— Я не удивлюсь, если с ними всё тоже, — сказал однажды Перо. — Киббен стоит на голове в одном углу, а Милорд Коррудин упёрся спиной в другой, боясь двинуться.
Джейм гадала, что думает Киббет о судьбе своего брата. В конце концов, теперь он служил в десятке Горбела, а Горбел и был тем самым, кто, по команде своего двоюродного дядюшки, отдал Киббену этот дурацкий, роковой приказ.
Однако в этот раз их ждали не кадеты Каинроны, а десятка Рандиров, с одним дополнительным членом.
— Тень.
Джейм положила руку на плечо Рандир и тут же отдёрнула прочь. Под её прикосновением двинулись мышцы и кости, которых там не должно было быть.
Это только Эдди, сказала она себе, смутившись своей реакции; но когда Тень повернулась, оказалось, что позолоченная болотная гадюка всей длиной обвивалась вокруг шеи кадета. Над её мерцающими витками лицо Тени выглядело даже ещё более туго натянутым, чем раньше, как будто она оттянула назад свои чёрные волосы так яростно, что за ними последовали уголки её глаз и часть черепа.
— Что случилось? — импульсивно спросила Джейм, но Рандир только отвернулась в сторону, а Эдди прошипела через её плечо предупреждение. По крайней мере, глаза змеи были своего обычного свирепо-оранжевого оттенка, не чёрные, и в них не светился чужеродный, насмехающийся разум.
Второе потрясение Джейм испытала, когда увидела, кто будет вести урок. Это была саргант Рандир Вороная, которая вернулась из Готрегора, выполнив свою часть обязанностей по несению стражи в Женских Залах. Стиснув свои тяжёлые челюсти, она уставилась на Джейм, но отвернулась прочь, как только их глаза встретились, и хлопнула в ладоши, привлекая внимание остальных кадетов.
— Отлично, милорды и миледи. Сегодня мы будем тренироваться в кантирах (танцевальные наборы приёмов) стиля вода-течёт. Вы их ещё помните? Хорошо. Займите свои места.
Кадеты рассредоточились по комнате и заняли первую позицию Первой Кантиры, Вода-Волнует-Тело.
Движения этого набора выполнялись медленно, в спокойном ритме. Квинтэссенция воды поднимает тело и увлекает его за собой. Быстрые струи перемещают его то так, то эдак, кисти плавно скользят в воздухе, а колени сгибаются. Руки извиваются водоворотами, переплетаясь и расплетаясь. Для стороннего наблюдателя, вода несёт тело, подобно безжизненной массе на груди наводнения, но это спокойствие обманчиво. Всё зависит от чувства равновесия и мобилизации внутренних сил человека, от его готовности на равных встретить натиск внешних сил.
Вероятно, ей помогало то, что меньше чем за час до этого, Джейм вовсю резвилась в горячей воде. Её коса была всё ещё влажной и имела склонность щёлкать хлыстом всякий раз, когда она двигалась чересчур быстро, но эта кантира была для этого слишком медлительной. Когда упражнение закончилось, она испустила долгий вздох, как будто всё это время она удерживала дыхание, и встряхнулась всём телом. На протяжении всей кантиры она смутно осознавала, что Вороная прохаживается туда сюда вдоль рядов, подправляя кадета тут, кадета там, лёгким постукиванием своего жезла. Однако, она ни разу не оказалась рядом с Джейм.
— Всё верно, — сказала Вороная. — Вторая Кантира: Тело-Волнует-Воду…
Этот набор движений проходил в переменном темпе. Поза глубже, движения характеризуются изгибами и поворотами. Они плывут, сейчас — через спокойную воду, а сейчас — через бурную. Внутри свернулись витки силы, раня при каждом развороте. Двадцать одна нога одновременно ударяет пол, как будто их затянуло на дно водоворота и они бьют ногами, чтобы вырваться на свободу. Двадцать одно тело дугой изгибается к поверхности, руки ножами колют вверх. Ох, на мгновение растянуться на глади воды, а потом снова нырнуть. Извернувшись, обогнуть скалы. Поохотиться за пузырьками воздуха. Сыграть в догонялки с рыбой. Постепенно нарастал рёв, воды и крови в их венах. Выскочить из тумана водопада, и падать, падать, падать. Сохранять контроль. Это как полёт, но только в одном направлении, всё вниз и вниз. Вода прыгает вверх. Тело пронзает её. Девятнадцать ног как одна ударяют пол. Девятнадцать тел аркой тянутся к солнцу.
Джейм выпрямилась, глубоко дыша. В её ушах затихал рокот, воды или её крови. Тернослив и кадет Рандир утратили равновесие и рухнули на пол, удостоившись презрительного взгляда Вороной. Рандир, задыхаясь и дёргаясь, корчился на полу, пока резкий тычок жезла не привёл его в чувства.
— Стал рыбой, а? Теперь вспоминай, как дышать и скажи мне, где именно ты провалился.
Кадет сел, судорожно глотая воздух и трясясь.
— Я-это было во время лосось-прыгает-вниз-по-течению, Сар. Я забыл сам себя. Ой!
Вороная снова его стукнула. — Вот что вы все должны запомнить. Мы отдаёмся на волю наших страхов и угроз, не борясь с ними, но и не подчиняясь им. А теперь, держа это в уме, Третья Кантира: Тело-Становится-Водой.
Большинство уроков не заходило столь далеко. Умение стать водой и при этом сохранить себя, было очень мудрёным. Кроме того, это требовало знания движений более текучих и экстремально сложных, чем те, с которыми могло управиться большинство кадетов. Самой Джейм ни разу удавалось закончить эту кантиру успешно. Она удивленно задумалась, чего ради Вороная требует от них столь многого, но это было только игрой и стоило попытаться.
И снова, прислушайся к току своей крови, но в этот раз она бежит глубже и сильнее. Это уже не поток, а океан, достаточно обширный, чтобы навсегда потерять в нём себя и утонуть. Могучие валы океанских просторов, прошитые серебристыми телами рыб. Тени хищников, касания их кожи скользящей мимо неё. Притягиваемая луной, изогнись назад. Поднимаемая солнцем, вытянись вверх. Вода сильная и податливая. Океан безбрежен — не дай ему себя поглотить! Где-то в его просторах есть громадный водоворот, размером с королевство, там, на далёком севере. Вода с рёвом низвергается в зияющую утробу змей хаоса, лежащих глубоко под ним. Теки. Беги. Теперь зовёт берег. Он возвращается в лунном приливе, поднимающемся и опадающем, вздымающемся вперёд. О, шум волнорезов, водовороты волн. Сохраняй равновесие, сохраняй равновесие…
Джейм почувствовала, как захрустела её спина, когда она дугой изогнулась назад. Она определённо может сломаться. Затем её подхватил прибой и она беспомощно заспотыкалась, всё снова и снова, чтобы, в конце концов, быть выброшенной на берег пола классной комнаты.
Чёрт, подумала она, морщась, когда напряжённые мышцы сводило болезненными судорогами. У меня не получилось.
Как и у всех остальных, кроме одной, из класса. Несколько кадетов в судорогах лежало на полу, из их ртов капала солёная вода. Другие ошеломлённо сидели, потирая болящие суставы. Все, кто мог, не отрывали глаз от последнего оставшегося на ногах кадета, который скорее не стоял, а плавно парил посреди облака чёрных волос.
