— Да, но почему ты не мог?.. — начал Руди.
Ингольд отрезал:
— Чем ты живешь?
Лохиро резко усмехнулся:
— Мох.
— Из Гнезда?
Лохиро кивнул; его длинный треугольный рот неожиданно исказился в кривой усмешке:
— О, там было немного хорошего, но и за это нужно было бороться с крысами. Я жил этим некоторое время. Но в конце-концов я спустился в Гнездо Дарков и жил на мхе, как и их жалкие стада. Не скажу, что это принесло мне много пользы, — он остановился снова, поморщившись, как от внезапной боли. Длинные кисти рук легли одна на другую, сильно сдавив кости.
— Да? — мягко спросил Ингольд.
Болезненные глаза быстро взглянули на него, испуганные и пустые:
— О чем я говорил?
— О мхе.
— О, — Лохиро содрогнулся. — Ингольд, я удивлялся, что жил, как зверь. Один. В темноте, как крот. Было время, когда я думал, что сойду с ума.
— Да, — перебил Руди, — во почему ты не...
— Руди, заткнись! — Ингольд резко остановил Руди, и тот, пораженный тяжестью тона, впал в молчание. Профиль Ингольда выделялся на фоне темного моря, и Руди видел, как ноздри старика слегка расширились, будто в гневе, или как если бы его дыхание участилось от страха. Но он спокойно продолжал:
— Так как насчет стад Дарков?
— Что насчет них?
— Они были там?
Запах шторма, надвигавшегося с моря, стал вдруг сильнее, с холодными порывами ветра.
— Нет, — сказал Лохиро минуту спустя. — Нет. Они пропали. Я не знаю, куда и как. Не было никаких следов.
Ингольд обдумал его слова, затем подался вперед и подобрал палку, чтобы поворошить костер. Угли раскалились, и ветер закручивал языки пламени.
— Насчет дракона ты был прав, — заметил он небрежно. — Он был тоже пойман в лабиринте. Нам пришлось убить его.
— Ты знаешь, кто это был?
— Хэсрид, — сказал Ингольд. — Он всегда вел себя, как дракон.
Архимаг кивнул:
— Да, именно.
При свете костра озадаченный Руди перевел взгляд с одного лица на другое. Несказанные вещи и незаконченные предложения ударяли по его сознанию. Неизвестно, по какой причине, ему вдруг стало страшно: он боялся Ингольда, неприятного и далекого, поглощенного собой, он боялся высокого худого Архимага, неустанно скручивающего свои длинные пальцы, пока они сидели на самом краю круга, образованного светом костра. Руди боялся напряжения, которое в тишине пролегло между ними, боялся вещей, о которых они, очевидно, не говорили друг другу, чего-то еще, чему он не мог даже подобрать названия.
— Слушайте, — сказал он, — я собираюсь проверить город...
Ингольд даже не оглянулся.
— Заткнись и оставайся там, где сидишь! — он перевел взгляд с костра опять на Лохиро. — Хотя, если помнишь, Руди здорово помогал мне. Он работал в ловушке, так же, как ты, когда боролся с драконом, которого мы убили на севере.
Лохиро кивнул.
— Да, — сказал он, — я забыл об этом.
Их взгляды встретились. Тишина тянулась, как упругая проволока, стремясь к неминуемой точке разрыва, резкой и неизбежной. В голове Руди мелькнула мысль, что он находится в ужасной опасности. Но так же, как он когда-то стоял парализованный, уставясь в глаза дракона, так и теперь не мог пошевелиться.
В изменчивых ярких глазах Лохиро он не видел ничего человеческого. Совсем ничего.
Ингольд ответил мягко:
— Ты никогда не попадал в ловушку?
Его глаза были пусты. В спокойствии Архимага было что-то от автомата, машины. Не знающие покоя руки прекратили движение, и чувствительные мускулы на лице внезапно расслабились. Целую вечность не было слышно ни звука, кроме холодного рева океана и неровного лошадиного дыхания Ингольда.
