Наконец все оставили меня в покое, и я погрузилась в пучину слёз и самобичеваний. Плакала беззвучно, а потом и вовсе без влаги, только горло сотрясали короткие спазмы.
Тошнота и рыдания отступили синхронно.
Я лежала на спине и смотрела на полог кровати. Бессмысленно, неподвижно, потеряв связь со временем и пространством. Из мира небытия вырвала полоса света открывшейся двери. Я не обернулась - всё равно, кто пришёл, мне никто не нужен.
- Ваше величество, вы спите? - тихо спросил Хранитель знаний.
Промолчала. Не желаю ни с кем разговаривать.
- Мне доложили, что вы ничего не ели. Так нельзя. В вашем положении…
- … лучше умереть, - прошептала я. - Передайте консорту, что можно ограничиться полугодовым трауром.
Разумеется, врач ужаснулся, заявил, что нельзя думать о подобных вещах, а то Ишта разгневается и накажет. По-моему, она и так наказала меня сполна.
Хранитель знаний произвёл очередной осмотр, прописал средство от тошноты, велел есть и беречь себя. Посоветовал прогулки на свежем воздухе, как пешие, так и конные. Я усмехнулась: неужели лорд Аксос не поведал ему о заточении супруги? Гулять предстояло от кровати до двери.
После ухода врача подали обед. Я поковырялась вилкой в тарелке, лениво сжевала салатный лист и выпила пряного напитка, поданного вместо воды и вина. Остальное оставила нетронутым.
Через час объявился лорд Аксос с тем же подносом, который я отвергла. Разумеется, нёс не сам - не консортское дело. По указанию лорда Аксоса поднос водрузили на столик у кровати. Я не удостоила еду вниманием.
Консорт запер дверь за слугой и одарил меня пристальным взглядом. Затем подошёл к окну и отдёрнул портьеры. Я зажмурилась, заморгала от яркого света и отвернулась.
- Ешь! - лорд Аксос придвинул стул к постели и сел, широко расставив ноги. - Вижу, ты не одета… Вечером проводы эльфийской делегации, твоё присутствие обязательно.
Попыталась отказаться - консорт и слушать не стал. Пришлось сесть и проглотить пару кусочков мяса - на большее меня не хватило.
- Твоё нытьё постыдно, - укорял лорд Аксос. - Слухов расплодила на три королевства. Долго ещё собираешься демонстрировать всем и каждому, что бесхребетная тряпка? Бросил эльф - плачь по ночам, но днем изволь не позорить Конран. И так заседание Совета пройдёт без тебя. Чтобы когда оно закончится, ты была одета и улыбалась.
- Но вы же запретили мне выходить из комнаты, - напомнила я.
- Как запретил, так и разрешу. Ты должна проводить эльфов: пусть все видят, что никой интрижки с остроухими королева не заводила. Нюни подбери. Будешь хорошо себя вести, возьму на охоту.
Лицо консорта впервые за время разговора утратило жёсткое выражение, расслабилось. Видимо, он почувствовал мой страх, решил не тревожить беременную жену. Оставалось только гадать, почему лорд Аксос сменил линию поведения, но то, что не просто так, однозначно.
- Тиар, не изображайте заботливого супруга, - устало протянула я. - Мы оба знаем, что стоит за нашим браком.
- Что-то изображаешь здесь ты, - раздражённо отмахнулся консорт. - Я всего лишь блюду интересы страны. Ничего личного, чтобы не пригрезилось. Меньше думай и больше делай. Когда все разъедутся, займёмся твоей головой.
Я вздрогнула, а лорд Аксос пожал плечами:
- Сама напросилась. Но если будешь паинькой, подумаю.
Консорт встал, приказа съесть половину обеда, одеться и сесть за вышивание. Пришлось подчиниться, хотя вылезать из постели не хотелось.
Вышивка не заладилась, и я просто гуляла по дворцу. В одном из коридоров наткнулась на Ферилира. Тот учтиво поклонился, традиционно осведомился о здоровье и подмигнул. Я удивлённо глянула на него, а потом поняла: охота! Лорд Аксос не планировал подобных увеселений, значит, именно драконов каким-то образом подтолкнул его к идее. Только какова моя выгода? Увы, не сбегу.
Кивнула, давая понять, что поняла намёк, и пошла дальше: незачем шпионам консорта знать, с кем я дружу. Да и дружу ли?
Вечер стал серьёзным испытанием. Нет, вовсе не из-за горы парчи, корсета и обручей юбок - к ним я привыкла, смирилась, а из-за Эрданасиэля и Аллоистеля. Безумно тяжело улыбаться и изображать безразличие, когда рядом тот, кого до сих пор любишь, тот, кто предал. А за тобой наблюдают десятки глаз, жаждут ошибок, слабостей, чтобы затравить. В глаза же источают яд вежливости.
Бледная как призрак, я нарумянила щёки и накрасила бескровные губы - не помогло, из зеркала смотрела королева-покойник с опухшими веками. Камеристка прикладывала к ним подушечки со спитым чаем, но за пару часов удалить последствия горя невозможно.
Совет ещё не закончился, я восседала на троне одна. Пожалуй, это первый и единственный раз, когда хотелось, чтобы лорд Аксос был рядом. Он бросил меня в террариум двора, оставил наедине с эльфами.
Покусывая губы, старалась не смотреть в сторону Первородных. Обмахиваясь веером, периодически прикладывалась к бокалу с водой и кисло, криво улыбалась поздравлениям.
Судя по взглядам, конранское общество разделилось на две части: тех, кого обрадовало сообщение о наследнике, и тех, кто не верил в мою беременность и напряжённо ожидал подтверждения или опровержения её существования в виде округлившегося живота и официального заявления. Неблагонадёжных, тех, для кого младенец стал бы костью в горле, давно удалили из Софаса.
Официально моя беременность не провозглашена, есть только слова лорда Аксоса, а нужен документ. Его приготовят сегодня.
- Ваше величество чрезвычайно бледны, - вывел меня из задумчивости голос Эрданасиэля.
Я вздрогнула и обернулась к королю эльфов. Пальцы непроизвольно сжались.
- Это женское, ваше величество, - уклончиво ответила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. - Здесь душно…
Эрданасиэль покосился на ближайшего слугу и знаком попросил приоткрыть окно. Если бы это помогло!
Вот и Аллоистель. Подошёл, почтительно склонил голову…
Сердце заныло, стало трудно дышать.
Жестокосердные эльфы завели со мной разговор, а я не слышала ни слова. Разом закружилась голова, затошнило. Положение спасло появление лорда Аксоса вместе со свитой высокородных дворян. С мольбой глянула на супруга, надеясь, что тот через зал заметит меня. Заметил, подошёл и перевёл разговор на себя.
Низко опустила голову, сжимая веер.
Аллоистель в пяти шагах от меня, поневоле остаётся смотреть вниз, вверх или в сторону. Такой холодный и прекрасный, неужели он действительно играл?
- Вам плохо? - даже консорт заметил, каково мне, значит, со стороны всё ужасно.
