня, потом на Арланда, продолжающего прятать руку под плащом. Взгляд ведьмы сделался совсем не таким, каким должен бы быть по моим расчетам.
— Дейк, немедленно верни ему перчатку, — вдруг велела она мне и отвернулась, чтобы не видеть руку инквизитора, пока тот будет надевать свою варежку.
— Что это значит? — хмурюсь.
— Арланд не та нечисть, которая заслуживает такого обращения. Он поможет нам и без всяких угроз!
— Понял? — злорадно ухмыльнулся инквизитор, вырывая у меня из рук свою перчатку и быстро натягивая ее на изуродованную кисть.
— Арланд, а ты зачем вынудил его на драку? — строго спросила у него Бэйр, поворачиваясь. — Неужели это было так необходимо?
— Он угрожал мне, — невозмутимо ответил инквизитор, показав след от серебра на шее.
— Дейк! — воскликнула она, повернувшись ко мне. — Это как понимать!? С каких пор ты нападаешь на людей!?
— Он — нелюдь!
— В любом случае, нам нужно работать вместе, а не драться! Еще раз увижу — побью обоих!
— Каким образом? — даже не пытаюсь сдержать улыбку.
— Наведу паралич и побью, — сурово заявила ведьма.
Арланд не выдержал и засмеялся над ее грозным видом, за ним начал хихикать Леопольд. Пошло по цепной реакции, и вскоре мы все вместе ржали над маленькой задиристой ведьмой, которая только обиженно хмурилась, сложив руки на груди.
— Ха-ха-ха!… Бэйр, ты только не обижайся, — улыбнулся инквизитор, почти отсмеявшись.
— Еще чего… — проворчала она. — Вы смейтесь-смейтесь, а как до дела дойдет, так пощады просить будете.
И новый залп смеха.
Через несколько минут мы все же смогли успокоиться.
Поставив опрокинутый стол на место и убрав осколки вазы, мы все расселись, кто где, и стали думать над тем, что же нам делать дальше, раз все мы собрались и готовы обсуждать дела.
— Слушай, раз Дейкстр уже все равно все видел, может, разденешься совсем? — вдруг предложил Леопольд. — Я уже двенадцать лет за тобой слежу и никак не могу понять, что ты скрываешь!
— Еще чего, — нахмурился Арланда, запахнувшись в плащ. — Там не на что смотреть.
— Брось, неужели совсем не на что? — усмехнулся сидящая рядом с инквизитором Бэйр, пихнув его локтем.
— У меня все почти как у обычного человека, даже хвоста нет, представьте себе! — он развел руками. — И хватит об этом.
— Что с собакой? — в который раз задаю вопрос. — Сколько еще мне нужно спросить, чтобы ты ответил!?
— Я отвечу, — нехотя согласился Арланд, посмотрев на Бэйр. — Это фамильное наследие Сеймуров, она — душа этого места. Ее нельзя убивать, и я вам этого не позволю.
— Хороша душа, ничего не сказать. Почему она убивает людей? — удивилась ведьма.
— Ей нужно чем-то питаться, — пожал плечами инквизитор. — Вот она и убивает время от времени.
— Ты так спокойно об этом говоришь, как будто это нормально, — нахмурилась Бэйр. — Она прикончила твоих родителей, ты должен хотеть ее убить, а не защищать.
— … Более того, она разбудила это во мне и почти искалечила жизнь, — добавил Арланд. — Но даже если бы я хотел ее убить, у меня все равно бы не получилась. Собака бессмертна и она живет до тех пор, пока жив хоть один Сеймур. Кроме того, она выбрала меня своим хозяином, я обязан о ней заботиться, так как никто другой просто… просто не видит ее.
— Я ее вижу! — возразил Леопольд.
— Ты такой же, как она. Ты дух, не имеющий плоти, но способный обретать ее по желанию, — объяснил Арланд — Конечно, вы видите друг друга!
— Я тебе не дух, я дитя проклятия! — возмутился Леопольд, сидящий на кушетке. — Дух не может сделать так! — швырнул в брата подушкой.
Арланд успел ее поймать и собрался кинуть обратно в Леопольда, но оборотень был хитрее, и пока Арланда замахивался, кинул вторую подушку, которая попала прямо в голову инквизитору и повалила его на кровать.
— У меня мощь, как у быка, и глаз, как у орла! — захихикал оборотень.
— Да что ты говоришь!? — ухмыльнулся Арланд и швырнул в брата обе подушки с такой силой, что тот, не заметив их из-за смеха, слетел с кушетки.
Из-под кушетки вылетела огромная лохматая собака и кинулась на инквизитора с оглушающим лаем. Схватив Арланда за край плаща Леопольд, рыча, стянул его с кровати.
Когда инквизитор, не сумев отбиться, упал на пол, собака кинулась на него сверху и применила запрещенный прием под названием «смертельное зализывание».
Когда Леопольд посчитал экзекуцию законченной, он просто сел на Арланда и, высунув большой фиолетовый язык, задышал по-собачьи, потом гавкнул.
— Ты же человек! — брезгливо сморщился Арланд. — А ну слезь с меня!
— Гррр! — зарычал пес и вообще лег на инквизитора.
— Тебе самому не противно!? — возмутился он. Собака в ответ помотала головой и уткнулась носом Арланду в грудь.
— Хм… — задумчиво промычала Бэйр, глядя на оборотня. — Лео, раз ты видел ту тварь, можешь превратиться в точную копию?
Собака задумчиво тявкнула, потом слезла с инквизитора, посмотрела по сторонам и начала меняться. Леопольд превратился в большого серого попугая с бордовым хохолком. И где он таких увидел, интересно?
— Не могу в точную копию, могу в похожую, — визгливо сказал попугай.
— Давай, — кивнула Бэйр.
Попугай начал меняться и расти. Через несколько секунд перед нами стояла действительно жуткая тварь.
У нее было огромное длинное туловище с горбатой спиной, касающейся потолка, короткие пятипалые лапы, маленькая голова с вытянутой волчьей пастью и огромными светящимися изумрудным и белым светом глазами. С нижней челюсти по животу и до кончика хвоста шла белая полоса, вдоль ребер ползли кривые бордовые полосы, как у диких лошадей из Ишимера, по хребту от самого затылка росла щетинистая грива, тоже бордовая.
— Да, милая собачка… Я ее, кстати, в том самом сне видела, — заметила Бэйр. — А в реальности я смогу ее увидеть? — спросила у инквизитора.
— Вряд ли, — поморщился Арланд, садясь на полу и утирая лицо от слюней платком. — Та собака больше и сильнее, чем Леопольд, и окраска у нее немного другая.
