— Толик! — рявкнул он в полный голос, не подозревая, что его голос слышит только он сам, кроме меня.
— Он занят.
Стену здания выдирает воздушным тараном. За ней — древняя сцена поединка природы и урагана, и тот самый Толик не выглядел в ней победителем. Да и человеческого от него осталось очень мало — ноги, руки, тело проросло монструозным древом под сотню метров в вышину. Преображенный боец хлестал ветвями-плетями ураган вокруг него, цеплялся корневищами за землю, не давая ветру оторвать его и унести в вышину, словно щепку. Древо настойчиво пыталось достигнуть дома, но каждый шаг давалось ему титаническим трудом.
С остальными все решилось куда проще — отравление синтезированным угарным газом, в достаточной дозе, чтобы отключить сознание, но не повредить человеку, потому как после трупов говорить с тестем станет бесполезно. Проняло почти всех, кроме личного порученца Авинова.
Тем временем бой неизменно подходил к концу, ломались ветви дерева-исполина, рассекалась толстая кора ледяными порывами, удары незримого молота грозились расщепить ствол по всей длине. Как же победить, не убивая? Решение приходит вспышкой озарения, и приличный кусок земли, вместе с деревом над ним, взмывает ввысь. Секунда, другая и противник признает поражение — опадает тысячелетняя кора, ветви, корни, обнажая голое тело порученца в сердцевине. Или быть может, древесная форма не способна существовать без связи с землей? В любом случае, порученец без чувств, но жив, потому ветер подхватывает его и подносит к капсуле с Авиновым.
— Толик вас слушает, вы что-то хотели ему сказать? — припомнив первую попытку что-то сказать, я создал пленку воздуха, что повторила колебания воздуха возле меня-что-стоял-с-Таней, — Ничего не хотели сказать? Я так и подумал.
Тело выплыло обратно.
Пол и стены со стороны улицы разорвало десятком грязно-коричневых корней, мигом выстреливших в нашу сторону и бессильно ударившихся о барьер. Еще одно корневище подхватило 'банку' с Авиновым и хотело было забрать его отсюда, но капсула с покрасневшим тестем словно вросла в воздух, потому как и была материализованной силой воздуха.
— Кто-нибудь! — гаркнул Виктор, пытаясь ударами и техниками разбить барьер, но стало только хуже. Невидимые стены начали сжиматься, заставив Авинова встать по стойке смирно, а чуть позже — присесть на пол, потому как потолок тоже опускался вниз. Приходилось давить его волю, возрождать наверняка давно забытый страх в его душе, чтобы быть воспринятым всерьез и услышанным.
— Не убивай его, — тихо шепнули в ухо, — не надо.
Тот я, что стоял рядом с ней, легонько кивнул.
Банка с Авиновым и охранники поплыли через пространство дома и особняка к оставленным машинам. Автоматически отметил почти полностью разрушенное левое крыло дома и сжавшегося виновника — пространства в невидимой тюрьме хватало, чтобы свернуться калачиком, а стены все еще продолжали уменьшать пространство.
— Могу ли я надеяться на ваше благоразумие и понимание ситуации вашими людьми? — тихо, но вполне отчетливо произнес тот я, что вместе с Таней провожал процессию из бесчувственных тел. Поверхность барьера продублировала слова.
— Даю слово, — одна рука Виктора уже была неестественно вывернута, но он так и не запросил пощады.
Пятеро, по числу автомобилей, очнулись и со стоном схватились за голову. Подозреваю, ощущения от гипервентиляции легких, да еще на фоне отравления, не самые приятные. Барьер с Авиновым мягко приземлился и исчез, позволяя главе клана подняться на ноги.
Авинов отряхнулся, поправил одежду и обошел своих людей, проверяя пульс у каждого тела. После, вместе с группой очнувшихся, тела остальных были размещены в машинах и пристегнуты ремнями. Я не торопился будить всех — мало ли что взбредет ему в голову от такого преимущества.
— Татьяна, у тебя есть четыре часа, чтобы прибыть в аэропорт, — Авинов решил оставить последнее слово за собой, — Иначе я отрекаюсь от тебя, так же как и род, и клан. Клянусь.
Хлопнула дверь седана, взвизгнули шины отъезжающих авто.
— Вот и познакомился с тестем, — я-тот-что-стоял-с-Таней, обнял жену.
— Мне надо будет поехать, — всхлипнула девушка и уткнулась мне в плечо.
— Конечно нет, — я вновь ощутил себя в своем теле, а вместе с этим — громадную слабость.
— Ой, — Таня подхватила мое оседающее на землю тело, — Держись за меня!
Вместе мы доковыляли до целой скамейки в саду и сели, обнявшись. Вернее — скорее я облокотился на жену. Сил не было даже сидеть прямо.
— Я ему все рассказала, все наши идеи, — Таня положила голову на плечо, — Он все знал, представляешь?
— И ничего не делал?
— Он сам создал такую ситуацию, — вздохнула жена, — Я — наживка для всех заговорщиков, для всех недовольных. Папа только и ждал покушения, а сейчас его уже не будет. Ему наша свадьба все планы сломала, вот он и злится.
— Злится — это ты говоришь про то, как он чуть не убил меня и ребенка? — задохнулся я от ярости и болезненно охнул от чувства истощения, — Или то, что он отказался от тебя?
— Вырастет внук — он все простит, вот увидишь, — словно не слыша меня, продолжила невеста.
— Я его к сыну и на километр не подпущу, — фыркнул в ответ, — А ты не будь такой наивной. Нашла мне добренького папу, который вовсе и не злой, а совсем хороший, просто мы сами виноваты — передразнил я жену. — Он нас чуть не убил, ты это понимаешь?
— Но, я же его дочь, — вскинулась Таня, словно вынырнула из теплого потока иллюзий в ледяной холод реальности.
— Потому он официально дал отмашку всем семьям тех, кого ты покалечила? Теперь ты не Авинова — понимаешь, что за этим последует? Все, кто способен мстить — попытаются до тебя дотянуться, — продолжал я рушить сказку в ее воображении, — Заодно мой старый клан теперь тоже ничего не удерживает — ты ведь теперь простая девушка, простолюдинка, без влиятельной родни. Это называется — добрый папа? Да мы можем не дожить до появления сына и прощения от его дедушки.
— И что же делать? — я поймал взгляд полный надежды.
— К счастью, твой очень умный и хозяйственный муж купил покровительство. Причем — очень дешево, всего два миллиарда, — фыркнул я, улыбаясь и получая ответную улыбку, — Не переживай, родная — выдюжим.
— Дом разрушили, — перешла на другую тему Таня, чуть упокоившись.
— В гостевом переночуем, а завтра найму ремонтников, — зевнул я устало.
В гостевом здании обнаружилась обслуга — целой и здоровой. Тут же закрутилась карусель уборки сада от обломков и самого дома. Управляющий взялся решить вопрос восстановления самостоятельно — были бы деньги. Деньги, к счастью, были.
