Ознакомительная версия.
И, резко натянув повод, он повернул коня обратно в лес, безжалостно колотя его пятками в бока. Скакун, не привыкший к подобному обращению, взвился на дыбы, но твердую руку он, как каждый зверь, угадывал интуитивно, как и момент, когда можно артачиться, а когда нельзя, потому подчинился и галопом понесся в темноту.
Рядом, будто черный призрак, на удивление беззвучно скакал единорог.
Они неслись сквозь лес, и, наверное, только инстинкт лошади позволял ей не врезаться в деревья и пеньки. Агнар, который в любой момент мог налететь на какую-нибудь ветку, низко пригнул голову и благоразумно спрятался за лошадиными ушами. «Главное – не врезаться лбом во что-нибудь твердое», – подумал он и, поколебавшись, прижал нос к лошадиной гриве. Уж куда бы ни нес его жеребец – главное, чтоб уносил как можно дальше от луга, утыканного искрами костров и фигурами друидов. И от яркого кокона света, па который так отозвалось что-то, висящее у него на шее.
Скандинав даже не задумался, что же это у него такое на груди, – он просто почувствовал напряжение собственной и клубящейся вокруг пирамиды энергии, то, как со звоном порвалась ниточка, мгновение назад связывавшая вещицу и ком силы на вершине пирамиды. Понял он и то, что все присутствующие на лугу друиды это тоже почувствовали. А разве они упустят возможность поймать беглого пленника?
О том, что дело не только в этом, он подумал лишь через пару миль, оставшихся позади. Конь его выбрался из густого леса и несколько минут несся размашисто и ровно. А потом встал как вкопанный, и молодого мастера перебросило через луку седла. Лошадь низко нагнула голову, и он съехал по ее шее прямо на землю, уткнулся носом во влажный мох и колкую прошлогоднюю траву, едва не свернув шею.
– Чтоб тебя разорвало, седло с ушами, – простонал он глухо, ворочаясь на земле.
– А ты уверен, что действительно хочешь этого? – спросил его единорог, за миг до того остановившийся рядом. – Если его разорвет, на ком ты дальше поедешь? Верхом на палочке?
– На тебе, скотина черношкурая!
– Почему сразу скотина-то?
– А почему ты меня не предупредил?
– Но ты же не сказал мне о том, что у тебя нелады со жрецами леса.
– А о том, что мне брюнетки нравятся больше блондинок, я тоже должен был тебе сообщить?
– Меня твои вкусы на самок мало интересуют.
– А меня мало интересуют твои мысли по поводу того, что я там тебе был должен. Почему не сказал? Выходит, это Место средоточия принадлежит друидам?
– Каждое Место средоточия кому-нибудь принадлежит. Чему же ты удивляешься? Я тебе об этом говорил.
– Мог бы яснее сказать. Я как-то не ожидал встретить возле пирамиды целую толпу друидов, да еще высшего посвящения.
– Ну прости, с моей стороны, наверное, будет бесплодной попыткой научить тебя самостоятельно думать.
– Но-но!.. – одернул Агнар, хотя был вынужден признать правоту единорога. Действительно, кто еще из людей может иметь в своем распоряжении Место средоточия, источник магической энергии? Только друиды.
– Кстати, что это на тебе за вещица, которая так великолепно срезонировала прямо в самый нужный момент?
Тут Агнар вспомнил о гире, которая внезапно оказалась у него на шее, когда он приблизился к пирамиде. Он в задумчивости запустил руку за пазуху, пошарил там и в недоумении вытащил изящный прозрачный крест с лучами равной длины. Темнота медленно рассеивалась, и обломки расступающейся ночи уже достаточно размыло туманным бледным светом, чтобы без особого труда разглядеть в глубине креста, искусно вырезанного из хрусталя, крупный густо-багровый рубин, сияние которого медленно гасло. Он напоминал тлеющий уголек, подергивающийся пеплом.
Вещица оказалась теплой, и викинг чувствовал – дело здесь вовсе не в том, что он держал ее за пазухой, у тела. У молодого мастера возникло ощущение, что это рубин греет его ладонь, и никак иначе.
И силы в этой подвеске было изрядно.
– Ого! – восхитился единорог. – У тебя есть такой артефакт, а ты потащил меня к пирамиде?
– Я потащил?!
– Если бы сказал, что есть, мы бы все, что нужно, сделали на месте… Постой, а ты вообще умеешь пользоваться этой вещью? – спросил он с интересом.
– Нет. А как ею пользоваться?
– Ну дает!.. Ты, родной, таскаешь с собой серьезнейшую магическую вещь, почти что малое Место средоточия, и не знаешь, как с ним обращаться! Откуда взял?
– Нашел.
– Подобные артефакты просто так на дороге не валяются.
– Хочешь пойти и поискать еще? Там больше нет.
– Уверен, что нет. Разве люди после себя хоть что-нибудь ценное оставят? А вообще я не трогаю чужие артефакты, а то нарвешься еще, костей потом не соберешь, – волшебное существо посмотрело на викинга задумчиво и проникновенно. – А ты, похоже, нарвался. У тебя не потому ли со жрецами леса плохие отношения?
– Нет… А что, вещица действительно принадлежит друидам?
– Ну… – единорог повел чуткими ноздрями, будто принюхивался к кресту. – Не знаю. Я уверен лишь в том, что артефакт этот явно родом с Великих Островов. А магические ценности оттуда привозили только служители леса.
– Что за Великие Острова?
– Острова чародеев. Они несколько столетий назад ушли под воду… В смысле, острова, а не чародеи. Ваши человеческие маги перемудрили с чарами, и вот, пожалуйста… Вечно вы сначала делаете, а потом думаете…
– А у тебя круп лошадиный и морда мокрая…
Может, хватит переходить на личности и рассуждать о видовых особенностях наших рас? Давай к делу. Значит, вещь ценная? Тогда что она делала в друидском некрополе?
– Мало ли что она там делала? Я в ваших погребальных традициях вообще ничего не понимаю. То ли дело у нас…
– Мне сейчас не до того, как хоронят лошадей. За мной толпа друидов гонится… Я случайно прихватил какую-то ценную, важную для жрецов вещь, да? Магическую вещь?
– Ладно, скажи, с какого раза до тебя дойдет, и я повторю столько, сколько нужно. Исключительно из своей доброты и снисходительности к твоему убогому челове… убогому разуму.
Скандинав лихорадочно соображал.
– Как думаешь, если я сейчас выброшу эту штуку в кусты или повешу на веточку при дороге, они от меня отстанут?
– Не думаю, – единорог смотрел серьезно, без своего привычного ерничества. – Я уж не знаю, насколько ты действительно умеешь или не умеешь пользоваться этой вещицей, но настроиться на нее ты успел. Это чувствуется… Что такое настроиться? Ну, у каждого сложного артефакта есть ритм существования, ритм обмена энергиями, и он должен быть созвучен жизненному ритму того человека, который им пользуется. Сейчас ваши ритмы созвучны, причем в большой степени. Впрочем, я и в самый первый момент почувствовал, что ты довольно силен. Сразу принял тебя за чародея.
Ознакомительная версия.
