В здании лекторума нужная дверь нашлась сразу по табличке с надписью «Распределение невольников». Звучало как «Раздача котят в добрые руки под подпись не портить казённое имущество».
Сидевший за столом ратон с паранаей, кинжалом и жезлом на поясе настолько сильно удивился ксату в компании маленькой девочки, что аж встал со стула и не стесняясь спросил у Улы нужна ли той помощь. Та замахала головой сказав, что господин Ликус — хороший, и на этот год хочет назначить её на личное прислуживание. Меня от последней фразы аж всего передёрнуло, но деваться некуда, потому что происходящее — вполне неплохое развитие событий как для меня, так и для Улы.
Слова девочки не сразу убедили ученика академии: он ещё несколько секунду изучающе смотрел на малышку, прежде чем сдаться. Меня столь наглая ненависть к моей персоне теперь уже лишь немного подбешивала, ибо за прошедшие двадцать дней я вполне успел вдоволь «насладиться» всеобщей неприязнью.
В отличие от многих невольников академии, попавших в её стены ещё во младенчестве и не имеющих собственной фамилии, у Улы таковая была — но как и все остальные дети, она пользовалась номером из семи цифр. Проживала она во втором детском бараке, а я — в седьмом общем, во второй комнате на этаже контрактников. Ученик академии записал в толстую книгу моё имя, имя Улы и её номер, потом наши бараки и взял с нас подписи. После — ту же информацию вывел на двух разных листках. Один мне следовало держать в своих документах во внутренней комнате, а другой Ула обязана передать распределителю работ. Его она найдёт вечером в своём бараке, когда тот придёт раздавать работы на ближайшие дни.
Только я подумал о заключении договора и прочего, как ученик перечислил наши права и обязанности. И начал он со случаев, если в комнате у ученика что-то пропадёт. В Уле никто не сомневался, но это правило создано на случай, если у приписанных к другим комнатам возникнет желание что-нибудь стащить.
Если ученик заявит о пропаже и обозначит виновником пропажи именно невольника — то их обоих без разговоров поведут в церковь на дознание. Если ребёнок виноват, то у него есть шанс вернуть утраченную вещь до нынешнего вечера, иначе следующий вечер он живым не застанет. Если же ученик соврал, то будет обязан выплатить штраф ребёнку в размере ста золотых.
В остальном же — отношения между двумя разумными строятся как между хозяином и прислугой. Невольник убирается в комнате, развешивает одежду в шкафы, по необходимости гладит её и прочее. К тому же ученик вправе отправить невольника в столовую за едой, если хочет поесть в комнате. О чём-то таком я не думал, но вот одна важная просьба придумалась сразу.
Когда мы вышли из лекторума и направились к бараку — Ула одновременно и сжимала в руках бумагу о назначении, и улыбалась настолько широко, словно не боялась порвать уголки рта. Да так и улыбалась, чуть подпрыгивая при каждом шаге, пока мы не зашли во входную часть барака.
— Ты читать умеешь? — спросил я Улу, кивнув в сторону расписания занятий.
— Да, — девочка подошла к вывешенным листкам и показала на строчку с моим именем. — Это господин Ликус.
Убедившись, что девочка понимает, как устроено расписание — я попросил её после каждого занятия с фаронами перед ужином приносить в комнату тёплой воды и полотенце, чтобы хоть немного привести себя в порядок.
В первую комнату я зашёл один и сразу же отключил сигнальный контур, сняв зелёный камень с замыкателя. Лишь после этого Ула осторожно зашла внутрь и ахнула от убранства комнаты.
— Прислони руку, — я разместил замыкатель в центре комнаты и показал девочке на зелёный камень. Та поспешила исполнить просьбу. И только я хотел прислонить к её руке ладонь, как одёрнулся.
Скверна. Она же во мне, в моей мане, и если сейчас пропустить её через Улу, то может случиться непоправимое. Но когда я в Гантаре с помощью ксатов по маяку дальней связи связался с тётей, и когда оценивал вещи — то соприкасался собственной маной с разумными и те на здоровье не жаловались.
