Конан зачерпнул изрядную горсть золотого песка, но сухонькая ладошка Йолчи гневно ударила его по руке. Старец буравил киммерийца злым взглядом:
— Да пропади они пропадом, эти проклятые сокровища! Нам надо уходить немедленно! Скоро Тиамат прорвется наверх. Мы должны выбраться отсюда!
— И все же пара-тройка слитков не помешали бы!— пробурчал недовольный варвар.— Да на это золото я бы с потрохами купил самого Ездигерда!
— Раз так, хватай это треклятое золото и выбирайся из подземелий сам! Я тебе помогать не стану!— холодно отрезал Йолчи.— Да и не смог бы, даже если б и захотел! Золото и другие драгоценные металлы разрушает любые чары и делает телепортацию невозможной. Впрочем, решать тебе. Я только хочу напомнить: не ты ли освободил из зеленого саркофага проклятого монстра?
Возразить было нечего, и Конан глубоко вздохнул. Он не сомневался, что сумел бы, даже по уши, нагрузившись золотом, выбраться на поверхность раньше, чем разбушевавшаяся стихия настигнет его. Но Йолчи был прав: вся каша заварилась из-за него, Конана. Стало быть, ему и расхлебывать. Бросив прощальный взгляд на призывно мерцающие баснословные богатства, на которые можно было бы купить весь мир, варвар решительно повернулся к друзьям. Йолчи коротко кивнул ему, не произнеся ни слова, но Конан понял, что никто ничего другого от него и не ожидал, и внезапно устыдился своей слабости.
«Кром! В конце концов, я киммерийский варвар, а не заплывший жиром воротила из Шадизара, трясущийся над своими мешками с золотом!» — подумалось Конану, и неожиданно широкая улыбка озарила его, продубленное ветрами всего мира, лицо. Бортэ и Таргитай косо взглянули на него: особых поводов для радости не было, но Конан, расхохотавшись, с силой хлопнул их по плечам. В тот же миг их обволок белый искрящийся шар...
Могущественная магия Йолчи унесла Конана, Таргитая и Бортэ на поверхность, к солнечному свету, туда, где они были по-настоящему нужны. А через некоторое время яростные черные волны захлестнули сверкающие горы драгоценностей и неподвижное тело Нэркес, ставшей их последней и единственной хозяйкой...
***
В Стране Аримаспов случилось невиданное. Грифы, лишь изредка по ночам покидавшие свои шахты и пещеры, вдруг разом вылетели из ходов, которые вели в их подземную страну. Это было жутко и необычно, и, пожалуй, впервые страх проник в мужественные сердца аримаспов, ни разу не дрогнувших во время сражений с чудовищами в недрах земли. По всей долине шли лихорадочные приготовления к большой войне. В гигантских кузницах неутомимые мастера-великаны, с головы до ног покрытые блестящими капельками пота, спешно ковали огромные двуручные мечи и топоры из стали, обмененной на золото. На грандиозном алтаре курился дымок — седовласый жрец аримаспов возносил молитвы Джеббалу Сагу.
К середине дня разведчики принесли недобрые вести:
— Грифы образовали кольцо вокруг центра плато!
Лазутчикам не удалось разглядеть, кто же собирает подземную нечисть, да и что бы это им дало? Ведь они не могли и подумать, что тот, кто заставил повиноваться безмолвных чудовищ, держит в руках такое оружие, против которого окажутся бессильны все их исполинские мечи, топоры и дубины. Об этом догадывался лишь жрец, но пока он хранил молчание.
... Торжествующий Кахха стоял в центре круга, образованного грифами. В его руках продолжал выводить свои жуткие трели Шип Тиамат.
Нааг прекрасно понимал, что мог бы и не возвращать в мир Праматерь Драконов. Талисман, которым он теперь обладал, делал его величайшим магом мира. Он мог мгновенно перемещаться в любую точку Вселенной, мог мановением руки превращать навоз в чистое золото, но такие мелочи не интересовали Короля-Змея. Он осуществлял свою самую заветную мечту — возродить Эру Змей во всем ее былом великолепии. Ради этого он был готов уступить Тиамат и ее грозному отпрыску Сету власть над миром.
Кахха вдохновенно взмахнул тонкими сухими руками, и послушное ему крылатое воинство взмыло в воздух, сохраняя при этом строй. Издалека это выглядело очень красиво и величественно — черное живое кольцо поднялось и зависло над землей. Однако с тревогой взиравшие на это удивительное зрелище разведчики-аримаспы не замечали его красоты. Для них было ясно лишь одно: грифы выполняют недоступный пониманию ритуал.
Зато Кахха все прекрасно понимал. Он величаво восседал вместе с поскуливающим Заркумом на ковре из мамонтовой шерсти, который клювами и лапами удерживали в воздухе грифы. Зоркие глаза его уже успели заметить изменения, происходившие внизу и предрекавшие скорое появление Матери Сета: под кольцом, которое образовывали в воздухе грифы, земля покрылась сетью трещин, как при подземных толчках. Нааг знал, что находиться сейчас внизу крайне опасно...
... Кемеры во главе с Кайратом Одноглазым сгрудились вокруг алтаря, где совершал моление седовласый жрец-аримпас. Большинство аримаспов тоже собрались на площади, напряженно ожидая, что скажет старик. Наконец он завершил обряд и обвел присутствующих тяжелым взглядом из-под нависших бровей.
— В горы!— коротко приказал он.— Всем срочно уходить в горы!
— Что ты говоришь, святой Урнамм?!— воскликнул Агбал.— Ты предлагаешь нам спасаться бегством? Но никогда еще аримаспы не бежали от грифов!
— А теперь придется!— отрезал старый Урнамм.— Иначе всех нас поглотит разбушевавшаяся бездна Апсу.
***
Трещины змеились по земле, расползаясь все дальше и становясь все глубже и шире. Сквозь них начала пробиваться клокочущая черная вода, и через несколько мгновений ревущие потоки выплеснулись на землю.
Аримаспы и присоединившиеся к ним кемеры едва, успели добраться до безопасного места, как столб черной воды, прорвавший земную твердь, со всей яростью бушующей стихии обрушился на плато. Вода с ревом сметала все на своем пути, одинаково легко вырывая из земли деревья и огромные валуны и неся их с собой, как клочья шерсти. Наконец поток ударил в башни поселка аримапсов, и сложенные на века грандиозные постройки не устояли под его натиском. Замерев от ужаса, великаны смотрели, как рушатся их исполинские дома-крепости.
Но самое страшное ждало их впереди. Новый водяной смерч взмыл в воздух и плато, мгновенно превратившееся в чашу, до краев наполненную кипящей водой, сотряс рёв невероятной силы. Вихрь сверкающих брызг разлетелся во все стороны и, достигнув людей и великанов, обдал их обжигающим душем.
А в центре плато все росло и росло с невероятной скоростью нечто — бесформенное и черное. Исполинское чудовище, вышедшее из подземного океана Апсу, в мрачных глубинах которого оно дремало многие тысячелетия, раскачивало огромной уродливой башкой из стороны в сторону, оглашая округу жутким ревом. Над ним демоническим нимбом парило в небе кольцо грифов...