Лохиро неожиданно ударил. Металлический серповидный наконечник его посоха, казалось, горел на свету, когда пронесся над костром, нацеленный в горло Ингольда. Меч старика уже был у него в руках. Он парировал удар с колен и спустя несколько секунд вскочил на ноги. Тогда Лохиро бросился на него. Песок и пепел сыпались с рваного плаща Архимага, в его глазах была пустота. Неспособный пошевелиться от шока, Руди мог лишь в ужасе наблюдать за происходящим.
Ингольд отразил бросок Лохиро в такой близости от себя, что металл полумесяца оставил красную линию длиной в дюйм на его правой скуле. Он поймал тыльную часть полумесяца рабочей стороной своего клинка и продолжил натиск, вырывая оружие из рук Архимага. Посох занесло в песок. Руди крикнул, от ужаса или предупреждая, он не заметил, когда безоружный Лохиро бросился на Ингольда и... изменился!
Длинное ловкое тело, казалось, слилось с лавиной его раздуваемого ветром плаща, а его белые, вытянутые вперед руки в несколько раз увеличились и превратились в хватающие когтистые лапы. Он обернулся, наваливаясь темнотой огромного, как дыра, рта. Рот был снабжен щупальцами и брызгал кислотой на песок. Колющий кнут-хвост старался обвить тело Ингольда. И тогда штормовые ветры обрушились на них, как леденящая лавина, схватили это темное эфироподобное тело, будто громадный коршун, и вихрем унесли его в ревущую ночь.
Ветры загудели вокруг Руди и Ингольда — вселенная шума и брызг. Хлещущий, словно дождь, песок накрыл костер. Руди все еще сидел с открытым ртом, в шоке и ужасе, когда Ингольд дотянулся до него в ошеломляющем беге через дикий хаос и поднял на ноги. После долгой паузы старик схватил посох и поводок Че, затем, толкая Руди вперед, пошел сквозь слепящий ураган к Кво.
Лохиро ждал на лестнице, ведущей с пляжа. Его лицо было белым, как у покойника, с остекленевшими глазами, выделяясь в дикой темноте ветра и колдовства. А золотые волосы поднимались с бровей в огненной ореол. Несмотря на шум бурунов, голос его был ясно различим, холодный и насмешливый:
— Ну, Ингольд? Сможешь ты меня на самом деле убить? — он пошел вниз по ступенькам, держа посох с зубцами наготове. — Меня?
Ингольд прошептал:
— Ты превзошел всех, сын мой.
Быстрым внезапным движением Лохиро перевернул посох и ударил им, как дубинкой, с шумом щелкнув подбитым железом основанием у виска Ингольда. Старик быстро наклонил голову, как утка, и рубанул мечом по направлению вверх и внутрь. Руди увидел белое мясо и тонкую струйку крови, когда Архимаг отступил в сторону от клинка и неожиданно ударил посохом, как топором. Удар пришелся по рукоятке меча Ингольда, и он отвел завывающее твердое дерево вниз позади себя. В долю секунды он ударил вдоль древка так, что посох зацепился, попав в ловушку, а противник Ингольда потерял равновесие.
Между ними вспыхнул огонь, выпущенный рукой Лохиро почти в лицо Ингольду. Старик пошатнулся на ступеньках, закрывая рукой глаза. А более молодой снова перевернул посох. Подхватив Ингольда под колени, он бросил его на песок. Одним и тем же движением Лохиро перевернул посох и ударил им сверху вниз, как вилами, целясь в горло Ингольду. Движение было таким же невероятно быстрым и гладким, таким же стремительным, как укус змеи. Но каким-то чудом старика не оказалось под острием оружия. Он откатился и парировал удар, схватив древко руками. Перенося ноги вверх, в пах противнику, он с силой перебросил Архимага через голову на темный берег. Ингольд перекатился со спины на колени, задыхаясь, а из его раскрытой ладони вырывался огонь.