Отбросив всё и решив попробовать — я пропустил сквозь ладошку девочки канал маны, извивая его спиралью, чтобы уж точно захватить небольшие крупицы её магического следа. Несмотря на проживание в стенах академии, она не владела навыком «Чувство магии» и обращаться с собственной маной не умела.
Внимание, установлен сигнальный контур
Внимание, в сигнальном контуре зарегистрированы:
Вы, Ула Харсая
— Какие были ощущения?
— Чуть жгло, здесь, — девочка пальцами помассировала внутреннюю сторону ладони. — Но уже прошло.
— Понятно, — лично я во время оценки вещей чувствовал лёгкое покалывание, но жжение? Это могло быть как последствием моего осквернения, так и просто индивидуальной реакцией.
Подключать Улу к контуру во второй комнате мне казалось не целесообразным. Хотелось сберечь подарок Налдаса и как можно реже использовать его. Да и эксперименты с его дополнительным свойствов сейчас бессмысленны, хоть мне и хотелось узнать, как именно оно будет работать. Контур, так-то, не реагирует на меня, и система не оповещает при моём заходе в комнату — значит, дополнительное свойство реагирует только на других разумных.
Дальше я провёл с Улой короткий инструктаж: воду для умывания разводить в первой комнате, во вторую не заходить и если захочет, то может отдыхать в первой комнате. Последний пункт обрадовал малышку, и она легонько поклонилась. Но гораздо больше девочка обрадовалась, получив в раскрытые ладошки свёрток со сладким подарком из Магнара. Она даже не сдержалась и чуть куснула ореховую палочку, кажется, на клубничном варенье.
— Вкусно! Очень вкусно и сладко! Но… можно, я поделюсь с братиком? — малышка робко посмотрела на меня чуть влажными глазами от внезапно привалившего счастья.
— Поделись, это теперь твоё, — девочка в ответ ещё шире улыбнулась и легонько поклонилась.
Я же, понимая, что на сегодня с малышки хватит поклонов — попросил рассказать мне всё, что ей передал брат о торговых поступлениях. Всё же теперь Ула не появится в бараке благородных и мне придётся довольствоваться только информацией от Каира. Зато можно обойтись без прямых контактов с парнем, используя Улу как связного.
Сейчас девочка ничего рассказать не могла, так как брат в последние дни очень занят, да и он не совсем понимал, что именно докладывать. Но кое-что всё же он просил передать.
Примерно десять дней назад один из старших кладовщиков обмолвился вполне интригующей фразой. Как пояснила Ула, со слов брата, старшие кладовщики — это ученики-рабочие последних годов обучения, притом одни из самых способных. Академия возлагает надежды, что те останутся в её стенах как полноправные маги и мастеровые. Один из таких учеников в разговоре с другим обмолвился, что происходящее в академии ему не нравится. В начале лета им поступила заявка на заказ ингредиентов, но исполнить её следовало не сразу, а только по отмашке. И ждали они эту отмашку всё лето. В этот раз такая же заявка пришла меньше месяца назад, а уже исполнять надо.
Если я правильно сопоставил даты, то рассказанное Улой привносит новые мазки в картину летнего заказа желчного мешка Гварнарской ондатры. Только вот не понятно, в чём проблема отложенного исполнения заказа? Или я чего-то не знаю, или Ула не так передала слова брата.
— Держи, это за информацию.
Я передал малышке два золотых кругляшка. И не важно, что теперь она не сможет разнюхивать информацию у благородных — она станет связной между мной и Каиром. А это сводит к минимуму все возможные риски.
— Спасибо! — Ула негромко взвизгнула от радости, зажав в кулачок монеты. Сегодняшний день она уж точно запомнить как самый счастливый из всех: и вкусняшку получила, и деньги заработала, и место для отдыха обрела.
Я же, видя, как малышка чуть не светится от счастья словно зажжённый факел в тёмной пещере, хотел как можно дольше умиляться этой картиной истинного нерафинированного счастья. Да вот только следовало торопиться на встречу с наставником. Она гораздо важнее, чем чьё-то счастье.
